Почетный панфиловец
Сегодня власти в России и ее прихлебателей просто распирает от патриотизма. Вот, к примеру: «Московская группа ветеранов-панфиловцев признала министра культуры Владимира Мединского почетным членом своей организации и наградила знаком “Панфиловец”. …Ранее Мединский называл 28 панфиловцев святыми. В октябре министр написал статью, доказывающую их подвиг. Ранее он заявил, что сомневающиеся в героизме солдат являются “кончеными мразями”».
Вообще-то, самому молодому реальному военнослужащему 316-й стрелковой дивизии в 1941 году должно было быть минимум 18 лет, то есть он должен был быть минимум 1923 года рождения, таким образом, сейчас самому молодому панфиловцу должен идти 94-й год. А у нас их, оказывается, только в Москве целая группа всех возрастов. Надо же!
Правда, когда я столкнулся с Союзом евреев ветеранов и инвалидов войны, то оказалось, что по их уставу ветеранами и инвалидами считаются не только сами инвалиды, но и их дети и близкие родственники. А иметь такой многочисленный колхоз, согласитесь, очень удобно для получения к праздникам обязательных подарков как от правительства России, так и Москвы, ну и от Израиля. Может, и с ветеранами-панфиловцами то же самое?
Ладно, дело не в них, а почетном панфиловце Мединском.
Я с Мединским однажды участвовал в записи какой-то исторической телевизионной передачи лет 6–7 назад (в мои годы время летит быстро, и точно дат не упомнишь). И тогда Мединский начал рассказывать байку про то, как выселяемые кулаки бросали своих детей на пороги сельсоветов и эти дети умирали от голода и холода на полу этих учреждений. А до Мединского эту же байку, но в другой телепередаче, тоже с моим участием, рассказал Мотя Ганапольский, и я тогда над ним посмеялся. А тут Мединский и опять дети кулаков?
Прерву рассказ о Мединском ради этой байки.
Недавно наткнулся, откуда у нее «ноги растут». Оказывается байку разместил у себя некий блогер leg0ner, этой байкой он начинает подборку о кулаках, и в его исполнении эта байка звучит так:
«В конце 50-х годов, учитывая возраст и литературоведческую бесплодность, научного сотрудника Института мировой литературы Ивана Ивановича Чичерова отправили на пенсию. В этом Чичеров видел вопиющую несправедливость к нему – старому большевику. В числе пережитого Иван Иванович вспоминал, как он, молодой коммунист, по партийному призыву поехал в деревню проводить коллективизацию. При нем был небольшой вооруженный отряд. Они выгоняли всех, кого считали кулаками и подкулачниками, из изб и отправляли в гибельную ссылку. В этих насильственных действиях, по мнению Чичерова, была жесткая классовая необходимость. Выселение сопровождалось еще более ужасным событием. Обреченные на испытания люди понимали, что младенцы не выдержат мытарств. В ночь перед высылкой матери задворками пробирались к сельсовету и клали детей на крыльцо в надежде, что их – невинных – вырастят односельчане, чужие люди или государство.
Этих детей, рассказывал Чичеров, собирали у порогов всех окрестных сельсоветов, свозили в самую большую комнату самого крупного сельсовета и клали там на пол. Умевшие ползать ползали, неумевшие лежали на половицах в чем мать родила или в чем принесла. Послали «наверх» запрос, что делать с младенцами. Вскоре получили распоряжение: не позволять ни кормить, ни брать детей, так как, во-первых, младенцы классово чуждые, а во-вторых, следует пресечь порочную эксплуататорскую практику кулаков подбрасывать своих детей государству или беднякам. Какое-то время дети жалобно плакали, потом уставали и лишь изредка судорожно всхлипывали и, наконец, угасали от голода. Их хоронили в общей могиле».
То есть этот блогер вспомнил, как более 50 лет назад некий недовольный судьбой литературовед ему как бы рассказал, что в 30-е год он, занимая хрен знает какую должность и командуя хрен знает каким вооруженным отрядом в хрен знает каком районе, выселял людей по хрен знает каким распоряжениям, с подробностями, которые в нормальную голову не вложатся. Что интересно, этот обладатель такой замечательной памяти дал в подборке о кулаках не только свой рассказ о воспоминании литературоведа, но и тексты правительственных документов о раскулачивании и переселении, а в этих документах сначала надо обратить внимание вот на что:
«…Списки кулацких хозяйств (вторая категория), выселяемых в отдаленные районы, устанавливаются райисполкомами на основании решений собраний колхозников, батрацко-бедняцких собраний и утверждаются окрисполкомами. Порядок расселения остальных кулацких хозяйств (третья категория) устанавливается окрисполкомами».
Как видите, кулаков выселяли сами крестьяне, а не никакие-то придурки «с вооруженными отрядами», и, соответственно, если односельчане не хотели признавать кого-то кулаком и выселять его, то никто его выселить не мог. И понятное дело, кулаки должны были заиметь перед односельчанами такие заслуги, которые вынудили бы односельчан избавиться от них. Как рассказывал мой дядя, мой дед имел много лошадей и коров, первым на селе купил своему сыну (дяде) велосипед, но односельчане его в список кулаков не включили – он их не эксплуатировал. Был дед хорошим стельмахом и в зимнее время, когда не было сельхозработ, хорошо зарабатывал на строительстве телег, а не на эксплуатации сельчан.
Кроме этого, большевики в своих инструкциях по раскулачиванию прямо требовали «безусловно предупредить распространение этих мероприятий на какую-либо часть середняцких хозяйств».
Теперь о том, куда высылали и как.
«…Высылку произвести в округа Северного края – 70 тыс. семейств, Сибири – 50 тыс. семейств, Урала – 20–25 тыс. семейств, Казахстана – 20–25 тыс. Районами высылки должны быть необжитые и малообжитые местности с использованием высылаемых на сельскохозяйственных работах или промыслах (лес, рыба и пр.). Высылаемые кулаки подлежат расселению в этих районах небольшими поселками, которые управляются назначаемыми комендантами.
