– И ты думаешь, что деньги тоже взяла я?!
– Я не хочу так думать, – снова повторил он. – Но я не знаю, куда все подевалось…
– Антош, это вопрос или аргумент?
– Вопрос, – твердо сказал он.
– Тогда я не понимаю, о чем ты меня спрашиваешь… Антон, мне невыносимо все это выслушивать. Все что мог, ты уже разрушил. Если ты действительно хочешь во всем обвинить меня, я могу уйти прямо сейчас. Я возвращаюсь в Москву. Я не думаю, что мы еще когда-нибудь с тобой увидимся. Спасибо за все, – она вышла из кабинета и стала быстро собирать свою сумку.
– Никто тебя здесь не держит, – вдогонку ей сказал Антон. Он не был уверен, услышала ли она эти слова, но на душе у него было мрачно от того, что ему пришлось их произнести.
Вещей у Полины почти не было: ведь она приехала в Питер только на выходные, поэтому сборы не заняли много времени. За все это время они с Антоном не сказали друг другу ни слова. Наконец она застегнула молнию сумки и надела свою ветровку.
Он открыл ей дверь и стоял на пороге, ожидая, когда она выйдет. Она, держа свою дорожную сумку, пыталась протиснуться в открытую дверь, не задев его, и ей это не удавалось. Тогда он вышел на лестничную площадку и придерживал дверь снаружи. Она наконец вышла и, не сказав ни слова, не стала дожидаться лифта, а побежала, насколько это было возможно с объемной сумкой, вниз.
«Ух ты, он спустил меня по лестнице. Боже мой, какое унижение!.. Это после цветов, ласковых слов, шампанского и головокружительного секса… Он решил, что я взяла эти чертовы драгоценности. Надо же быть таким близоруким ослом! Посмотри на меня, Антон Малов! Я же не ношу ни колец, ни серьги. Зачем мне все это?… Да ладно, как ты мог подумать, что я способна обокрасть человека, которого…» Подбирая слово, чтобы выразить свои чувства к Антону, Полина поняла, что сидит на скамейке возле дома Малова. Начинают сгущаться сумерки, а ей сегодня негде ночевать. Она посмотрела на часы. Уже начало десятого. Последний рейс отправлялся в Москву в десять вечера, поэтому уехать домой в такой час она могла только на поезде. Она поймала такси, и через несколько минут на Московском вокзале покупала билет домой. Ей было совершенно неважно, сможет ли она спать в поезде, или это будет сидячий вагон. Она понимала, что сейчас это не играет никакой роли. Ей просто хотелось уехать домой, от всех убежать и скрыться, совсем как маленькой девочке. Такой она на самом деле и была, девчонкой Антона Малова, человека, которого… Опять она искала это слово, и наконец произнесла его. Человека, которого она любила.
Спустя несколько часов Полина ехала в поезде «Петербург-Москва». Она уже не плакала, почему-то у нее уже не было слез. Остался только шок разочарования. Ее откровенно колбасило оттого, что она не понимала, что происходит, что она делает и с кем говорит. Она ехала в Москву с твердым намерением никогда больше не слышать голоса Антона. Она вертела в руках новый, подаренный повернутым на всем модном и эксклюзивном Маловым мобильник. Он каким-то чудом у самих финнов купил двух близнецов – «Nokia» в титановом корпусе, которых всего выпустили штук двести, себе и ей, сказав, что это для того, чтобы они всегда помнили друг о друге и всегда были на связи. Полина раздумывала, отключить ли этот чудо-телефон или все-таки надеяться на то, что раскаивающийся ресторатор позвонит. «Раскаивается ли он? И стоит ли ждать его звонка?» – спрашивала она себя. Это было настоящее испытание на прочность. Всего несколько часов назад Малов совершил чудовищный поступок: он абсолютно бездоказательно обвинил ее в воровстве денег и фамильных драгоценностей из его квартиры.
Она в который раз мысленно возвращалась в роскошный дом бизнесмена. Когда в больнице он объявил, что везет ее в свою холостяцкую квартиру, она ожидала увидеть традиционно скромную обитель одинокого мужчины с обязательно пустым холодильником, домашним кинотеатром с экраном во всю стену, баром, полностью заставленным дорогущими спиртными напитками. И огромную кровать в спальне. На этой кровати, должно быть, подумала Полина, перебывали сотни питерских красавиц. Попав в его дом, она осмотрелась в немаленькой квартире. Про себя она улыбнулась, потому что из всего воображаемого интерьера только кровать действительно была значительных размеров и не обманула ее ожиданий.
Как и положено двоим пылко влюбленным, едва войдя в квартиру, они с Маловым каким-то чудесным образом сразу же оказались в спальне, миновав все остальные комнаты. Она успела заметить, что эта комната была очень стильной: на одной стене красовалась огромная абстрактная картина, на другой – нечто вроде половичка. «Идея Марго, не иначе», – подумала Полина. Она знала, что такой винтаж был очень современен и моден, но ей такой дизайн был не по вкусу. Едва коснувшись кровати спиной, Полина почувствовала прохладное прикосновение шелка постельного белья. Его освежающая гладкость и темно-синий цвет ночного неба изумили девушку. «Вот уж и не могла представить себе такого эротического антуража в квартире холостого мужчины», – мелькнуло в голове Полины. Антон своими жадными поцелуями не давал ей сохранять позицию объективного созерцателя. Он отчаянно хотел ее, и она, возбужденная его страстью, чувствовала, что все ее тело начинает отзываться на его ласковые прикосновения. Она прильнула к нему, крепче обвив руками его шею.
– Девчонка, моя, – шептал Антон, – моя.
Его дыхание сбивалось.
– Господи, Полинка, как я хочу тебя! Как давно я мечтал об этой минуте! – говорил он.
– Антошенька, милый мой, это правда? – она на мгновение отстранилась и посмотрела в его глаза.
Он тоже посмотрел на нее и сразу посерьезнел.
– Конечно, ну, почему ты мне никогда не веришь?
– Ты будешь смеяться, но я пока не могу поверить, что это волшебство происходит со мной.
Антон не дал ей договорить, вовлекая в новый восхитительный поцелуй и одновременно осторожно расстегивая ее блузку. Он не обладал сноровкой соблазнителя и не был специалистом по части молний и крючков, однако ему удалось справиться с застежкой ее блузки и крючками белья «la Perla». Ей страстно захотелось ощутить тепло его тела, поэтому она стала вытаскивать его рубашку из джинсов. Подбодренный ответными действиями Полины, Малов скинул свою рубашку и джинсы. Их одежда, брошенная на пол, сплелась в объятиях раньше них. Он целовал эту женщину так жарко, будто не занимался сексом целую вечность.
– Полинка, какая же ты красивая, – он снял ее лифчик. – Вообще-то, когда я смотрел на тебя, я видел сквозь одежду, я так и представлял, что у тебя такая бархатная кожа, такие точеные линии, изгибы…
Он целовал каждый сантиметр ее тела.
– Девчонка, твой запах… он сводит меня с ума!
Полина улыбнулась и приподнялась на кровати.
– Антошка, Антошенька, солнце мое! – она приблизила его лицо к себе и поцеловала в губы.
Он перекатился на спину и приподнял ее над собой так, что его губы касались ее груди. Он поймал себя на мысли, что сейчас легко бы занялся сексом с любой другой женщиной, только не с Полиной, такой притягательной и желанной. Но это был бы секс ради процесса, ради обоюдного удовольствия. Он волновался, как мальчишка: ведь этой женщине он хотел дать самое лучшее, потому что был отчаянно в нее влюблен. Он слишком давно был один и одинок и, наконец, был вознагражден за свое терпение этой встречей с Полиной. Антон превращал эти мгновения в долгие поцелуи. Она отвечала ему, пытаясь сказать какие-то ласковые слова, выдыхая их ему в плечо. Он целовал ее, его губы были горячими и сухими. Их тела сплелись, казалось, они не могут выпустить друг друга из объятий.
