Когда же наконец ее пульс вернулся к обычному ритму, на Джен нахлынула паника. Сейчас она спаслась от Ника Рэдферна, но как долго она сможет от него бегать?
Глава 5
— Джен…
Нежный зов прошелестел в листве деревьев и растворился в темноте ночи.
Глаза девушки расширились. Она лежала неподвижно, прислушиваясь к шорохам снаружи.
Ее взгляд устремился к нейлоновой занавеске, за которой она ожидала увидеть силуэт Ника. Никого. Наверное, ей почудилось, что кто-то позвал ее. Беглянка потянулась и вновь попыталась задремать, засунув руку под подушку. Но голос Ника настойчиво повторил:
— Джен… ты не спишь?
— Да, — грубо отозвалась она. — Теперь да.
— Это я тебя разбудил?
— Не совсем, — призналась девушка. — Я… я плохо спала.
— Мечтала?
— Нет. — В голосе Келли прозвучали тяжелые нотки горечи и грусти. — Я уже очень давно перестала мечтать.
— Мечты — плохая замена действительности.
— Не только…
Повисла тишина. Вскоре Джен услышала, как Рэдферн хлопает по карману, а через секунду щелкнула крышка его зажигалки.
— Тяжело остаться один на один с реальностью, — заметил он.
Собеседница сухо отрезала:
— Ты нарушаешь собственное правило.
— Какое?
— Ты куришь в постели.
Он тихо засмеялся:
— Правила созданы для того, чтобы их нарушать. Я сделал выводы из твоего нечаянно оброненного замечания. Но я понимаю тебя… Теперь, после сегодняшнего вечера.
Джен горько вздохнула, случайно вырвавшийся всхлип показался очень громким в тишине ночи. Она выдержала длинную паузу, прежде чем заявить:
— Ник, ты должен мне кое-что объяснить.
— Все, что угодно.
— Почему мужчины не могут забыть о сексе более чем на пять минут? Я могу…
— Ну-у, пять минут — это слишком много, — перебил собеседник, присвистнув. Затем добавил ехидно: — Могу согласиться только на две.
Джен, проигнорировав его поддразнивания, равнодушно продолжила:
— Я могу свободно встречаться с мужчиной, беседовать с ним, заниматься вместе одним делом. И не единой пошлой мысли не появится в моей голове. Но мужчины! — Она ахнула. — Даже если они не пытаются прямо перейти в наступление или завести разговор на двусмысленные темы, их мысли всегда крутятся вокруг постели. — Девушка бросила в сторону Ника испепеляющий взгляд. — Мужчины постоянно пытаются прощупать почву в этом направлении.
Ее оппонент долго хранил молчание после вызывающей речи Джен, затем поинтересовался:
— Неужели никто так и не удосужился дать тебе ответ?
— Я никогда и никому не задавала этого вопроса.
После некоторого колебания он спросил:
— Разве этот безошибочный оракул — женская интуиция — не подсказал тебе правильный ответ?
Собеседница в сердцах махнула рукой и отвернулась:
— О-о, пожалуйста, забудь о моих последних словах. Ты не можешь даже на минуту стать серьезным!
— Джен…
— Что?
— Я серьезен, невероятно серьезен. Скажи, сколько тебе лет?
Девушка все еще ощущала скрытую насмешку в его голосе, поэтому грубо спросила:
— Зачем тебе это?
— Пока не знаю, — отозвался мужчина.
— Тогда зачем спрашиваешь?
— Ну, хотя бы ради поддержания беседы.
Ну вот, новая издевка, скрытая под маской обычной вежливости!
— Ради бога, Ник, отправляйся спать!
— Не могу. Я встревожен… из-за тебя.
«Ага, так я тебе и поверила», — подумала Джен. Она натянула одеяло из нейлоновой ткани до ушей и приготовилась отойти ко сну.
— Спокойной ночи, Ник, — мягко закончила она.
Его часы громко тикали в наступившей тишине. Джен прислушалась к мерным ударам, на полминуты задержала дыхание, сделала долгий выдох, избавляясь от тревог утомительного дня, и только после этого закрыла глаза.
— Знаешь, Джен, я еще никогда не встречал настолько взбалмошную девицу, как ты! Никогда за всю свою жизнь.
Глаза девушки распахнулись, с уст сорвался возмущенный возглас. Она резко села, снедаемая яростью и потерявшая дар речи от такой бесцеремонности. «Взбалмошная девица!» Какого черта он позволяет себе?..
— Я уж было подумал, что научился ладить с тобой, и вдруг… Нате вам! — как ни в чем не бывало заявил мужчина. — В один миг жаркие тропики превратились в ледяную Антарктиду.
Рэдферн говорил медленно и спокойно, отчего его спутница разозлилась еще сильнее. С металлом в голосе Джен произнесла:
— Отлично, значит, мы теперь в Антарктиде. Пожалуйста, продолжай.
— Я и продолжаю. Наверняка ты будешь удивлена, узнав, что я безумно обрадовался, оказавшись с тобой вдвоем на необитаемом острове.
— Неужели?
— Да. Все могло обернуться гораздо хуже, думал я тогда. Я мог очутиться в компании одной из этих хрупких барышень, считающих, будто Земля сойдет со своей орбиты, если они два раза в неделю не будут посещать салон красоты, и выглядящих так, словно их может унести порывом ветра. Тогда я подумал: хорошо, что со мной оказалась девушка, которая не станет рыдать дни и ночи напролет, заламывая руки. Ты держала себя твердо и уверенно, старалась приносить пользу и помочь нам продержаться на острове, хоть и напоминала бочку пороха с юмором, едким, как серная кислота.
— Дорогой мой Пятница. — Собеседница постаралась вложить максимум яда в свои слова. — Ты всегда высказываешь только самые лестные и приятные для женщины слова!
— Ты не оставляешь мне выбора. Мне приходится об этом говорить… или доказывать на деле.
Она промолчала, немного опасаясь угрожающих ноток в голосе Ника и почувствовав его обиду, скрытую под личиной безразличия. Черт, она никогда не претендовала на роль красавицы! Но как он говорил о «хрупких барышнях»!.. Завтра, поклялась она себе, вместо приготовления завтрака она выбьет почву у него из-под ног… при помощи своего единственного тюбика помады. Она не удосужилась прихватить с собой из дома остальную косметику. А что касается волос… Что ж, не стоит жалеть драгоценного кусочка мыла ради такого случая. Нет, бесполезная затея! Она не сможет одной расческой сделать себе укладку, а высохшие на ветру волосы примут «очаровательную» форму вороньего гнезда…
— Джен… ты все еще не спишь?
— Не сплю, — устало отозвалась собеседница.
— Я это не всерьез… насчет серной кислоты.
