Книга Нейропсихологический анализ патологии мозолистого тела - Мария Ковязина

1. «Распознавание эмоциональной лицевой экспрессии по тахистоскопически предъявляемым изображениям».

Точно определить изображенную эмоцию в условиях кратковременного предъявления (50 мс) испытуемым экспериментальной группы не удается; не идентифицируется даже знак эмоциональной экспрессии. Здоровые испытуемые в аналогичной серии эксперимента успешно распознавали знак эмоции, а при более длительном предъявлении (100 мс) уточняли свои оценки и использовали для обозначения модальности эмоции более точные прилагательные. У больных не наступало улучшения распознавания ни знака, ни модальности эмоций при более длительном предъявлении изображений. Более того, в отличие от здоровых они не различали гримас; только в одном случае больной указал, что на одной из фотографий изображена не эмоция, а гримаса.

Анализ частотности использования характеристик для обозначения модальности эмоций показал, что при кратком предъявлении наиболее часто используются всего три прилагательных из 24 предложенных. Это прежде всего характеристики «веселый», затем «спокойный» и «приятный». Они же чаще всего используются и при длительном предъявлении: «веселый», «спокойный», «приятный», «симпатичный» и «грустный». Причем эти характеристики ошибочны, неточны, не отражают полутонов эмоций. Кроме указанных, больные выбирают и другие размытые по содержанию прилагательные или используют оценочные состояния, за которыми могут стоять несколько эмоций (например: «симпатичный», «целеустремленный», «испытывающий физическое недомогание»). Отметим также, что испытуемые экспериментальной группы используют в основном положительные оценочные характеристики эмоциональной лицевой экспрессии предъявляемых изображений.

Можно предположить, что у наших испытуемых ослаблен эмоциональный тонус, что и приводит к неправильной оценке валентности (знака) эмоции. Аналогичные результаты были получены С. В. Квасовцом с коллегами (1989) на больных с поражениями правого полушария. Эти больные при опознании эмоционального выражения лиц большее количество фотографий оценивали как «безразличие». Имеется ряд литературных данных, показывающих связь правого полушария с аффективным тонусом (Бабенкова, 1971; Доброхотова, 1974). Как отмечает Т. А. Доброхотова, при поражении правой височной доли в первую очередь страдает тонус аффективности, что проявляется в «чувстве лишенности чувств». С нашей точки зрения, эти факты могут объясняться нарушением восприятия валентности стимула на уровне правой височной коры, что мы и видим на наших больных испытуемых. Согласно взглядам Лурии (1969), Pribram, McGuiness (Pribram, McGuiness, 1975; McGuiness, Pribram, 1980), Kinsbourne (1989), задние корковые отделы головного мозга – это воспринимающая область, где правые задние отделы чувствительны к эмоциональным стимулам, к стимулам, запускающим эмоциональные реакции. Дефицит эмоционального возбуждения после поражения задних отделов правого полушария, особенно для эмоционально нагруженных стимулов, показан Caltagrione (Caltagrione et al, 1989). Исследования продемонстрировали общее снижение выраженности реакции отвращения и отсутствие связи между поступающей негативной эмоциональной информацией и выраженностью отвращения именно у правополушарных больных.

Согласно когнитивной концепции эмоций LeDoux (1989), миндалевидный комплекс, расположенный в глубинных отделах височной доли и осуществляющий валентную оценку поступающей информации, имеет связи с гипоталамическими структурами, с первичными сенсорными полями и с гипокампом. Таким образом, миндалина выступает в роли посредника между потребностями, информацией, поступающей из внешней среды, и информацией, хранящейся в памяти. Прерывание связей между модально-специфическими зонами коры и миндалиной вызывает синдром Kluver-Bucy, а именно у мужчин с такими прерванными связями наблюдалось безразличие к зрительным сексуальным стимулам, снизилось визуальное опознание лиц, включая лица отцов (Doty, 1989). Наши больные не опознавали гримас! Из всего сказанного следует вопрос: почему патология МТ проявляется в симптомах, наблюдаемых при нарушении связей миндалевидного комплекса с корковыми отделами правого полушария? Эта симптоматика может объясняться уровневым строением системы межполушарного обеспечения. В концепции А. В. Семенович (2002) рассматриваются три уровня иерархии межполушарных комиссур: 1-й уровень – стволовой и базальных ядер, 2-й уровень – гиппокампальный и 3-й уровень – транскаллозальный. Миндалевидный комплекс, с одной стороны, является частью стриа-паллидарной системы (т. е. включен в организацию 1-го уровня), с другой – наряду с гиппокампом, важной составляющей лимбической системы (т. е. включен в организацию 2-го уровня). Патология МТ может приводить к симптомам обкрадывания нижележащих уровней комиссурной системы мозга. Возможности такой компенсации предполагают и Friefeld et al. (2000), говорящие о кортикальной реорганизации функций, происходящей в результате атипичной организации оставшихся сохранными передней комиссуры и гиппокампальных комиссуральных волокон.