– Ладно, – бормотала она не столько для лошади, сколько для себя. – Все, что мне нужно делать, – это ехать вперед прямо по солнцу. Скоро я прибуду в Элк-Парк, правильно, Роузи?
Она наклонилась и ласково погладила своего друга.
– Надеюсь, старушка, ты отлично знаешь, куда мы скачем, тогда нам было бы намного спокойнее.
Гейл улыбнулась. С каждым мгновением у нее прибавлялось уверенности. Она пришпорила лошадь. Через некоторое время кобыла вырвалась на наезженную тропу. Это могла быть та самая дорога, которая приведет ее домой.
Удивительно, что она уже не боялась, – она могла управлять ситуацией. И Гейл на самом деле стало спокойно в этом мире, который окружал ее. Может, кому-нибудь и следовало бояться, чего-нибудь бояться, но не ей. На смену страху явилась уверенность, какой у нее давно не было; это придало ей чувство собственного достоинства.
Внезапно она подумала: а ведь они с Биллом расстались. Ей бы хотелось, чтобы все было по-другому. Но с самого начала было ясно: они очень разные. Биллу лучше было бы не опекать ее – а тогда странным образом все нарушилось. Почему-то она не могла это принять, следовательно, и все остальное. Хотя, наверное, у нее уже никогда не будет такого мужчины, как Билл. Когда-нибудь она сможет рассказать об этом своим внукам. Если, конечно, у нее будут внуки.
В лесу стало так темно, что продолжать путь было невозможно. Узкая тропа петляла между деревьями. Она искала хотя бы небольшую площадку, где они с Роузи могли бы передохнуть, но ничего подходящего не попадалось. Лошадь осторожно выбирала дорогу в темноте, потом совсем замедлила ход. Гейл знала, что в любом случае скоро придется останавливаться. Она уже ничего не могла разглядеть в пяти футах от себя, и рисковать не стоило, так как лошадь могла поскользнуться.
Наконец справа Гейл увидела просвет между деревьями и устало направила туда лошадь.
Когда она выехала из густой чащи леса, служившей ей укрытием от дождя, то увидела, что в ночном небе над головой мерцали редкие звезды. Лунный свет скупо освещал полянку. Гейл отвязала от седла сумку со спальным мешком.
Взяв сумку, она повела лошадь к краю прогалины и привязала ее к низкой ветке. Сверху на дереве раздалось уханье совы, и Гейл замерла. Простояв тихо еще минуту, она подождала, но звук не повторился. Тогда она решила, что беспокоиться нечего, – это старый филин отстаивал права на территорию. Сама она больше беспокоилась о ночлеге под открытым небом. Здесь могли встретиться змеи, грызуны и звери покрупнее. Она надеялась, что если будет находиться близко к лошади, то та даст знать об угрозе. Тем не менее ей надо было провести ночь здесь. Гейл достала большой дождевой плащ с пропиткой из седельной сумки. Плащ не пропустит влагу в ее спальный мешок и предохранит от холода. Она расстелила плащ, положила мешок сверху, быстро порылась в сумке. Ей попались бинокль, который понадобится только завтра, и полплитки шоколада. Еще раньше она съела сандвич, яблоко и другую половинку плитки. Гейл сначала подумала оставить шоколад на завтра, но ведь завтра она доберется до Элк-Парка и сможет купить себе что-нибудь. И она принялась за плитку, стараясь растянуть удовольствие как можно дольше.
Ей ничего не оставалось, как надеяться на лучшее. Кобыла заржала. Гейл замерла, напрягая слух. Ночные птицы гомонили на верхушках деревьев над ее головой. Издалека доносился приглушенный вой. Не двигаясь, Гейл окинула взглядом небольшую полянку, одновременно стараясь уловить любой шорох. Она настороженно прислушивалась к каждому звуку. Если что – она готова сразу же вскочить на лошадь.
Через некоторое время Роузи принялась щипать траву, и Гейл расслабилась. С плиткой шоколада в руке она устроилась в спальном мешке и застегнула молнию почти до ушей. Она чувствовала себя обессиленной. Но как только сон подобрался вплотную, Роузи заржала снова. И тотчас же послышалось ответное ржание со стороны тропы.
Кто-то скакал верхом посреди ночи. Кто? Боже, кто знает; она могла предположить все, что угодно. Она целиком была в руках судьбы.
Ее кобыла заржала снова, и другая лошадь опять откликнулась поблизости. Гейл выпрямилась в спальном мешке и натянула его до подбородка.
Дрожь прошла по ее телу. Еще ржание, снова ответ.
– Гейл!
Его голос… да, это его голос.
– Билл?! – Ей потребовалось не так уж много времени, чтобы сообразить, что он нашел ее.
Лошади снова заржали по очереди. Должна ли она ответить ему, или лучше позволить ему проехать мимо?
– Гейл! – В его голосе чувствовалась тревога. – Ты здесь?
Она поколебалась еще секунду.
– Здесь, Билл, – ответила она будто нехотя. Все же не стоило заставлять его скакать в темноте, подвергая опасности себя и лошадь.
Он выехал на прогалину, и Гейл при лунном свете увидела попону на лошади Билла.
Она поднялась.
– Где ты? – закричал он.
Она ответила уже мягче:
– Здесь.
Тут же он выехал на лошади прямо перед ней и спрыгнул на землю.
Гейл не дала ему возможности заговорить первым.
– Что ты здесь делаешь? – строго спросила она.
– Пытаюсь всего лишь спасти тебя. Ты проявила ослиное упрямство.
– Билл, это не упрямство. У меня все прекрасно, так что ты можешь сейчас же скакать туда, откуда прибыл.
– Ну, нет, что ты. Я остаюсь.
Гейл презрительно усмехнулась:
– Ну вот, опять то же самое. Ты ставишь условия и ждешь, что я буду слушаться. Билл, неужели ты не понимаешь? Я не ребенок и принимаю решения сама.
Он молчал, но она чувствовала, что он непреклонен.
– И я могу прекрасно добраться до Элк-Парка. Не так уж это далеко, – упрямо добавила она.
– Ты права, но не совсем. И я провожу тебя туда завтра, а сегодня останусь здесь. – Он подошел к лошади. – У меня есть палатка, и я не возражаю, если ты займешь в ней одно место. Держу пари, что ты не против.
Гейл не хотела занять палатку.
– Мне и здесь хорошо. А ты ставь свою дурацкую палатку где угодно. Это свободная страна.
– А ты?
– Я люблю спать под открытым небом.
– С каких пор?
Она соображала, как ответить.
– С тех самых. – Злая и смущенная тем, что сама захотела ночевать под открытым небом, она отвернулась и нырнула в свой спальный мешок.
Она чувствовала, что Билл смотрит на нее. Лежа там, она слышала, как ее сердце забилось сильнее и дыхание участилось. «Будь он проклят! Все испортил».
Билл скрылся из виду. Радость оттого, что нашел ее, омрачалась ее отказом принять помощь. Билл отвязал походное шерстяное одеяло и бросил его на землю. За несколько минут он поставил палатку и раскатал одеяло. Бросив еще раз взгляд в сторону Гейл, он решил попробовать снова.
