Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
— Может, хоть их возьмем? — я крутил в руках пару ботов. — Все в кузове ехать теплее будет.
— Брось, — отверг мою идею шофер, — засмеют, позора потом не оберешься.
— Логично.
Я швырнул боты обратно в кучу.
— А это что?
Большая, на ощупь грязноватая тряпка оказалась чем-то типа ветровки, но без застежки, одеваться она должна через голову. Материя плотная, должно быть непродуваемая, пригодится. Николай тоже пощупал мою находку.
— Фрицевская.
— А ты тут нашу ожидал найти? Если почистить, то пойдет.
— Ты только осторожнее в ней щеголяй, — посоветовал водитель.
А ведь он прав — носить вражескую форму почти на передовой занятие небезопасное. Да и реакция будущих сослуживцев может быть отрицательной, того же лейтенанта, например. Однако просто выбросить находку тоже жалко. Решил, ладно, может, у местных на хлеб или картошку сменяю.
Обратно мы вернулись с почти пустыми руками. В темноте я отыскал и растолкал Ерофеева.
— А? Что? На пост?
— Тс-с.
Я зажал ему рот.
— Лейтенант нас не искал?
— А? Нет, спали все.
— Ну вот и хорошо.
Прижавшись друг к другу, мы заснули и спали, пока меня, а затем и его не разбудили сменить часового у машины.
Утром Угрюмов заметил мою обнову — в вещмешок она не влезла, пришлось приспособить ее сверху.
— Это что такое?
— Да вот… нашел.
Лейтенант рассмотрел находку.
— Блуза немецкого горного стрелка. Хорошая вещь.
Да я уже сам оценил и понял, что хорошая. Снаружи обычный «фельдграу», подкладка — белая. Можно носить и так, и так — камуфляж на все случаи. На груди большой карман с клапаном, разделенный на три отделения. Можно носить запасные магазины, они же в случае чего послужат защитой. Капюшон и рукава на завязках, чтобы не продувало и снег не попадал, еще одна завязка на талии. Сзади клапан-хвост. Его можно продеть между ног и застегнуть спереди, тогда блуза превращается в подобие комбинезона. На шинели этот фокус не пройдет, но поверх телогрейки или гимнастерки — вполне.
— Что-то мне такие не попадаются, — заметил Угрюмов.
Я тут же напрягся, но лейтенант тему дальше развивать не стал, ну и ладно. Из этого разговора я понял, что непосредственное начальство ничего против ношения таких трофеев не имеет. Заодно решил расспросить нового знакомца о будущем командовании.
— Комбат? Нормальный, с пониманием, — ответил водитель, — батареей командует недавно, даже старшего еще получить не успел. Главное — не трус.
— Что, и трусы среди комбатов попадаются?
— А то! В третьей батарее как стрельба начинается, так комбат сразу в укрытие — шасть.
— Не может быть, — усомнился я.
— Может, очень даже может. Так бежит, что пятки в жопу втыкаются. Приедем, ты этот цирк сам увидишь.
— Кто ж его тогда в комбатах держит?
— Комполка. На пару зашибают.
— Да-а, весело у вас.
— А мы не жалуемся. Машины вот новые получили. Ленд-лиз.
Дальнейший разговор пришлось прервать, так как лейтенант скомандовал «По машинам!», хотя машина была всего одна.
К цели нашего путешествия добрались поздним вечером, почти ночью. Нас сходу запихнули в полуземлянку, перекрытую плащ-палатками. Температура в ней от наружной отличалась не сильно, но пять-шесть градусов в положительную сторону — уже неплохо. Плюс отсутствие ветра.
Утром я смог, наконец, рассмотреть место, где мы оказались. Тыловые части расположились в большой станице, а мы их прикрывали с воздуха побатарейно. Полк был четырехбатарейного состава. Кроме батарей МЗА в полку была зенитно-пулеметная рота, имевшая шестнадцать ДШК на зенитных станках, перевозившихся на тех же «шевроле». В общем, от зенитного дивизиона начала войны полк отличался не сильно, но за счет мощных полноприводных грузовиков был гораздо мобильнее.
Утро выдалось солнечным и морозным, зато безветренным. А на солнце и мороз переносится гораздо легче. Особенно когда прибывает полевая кухня с горячим завтраком. В котле та же перловка, но ее дают намного больше, чем в тылу — можно полностью набить брюхо, даже остается. Орудия батареи стоят «по квадрату» со стороной метров в пятьдесят. Долбить котлованы в мерзлой земле никто не стал, просто разгребли сугробы до грунта и нагребли полуметровые снежные брустверы. Не защита, а только видимость, но начальству виднее. К тому же, если вырыть котлован полностью, то орудие просто утонет в сугробе. Колесные ходы прикрыты белыми полотнищами, на стволах закреплены белые же зонтики, прикрывающие прицел и верхнюю часть орудия, а также белые чехлы, прикрывающие сам ствол, только пламегаситель сверху торчит. Такую маскировку я видел впервые.
Долго любоваться на окружающие пейзажи мне не дали. Сначала последовали бумажные формальности. Потом нас переодели — вместо шинелей и сапог выдали ватные штаны, фуфайки и валенки. Затем получали личное оружие, мне опять досталась длинная трехлинейка со штыком. Судя по внешнему виду, повидала она немало, но затвор ходил с нормальным усилием, ствол был в хорошем состоянии. Личным оружием зенитчики пользуются крайне редко.
— Это до первого боя, — подсказал старшина, выдававший оружие, — а там карабин себе подберешь или ППШ.
На это я, собственно, и надеялся. Полк МЗА — это не стационарный полк ПВО страны, переезжать с места на место придется намного больше, а разворачиваться с длиннющей винтовкой в тесном кузове не очень удобно.
После этого с пополнением решил познакомиться командир батареи. Лейтенант Александров от своих взводных отличался только белым командирским полушубком. Такой же двадцатилетний парень с румянцем на щеках, только повоевать успел чуть больше. Тут же нас распределили по расчетам. Меня определили в первый расчет второго взвода, Колька немедленно напросился вместе со мной. Комбат повернулся к взводному-два Угрюмову.
— Смотри, как подчиненные за своего командира держатся, должно быть, хороший сержант нам достался.
Я не хороший, я обыкновенный, такой, как все. И для красноармейца Кольки Ерофеева я такое же зло, как практически любой другой начальник. Но я свое зло, привычное, и менять меня на нового командира, от которого не знаешь, что ждать, и под которого придется заново подстраиваться, он не хочет. Однако вслух я это, конечно, не сказал. А дальше взор комбата обратился на меня. Ростом он не вышел, поэтому пришлось ему смотреть снизу вверх.
— А ты, сержант, новое орудие сможешь освоить?
— Смогу, товарищ лейтенант. Пятьдесят два ка освоил, а это не сложнее будет.
С тридцатисемимиллиметровым автоматом 61-К я уже был немного знаком. Очень давно нам о нем рассказывали как о музейном экспонате, даже кое-что показали. Не скажу, что он мне совсем не понравился, но не было в нем грозной силы 52-К, и приземистой мощи С-60 тоже не было, как и конструктивного изящества «рогатки». Обычный зенитный автомат конца тридцатых — начала сороковых: ни приводов наведения, ни даже принимающих приборов. Все на глаз: наводи и стреляй. Автоматику копирного типа с вертикальным затвором я в свое время изучал на «Шилке» и ЗУ-шке, а построительный прицел с двумя коллиматорами на С-60. Поэтому никаких сомнений в моем голосе не было.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
