Книга Властелин теней - Даррен Шэн

— Да! – заорал я. Моя головная боль стала хуже, чем когда—либо. Это было, как будто раскаленные булавки толкали через мой череп изнутри. Часть меня знала, что это было неправильно, но большая часть была захвачена ненавистью и желанием убить. Та беспощадная часть кричала о мести.

— Харкат, — Дебби обратилась к маленькому человеку. — Заставь его увидеть смысл!

Харкат покачал головой без шеи. — Я не думаю, что смогу остановить его, — сказал он, уставившись на меня, как будто он не знал меня.

— Ты должен попробовать! — завопила Дебби.

— Я не знаю, если я, … имею право, — пробормотал Харкат.

Дебби повернулась ко мне снова. Она заплакала. — Ты не должен этого делать, — рыдала она. — Это — мой долг, — сказал я натянуто.

Она плюнула мне в ноги. — Это — то, что я думаю о твоем долге! Ты станешь монстром, если ты убьешь этого мальчика. Ты будешь не лучше чем Стив.

Я остановился. Ее слова вызвали воспоминания глубоко внутри меня. Я думал о мистере Крепсли и о его последних словах мне прежде, чем он умер. Он попросил меня не посвящать свою жизнь ненависти. Убить Стива Леопарда, если мне представиться шанс — но не предаваться безумным поискам мести.

Что бы он сделал на моем месте? Убить мальчика? Да, в случае необходимости. Но была ли она? Хотел ли я убить Дэриуса, потому что я боялся его и чувствовал, что он должен быть устранен для пользы нас всех — или потому что я хочу причинить Стиву боль?

Я посмотрел в глаза мальчика. Они боялись, но позади страха была…печаль. В глазах Стива, зло скрывалось глубоко в душе. Не в Дэриусе. Он был более человечным, чем его отец.

Мой нож был все еще прижат к его горлу. Он тонко врезался в его плоть. Сочились небольшие ручьи крови вниз по его шее.

— Ты разрушишь себя, — прошептала хрипло Дебби. — Ты будешь хуже, чем Стив. Он не может сказать, в чем разница между правильным и неправильным. Ты можешь. Он может жить со своим злом, потому что он не знает ничего лучше, но оно будет съедать тебя. Не делай этого, Даррен. Мы не ведем войну с детьми.

Я уставился на нее со слезами на глазах. Я знал, что она была права. Я хотел убрать нож. Я не мог поверить, что я даже попытался убить мальчика. Но все еще была часть меня, которая хотела лишить его жизни. Что—то разбудило во мне, Дарена Шэна, о существовании, которого я никогда не знал, и он не собирался ложиться без боя. Мои пальцы дрожали, когда они держали нож, но разъяренный ангел мести во мне не будет позволять мне опустить их.

— Иди и убей меня, — вдруг зарычал Дэриус. — Это — то, что делает ваш вид. Вы — убийцы. Я знаю все о вас, так прекрати притворяться, что тебе наплевать.

— О чем ты говоришь? – сказал я. Он только болезненно улыбнулся в ответ.

— Он — сын Стива, — сказала тихо Дебби. — Он был воспитан на лжи. Это не его ошибка.

— Мой отец не лгун! — закричал Дэриус.

Дебби встала позади Дэриуса, чтобы она могла смотреть мне прямо в глаза. — Он не знает правды. Он невиновен, несмотря ни на что, он был обманут. Не убивай невиновного, Даррен. Не становись тем, что ты презираешь.

Я глубоко застонал. Более чем когда—либо я хотел убрать нож, но, тем не менее, я колебался, борясь с внутренним сражение, которое я полностью не понимал. — Я не знаю, что делать! – застонал я.

— Тогда подумай об этом, — сказал Харкат. — Мы, возможно, нуждаемся в мальчике, чтобы обменять его … на Шэнкуса. Имеет смысл не убивать его.

Огонь внутри меня затих. Я опустил нож, чувствуя большой подъем веса от моего сердца. Я криво улыбнулся. — Спасибо, Харкат.

— Тебе это не было необходимо, — сказала Дебби, когда я повернул Дэриуса и связал его руки за спиной полосой ткани, которую Харкат оторвал от своей одежды. — Ты должен был оставить ему жизнь, потому что это был правильный поступок — не потому что ты, возможно, нуждаешься в нем.

— Возможно, — согласился я, стыдясь за свою реакцию, но, не желая признаваться в этом. — Но это не имеет значения. Мы можем обсудить это позже. Во—первых, давайте узнаем, что происходит с Шэнкусом. Где твой телефон?

Минуту спустя она была в глубокой беседе с Элис Берджесс. Они все еще преследовали Р.В. и Шэнкуса. Ванча попросила поговорить со мной. — У нас есть выбор, — сказал он. – В моем прицеле Р.В. Я могу зарезать его сюррикеном и спасти Шэнкуса.

— Тогда, почему не сделать это? – нахмурился я.

— Я думаю, что он приведет нас к Стиву Леонарду, — сказал Ванча.

Я тихо застонал и плотно схватил телефон. — Что говорит Эвра? – спросил я.

— Это — наш вызов, не его, — ответил шепотом Ванча. — Он думает только о сыне. Мы имеем другие проблемы для рассмотрения.

— Я не готов пожертвовать Шэнкусом, чтобы добраться до Стива, — сказал я.

— Я согласен, — сказал тихо Ванча. — Но я подозреваю, что он придет к нему. Я думаю, что мы можем получить мальчика и застрелить Леонарда. Но это — риск. Если ты хочешь, чтобы я избежал риска и убил Р.В. сейчас, то я это сделаю. Но я считаю, мы должны рискнуть и позволить ему привести нас к Леонарду, и забрать его оттуда.

— Ты — старший князь, — сказал я. — Тебе решать.

— Нет, — ответил Ванча. – Мы равны. Шэнкус значит для тебя больше, чем для меня. Я буду следовать за твоим лидерством в этом.

— Спасибо, — сказал я горько.

— Сожалею, — сказал Ванча, и даже по телефону я мог сказать, что его сожаление было искренним. — Я взял бы ответственность, если бы я мог, но в этом случае я не могу. Должен ли я убить Р.В. или следить за ним?

Мои глаза щелкнули на Дэриуса. Если бы я убил его, то я сказал бы Ванче уложить Р.В. и сохранить Шэнкуса — иначе Стив, конечно, убил бы мальчика—змею из мести. Но если я появлюсь с Дэриусом как с пленником, Стиву придется торговаться. Как только мы вернем Шэнкуса назад, мы будем свободно, преследовать Стива позже.

— Хорошо, — сказал я. — Позвольте ему бежать. Скажи мне, где вы находитесь, и мы догоним.

Несколько минут спустя мы снова были в движении, пересекая город, Дебби по телефону с Элис, принимая направление. Я чувствовал, что ее глаза врезались в мою спину — она не одобряла риск, которым мы взяли на себя — но я не озирался. Когда я бежал, я продолжал напоминать себе: «Я — князь. У меня есть обязанность перед моими людьми. Властелин вампирцев берет приоритет над всеми». Но это был тонкий комфорт, и я знал, что мое чувство вины и стыда будет подавляющим, если авантюра будет иметь неприятные последствия.