Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
– С тебя сегодня хватит, пожалуй! – рассудила я, опасливо и уважительно поглядев на Иркин шикарный синяк. – Так и быть, я вызову огонь на себя, только не сию минуту, ладно? Сначала разыщу напарника и вернусь в студию, а по дороге подумаю, как сообщить Сереге плохую новость.
Ирка уехала, а я отправилась на поиски Вадика. Долго искать не пришлось, напарник сам окликнул меня из-за беломраморной колонны роскошного склепа:
– Ленка! Стой, ближе не подходи!
– Почему не подходить? Что случилось? – заволновалась я. – Ты цел? А как камера?
– С камерой все в порядке, со мной – тоже, только я не одет, – застенчиво признался он.
Я наморщила лоб:
– Ты что, решил устроить себе сиесту? Разделся, чтобы прикорнуть в чужом склепе?!
– Да нет же! Меня просто краской облили с головы до ног!
Из-за колонны к моим ногам вылетел ком грязной одежды, густо замазанной белым.
– Оп-ля! – растерянно сказала я. – А как же ты теперь пойдешь?
– У тебя какой размер джинсов? – с надеждой спросил Вадик.
– Маленький! – быстро сказала я. – Двадцать восьмой, ты не влезешь!
– Тогда сбегай к «Ред Девилу», спроси у Сашки, нет ли у него в машине каких-нибудь резервных штанов! – попросил напарник.
Я смоталась к нашей машине и вернулась с полосатым льняным полотенцем:
– Извини, друг, ничего другого нет!
Оператор, однако, рад был и полотенчику.
– Буду, как таитянин, в парео ходить! – заявил он и через минуту выступил из-за колонны в заявленном наряде.
– Не хватает только цветочной гирлянды на шее, – заметила я.
– Могу вместо гирлянды повесить венок, – предложил Вадик.
Он и в самом деле стал озираться, присматривая подходящее украшение из проволоки и пластмассовых розочек, но я не позволила ему цинично разорять захоронения. Чувствительно подталкивая напарника кулачком в голую мускулистую спину, я загнала его в служебную машину и сказала водителю Саше, который взирал на раздетого оператора с веселым изумлением:
– Не обращай внимания, Вадик загорает.
– Принимаю солнечные ванны, – важно подтвердил наш неунывающий оператор.
– Солнечный свет – неиссякаемый источник витамина D! – объявила я. – Витамин D очень полезен для борьбы с рахитом.
– С рахитом Вадюхе бороться поздновато! – заметил Саша, заводя «Красного дьявола».
– Хочешь сказать, что у меня кривые ноги? – как и машина, самолюбивый Вадик завелся с пол-оборота.
Тема оказалась поразительно животрепещущей, я и не подозревала, что мужчин так волнует красота и стройность их нижних конечностей! Всю дорогу до телекомпании парни спорили, у кого из них ноги более кривые, и с целью выяснить это проводили сравнительный анализ, сопоставляя Сашину правую ногу с Вадюхиной левой. Выглядело это весьма игриво, так что я даже вынуждена была попросить:
– Прекратите, пожалуйста, прижиматься друг к другу коленками, а то я чувствую себя третьей лишней на вашем празднике жизни!
Из скромности и деликатности Саша припарковал «Ред Девила» поближе к крыльцу, и наш борец с рахитом прямо из машины прыгнул в подъезд. Бабулька-охранница при виде Вадика в облегченном таитянском облачении сделалась свекольно-красной и засопела, как закипающий чайник. Наш главный редактор Мамаев, удивительно не вовремя выступивший в коридор из своего кабинета, сначала потерял дар речи, а потом хрипло гавкнул:
– Рябушкин! Вы почему в таком виде?!
В коридоре с искусственным освещением легенда о приеме солнечных ванн теряла смысл. Пока я лихорадочно соображала, как бы поубедительнее соврать, Вадик преспокойно ответил:
– Так я же с кладбища!
Это кое-как могло бы сойти за объяснение, будь мой напарник мертвым, холодным и закутанным в белую простыню. Румяный загорелый Вадик в игривой полотенечной юбочке на беглого покойника никак не походил, так что я вполне поняла сердитое недоумение Мамая:
– И что, что с кладбища?
– Ну как же?! – Вадик чуть ли не оскорбился. – Вы разве не знаете, что после похорон обязательно положено вымыть руки?!
– И ноги? – резонно съязвил главред.
Из открытой двери редакторской высунулась пара голов. Женька и Наташа, успевшие вернуться с вафельного шоу, с живым интересом наблюдали за разворачивающимся спектаклем.
– А про новые правила вы разве не знаете? – с нарочитым удивлением спросил изобретательный Вадик, коварно ударив Мамая по самому больному месту. Больше всего наш главред боится показаться неосведомленным, это ему кажется недостойным настоящего «смишника». – В борьбе за санитарию и против рахита введены новые требования к участникам похоронных процессий! Теперь все скорбящие в непременном порядке должны по окончании траурной церемонии совершить полное и безоговорочное омовение!
Главред перевел озадаченный взор на меня.
– А у меня была с собой сменная одежда! – быстро сказала я, объясняя, почему, в отличие от напарника, не щеголяю в таитянском рушнике на бедрах.
– Полное омовение? – повторил Мамай. – Надо же… И кто же ввел такое правило?
– Ну как кто? – Вадик пожал плечами и из-за спины вылупившегося на меня главреда растерянно заморгал двумя глазами сразу. Видно, не придумал, кого записать в клинические идиоты.
– Департамент культуры, кто же еще! – вдохновенно соврала я.
– Ах да, Департамент культуры! – Хмурое чело Мамая прояснилось. Еще раз взглянув на Вадика, он милостиво сказал: – Можете переодеться в форменный комбинезон, я разрешаю! – и удалился к себе в кабинет.
Вадик потопал в кладовку – подбирать экипировку, а я прошла в редакторскую, села за стол, двумя руками притянула к себе телефонный аппарат и так замерла, не решаясь набрать номер капитана Лазарчука. Я заранее знала, что вместо благодарности за сигнал о похищении бабы Тани Лариной услышу от Сереги много-много нехороших слов.
Глава 10
– Значит, так! Баб этих надо гнать в шею! – хищно скривив губы, над которыми толстой белой линией протянулись молочные «усы», решительно сказала Агата Григорьевна.
Усы придавали маме Серенечки Лазарчука большое сходство с красным командиром Буденным, отчего слова ее звучали неоспоримо, как военный приказ.
– Я бы прогнала, да не умею этого делать на расстоянии! А как мне в квартиру попасть, не могу придумать! – посетовала Ларочка, отставляя в сторону пузатую глиняную кружку с домашним молоком.
Агата Григорьевна искренне считала коровье молоко самым полезным продуктом на свете и ежедневно литрами покупала его у знакомой деревенской бабы. Ларочку от жирного парного молока мутило. В принципе она готова была признать пользу этого напитка, но ей ужасно не нравился присущий ему запах побочного продукта коровьей жизнедеятельности.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
