Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
Если мы сами себе отводим такую роль – что же тут рассуждать о Путине, Медведеве, «ЕдРе» и «Правом деле»! Тут и двадцать ядер ничего не сдвинут. Пока мы сами не решим меняться. А если решим и начнем над этим работать, меняя свое поведение на работе и в быту, так никакие тандемы нам не помешают изменить жизнь страны снизу доверху.
Есть мнение, что элита должна подавать пример образцово-показательной жизни народу. Быть честной, патриотичной, бескорыстной, трудолюбивой, социально-ориентированной, экологически мыслящей и так далее. Кажется, Ортега-и-Гассет сочувствовал славянству, которому не повезло с элитами: какая маленькая голова на этом мощном мускулистом теле, – сокрушался он. Сравнение выразительное, образное, да и вообще приятно и удобно свалить все на НИХ – элиту, истеблишмент, власть. Это ОНИ нам не делают хорошо, поэтому мы такие и есть – гнилые фрукты подсовываем, по тротуарам ездим, взятки по мелочи вымогаем. На самом же деле философ ошибался. Элита – неотъемлемая часть народа, его производная, обладающая всеми его родовыми пятнами. Изменимся мы в своей повседневной жизни, станем честными и ответственными в своей работе и поведении – и элита начнет меняться как по мановению волшебной палочки.
А пока она, глядя на нас, вздыхает, чешет репу – «ну как жить с таким народом» – и выводит в оффшор очередную сотню миллионов.
Последние исследования показывают: для того, чтобы в обществе начались изменения во взглядах, достаточно появления убежденной группы носителей новых взглядов, которые будут составлять от «общей массы» 10 %. Всего лишь. Но эти люди должны быть несгибаемы и последовательны. Только тогда и другие начут брать с них пример и менять собственные взгляды и поведение. Нам необходимо запускать этот процесс.
Хватит смаковать информацию об оффшорах министров и губернаторов, друзьях Путина по кооперативу «Озеро» и островах Абрамовича. Толку от этого никакого. Даже если мы сейчас проведем национализацию, вернув в страну триллионы долларов, без изменения менталитета, без обретения привычки честно и ответственно работать, уважать других людей, заботиться о чистоте и порядке в наших дворах и парках, в лесах, на реках и озерах, мы спустим эти миллионы в унитаз общественной безответственности и опять окажемся на бобах.
И никакой разницы нет, голосовать ли за ЕР, СР, ЛДПР, КПРФ или еще за какие аббревиатуры. Не в этом наша проблема. А в том, чтобы посмотреть на себя в зеркало и начать менять свою собственную, единственную и неповторимую жизнь.
Изменить отношение к труду!
Никогда и нигде не встречала такого массированного, как в России, использования прилагательного «элитный» («элитарный») в стремлении продать товары и услуги – элитные коттеджные поселки», «элитные дома», «элитные квартиры», «элитные двери», «элитные обои», «элитные люстры»… я уж молчу об одежде и обуви. Недавно проезжаю в Подмосковье мимо какой-то мало понятной агломерации краснокирпичных домов и вижу сбоку крупную надпись: «Элитный отель “Настя”».
Вряд ли есть специальные исследования, выявляющие, насколько такое позиционирование помогает продвижению товара. Но меня в данном случае интересует не это, а повсеместное российское стремление хоть как-нибудь «приписаться к элите». И оборотная сторона этой тяги – пренебрежение к человеку, не претендующему на обладание элитными домами и дверями.
Одно время мне казалось, что это реакция на долгие годы принудительного общественного псевдовыравнивания при советской власти. Теперь, однако, думаю, что причины глубже – в так и не совершившейся в России буржуазной революции. Что такое буржуазная революция? Бунт человека протосреднего класса против аристократии. Утверждение уважения к НЕэлите. В Западной Европе был создан целый пласт литературных произведений, утверждающих приоритет нравственных ценностей и моделей поведения простых предприимчивых людей – в пику стилю жизни аморальной разлагающейся аристократии. И это прочно вошло в общественное сознание западного общества. Выпячивать «элитность» – дурной тон, пошлость.
У нас схожую задачу пытались решить в ходе Октябрьской революции и строительства социализма. Но, как становится очевидным сегодня, сделать это не удалось. Обаяние и восхищение аристократией (в широком смысле) продолжает пронизывать наше общество, сопровождаясь пренебрежением к обычному каждодневному труду, старательности, методичности, простоте. Как говорят в психологии, «это не переработано».
70 лет попыток насильственно привить уважение к простому труженику закончились вопиющим провалом: рядовой работник – самая пренебрегаемая и незамечаемая фигура нашего общества. Вот какой-нибудь криминальный авторитет, или политтехнолог, или олигарх – это да! Даже бомжам – и тем уделяется больше внимания: вслед за певцом бури Алексеем Максимовичем в фигуре оборванца видят вызов обществу размеренной обыденности.
Недавно прочитала книгу одного из лидеров евразийства. Поэтическую, романтическую, возвышенную. Красной нитью в ней проходит воспевание героев – тех, кто живет мечтой, страстью, полетом. В пику пошлым буржуа, стригущим купоны и чахнущим над златом.
Но ведь и оппоненты евразийцев, приверженцы западного пути, тяготеют к элитаризму, умилению избранными, презрению к планктону и быдлу или, говоря словами одной из выразительниц элитарного потребленчества, – к лохам. Яркий пример – недавние митинги и демонстрации. С каким удовольствием было принято митингующими обозначение «креативный класс». С какой готовностью повелись они на деление общества на две части – продвинутых высокоинтеллектуальных «своих» и примитивных недопросвещенных «чужих»!
Разумеется, в обществе, а также в стаде и в стае, всегда есть иерархия – так устроена жизнь высших позвоночных на нашей планете. Но общество, стадо и стая могут быть жизнеспособны только в том случае, если более сильные и энергичные особи, стоящие на верху иерархии, обеспечивают распределение ресурсов, которое устраивает большинство. Более того, «вышестоящие» особи имеют цену только до той поры, пока есть большинство, на которое они опираются и без которого они – ничто. Как только аристократия, элита, лидеры, вожаки, паханы и пр. начинают присваивать себе слишком много ресурсов, сообщество неминуемо теряет устойчивость и гибнет.
Неуважение и пренебрежение к большинству, к общему, к общественному вообще каким-то образом глубоко проросло в плоть российского архетипического мышления, и реформировать эту установку, видимо, будет очень трудно. Люди у нас не любят начинать снизу, с себя, с изменения повседневного, предпочитая сразу браться за решение глобальных задач – скажем, свергнуть верховную власть. Это как-то более ярко, вдохновляюще и масштабно. Не то что навести порядок у себя в районе. Однако мы нуждаемся в реформировании тела, а не снесении головы. Пока не приведем в порядок тело, голова каждый раз будет нарастать одна и та же – несимпатичная.
Несколько лет назад мы перестраивали дачу, все работы выполняла бригада из трех жителей соседнего поселка – отец лет пятидесяти и двое его сыновей двадцати с небольшим. Втроем они могли сделать все – от фундамента до электропроводки и водопровода. Были пунктуальны, аккуратны, никогда я не видела их «употребившими горячительные напитки», никогда не слышала, чтобы они перебросились грубым словом, каждый день приезжали к девяти и заканчивали в семь. Все, что они сделали, оказалось прочно, надежно и удобно.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
