Теперь оставалось лишь осмотреть приемную и огромный письменный стол со множеством выдвижных ящиков, в надежде обнаружить хоть там что-нибудь стоящее.
— Он, должно быть, где-то здесь, брат, — извиняющимся тоном произнес магистр Мачузо, полноватый невысокий человек с румяными и такими округлыми щеками, что в них почти утопал крошечный нос. С этими словами он повел брата Фрэнсиса по кладовым, но молодого человека, которым тот интересовался, нигде не было. Магистр как раз шел на вечерню, когда Фрэнсис задержал его под предлогом неотложного дела. — На этой неделе Роджер Биллингсбери должен работать в кладовых.
— Прошу прощения, магистр Мачузо, — вежливо поклонившись, с улыбкой сказал Фрэнсис, — но у меня такое впечатление, что здесь его нет.
— Само собой! — Мачузо смущенно засмеялся. — Ох, я стараюсь держать их в узде, но, сам знаешь, по большей части они здесь надолго не задерживаются. Заработают на выпивку или курительный табак — и поминай как звали. Все сельские жители наслышаны о нашем великодушии и знают, что им ничего не будет, если они сбегут. Я даже возьму их обратно, когда спустя несколько недель они придут снова и будут умолять, чтобы им дали работу. — Жизнерадостный магистр снова рассмеялся. — Если уж Божьи люди не станут прощать людям их слабости, то кто тогда станет?
Фрэнсис сумел заставить себя улыбнуться.
— Деревенские жители, вы сказали. Этот Роджер Биллингсбери… Он из деревни Санта-Мер-Абель? Вы знакомы с его семьей?
— На второй вопрос уверенно отвечаю «нет» и, наверно, то же самое и на первый. Я знаком с большинством жителей… конечно, из самых почтенных семей… но не знаю никаких Биллингсбери. Если не считать юного Роджера, конечно. Хороший парнишка. Старательный, ловкий такой. И не дурак.
— Он сказал, что он из этой деревни? — продолжал допытываться Фрэнсис.
Мачузо пожал плечами.
— Может, и так. По правде говоря, я мало обращаю внимания на такие детали. Во время войны многие были вынуждены покинуть родные места. Некоторых деревень просто больше нет. И если юный Роджер заявляет, что он из Санта-Мер-Абель, с какой стати я стану допрашивать его?
— Конечно, конечно. — Фрэнсис снова поклонился. — Вы этим вовсе не должны заниматься, магистр Мачузо. Уверен, что, если бы все мы в Санта-Мер-Абель относились к своим обязанностям столь же добросовестно, как магистр Голвай Мачузо, жизнь отца-настоятеля была бы несравненно легче. — Общительный толстяк снова рассмеялся. — А куда еще мог отправиться юный Биллингсбери, не знаете?
Мачузо задумался, но затем покачал головой и беспомощно развел руками.
— Если он не сбежал, то наверняка вернется в кладовые. Говорю тебе, он усердный малый.
Фрэнсис от всей души надеялся, что Роджер не покинул Санта-Мер-Абель. Если подозрения Фрэнсиса имеют под собой почву, Роджер избавит его от некоторых очень назойливых проблем. Он попрощался с Мачузо и вернулся к себе, где хранил камень души, который аббат подарил ему из личной коллекции. Нужно произвести собственное расследование, и побыстрее.
В ящиках вопреки ожиданию лежало совсем немного: скомканный кусок бумаги с одним из первых набросков указа, осуждающего магистра Джоджонаха, где упоминались какие-то таинственные «незаконное вторжение и бегство», и еще одна бумага о том, что заговор внутри аббатства по-прежнему существует. К великому огорчению Роджера, в письменном столе не обнаружилось ни одного потайного отделения, хотя, по его мнению, они должны были существовать. Однако время истекало, пора было уходить. Он направился к двери, в последний раз оглядел комнату, чтобы удостовериться, что в ней все так, как было, и выскользнул в коридор.
И только повернулся, чтобы закрыть дверь, как голос из полумрака произнес:
— Запри замок.
Юноша замер на месте, словно обратившись в камень. Только взгляд метался туда и обратно, ища путь к отступлению. Волны паники нахлынули на него, и все же он лихорадочно пытался придумать какую-нибудь правдоподобную историю. Уголком глаза он заметил движение в стороне, повернулся и оказался лицом к лицу с человеком, который держал в руке палку от его метлы.
— Странный инструмент для того, кто должен работать в кладовых, Роджер Биллингсбери, — сказал брат Фрэнсис.
По белой веревке, которой была подпоясана темная ряса, Роджер догадался, что перед ним монах довольно высокого ранга, возможно послушник.
— Мне велели прийти сюда и убраться…
— Тебе велели работать в кладовых, — перебил его Фрэнсис, не имея ни времени, ни желания слушать подобные глупости.
Он только что использовал камень души, дух его воспарил над коридорами аббатства и по счастливой случайности заглянул в приемную отца-настоятеля, где и обнаружил, к своему крайнему изумлению, юного кухонного подручного, склонившегося над письменным столом.
— А-а, ну да-а-а… Но брат Йохимелд…
— Хватит! Ты Роджер Биллингсбери? — спросил Фрэнсис. Роджер кивнул, лихорадочно обдумывая, что делать. Можно ударить монаха метлой и броситься бежать; тот хотя и был выше него, но не выглядел сильным. — Откуда ты?
— Из Санта-Мер-Абель, — без запинки соврал Роджер.
— Ты не из Санта-Мер-Абель.
— Эт-т-о деревня, не аббатство, — снова начал заикаться Роджер.
— Нет!
Роджер выпрямился, крепко сжимая метлу. Однажды он уже убил монаха, Карающего Брата, и от всей души надеялся, что больше этого делать не придется.
— В деревне Санта-Мер-Абель нет никаких Биллингсбери.
— Мы тут недавно, — пролепетал Роджер. — Наши дома сожгли…
— И где были эти ваши дома?
— Маленькая деревушка…
— Где? — повторил Фрэнсис и резким голосом обрушил на Роджера целый град вопросов. — Как называется? Сколько людей жило в ней? Как зовут других беженцев?
— На юге…
— Неправда, — заявил Фрэнсис. — Я узнал твой акцент. Ты из деревни к северу от Палмариса. — Роджер решительно выпрямился, но следующие слова буквально подкосили его. — Ты друг этих… приятелей Эвелина Десбриса. Может быть, даже друг самого еретика. Ты друг женщины по имени Пони и ее товарища, которого зовут Полуночник.
У Роджера побелели костяшки пальцев, так крепко он стиснул метлу. В отчаянии он замахнулся, чтобы нанести удар, но Фрэнсис проявил неожиданную сноровку, одной рукой вырвал у Роджера метлу, а другой влепил ему пощечину.
— Глупец. Я тебе не враг. Если бы это было так, ты уже стоял бы на коленях перед отцом-настоятелем, в кандалах.
— Тогда что все это значит? — спросил Роджер, потирая ушибленную щеку и удивляясь тому, что этот с виду не отличающийся большой силой человек запросто обезоружил и ударил его.
— Пошли, да побыстрее. — Фрэнсис оглянулся. — Вечерня вот-вот закончится, не хватало только с отцом-настоятелем здесь столкнуться.
