Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
Подходящей метафорой для процесса пробуждения в каждом из нас может служить библейская история о Савле, который одержимо преследовал первых христиан. По пути в Дамаск он ослеп и стал беспомощным, после чего был вынужден признать свою внутреннюю духовную слепоту и пробудился, осознав собственную чрезмерную самоуверенность. Благодаря этому пробуждению он обратился в ту самую веру, с которой до этого активно боролся. Как это было в случае с Савлом, Марлин и женщиной, о которой шла речь в начале главы, и которая цеплялась за свои фантазии о поддержке мужа, хотя сама при этом делала его несчастным, каждое наше пробуждение требует, чтобы мы признали и подчинились именно тому, чему мы всю жизнь (или несколько жизней) активно сопротивляемся и отрицаем.
Нет ничего удивительного в том, что нам страшно.
И неудивительно, что зачастую для того, чтобы мы и дальше продолжали играть с обжигающим огнем Пробуждения, используется нечто неизбежное и очень притягательное – такое, как человеческие отношения.
Наши желания способствуют нашему развитию
Помните, что желание – ключ ко всякому развитию всего сущего. В человеческом бытии именно наши личные желания обладают способностью соблазнить нас на более глубокие (а порой и более отчаянные) отношения с другими людьми. Мы хотим, чтобы нас со стороны воспринимали определенным образом, либо жаждем любви, одобрения, восхищения, уважения, комфорта, секса, материальных благ, безопасности, дружбы, статуса, власти, помощи, облегчения или защиты. В той же степени, в которой нас соблазняют желания, нас в результате влечет к более глубокому познанию самих себя и мира. Схему любого такого пробуждения, подпитываемого желанием, можно представить в упрощенном виде следующим образом:
соблазн (желанием) → влечение (к познанию)
Слово «соблазн» у большинства из нас вызывает ассоциации с человеком настолько привлекательным и неотразимым, что нас тянет к нему несмотря на голос разума. Дело в том, что любой соблазн возможен благодаря нашим собственным желаниям. Люди, обладающие самой большой способностью упростить наше дальнейшее раскрытие, – те же самые люди, которые вызывают у нас сильнейшие чувства и к которым нас безудержно влечет. Хотя соблазн в первую очередь ассоциируется у нас с сексом, нас постоянно соблазняют наши собственные заблуждения, отражающие наши изъяны.
Например, часто бывает так, что мы выбираем себе в партнеры человека за определенные качества, которые мы сами не желаем в себе развивать или проявлять. Мы заявляем, что восхищаемся этими качествами или способностями в другом человеке, однако чувствуем, будто нас предали, когда мы сами вынуждены развить в себе те же самые качества. Дафни, чью историю вы прочтете ниже, соблазнили явные способности ее мужа заботиться о других людях, в то время как его привлекло в ней то, что он посчитал женской слабостью. Когда их судьбы изменились, партнеры поменялись ролями друг с другом.
До того, как ее овдовевшая мать снова вышла замуж в пятьдесят два года, Дафни жила с ней и чувствовала себя в полной безопасности в той обстановке, которая была знакома ей с детства. Несколько раз она пыталась пожить отдельно, но то один, то другой из ее постоянных таинственных недугов рано или поздно возвращал ее обратно в дом матери под ее опеку. Когда ее новый отчим подарил своей невесте квартиру в чудесном доме у поля для гольфа, на котором они познакомились, Дафни была вынуждена, наконец, понять намек. Даже после того, как она съехала, Дафни продолжила серьезные поиски следующего человека, который смог бы о ней заботиться.
Гамильтон казался самым подходящим кандидатом. В прошлом он благоразумно приобрел коммерческую недвижимость, которая сделала его за эти годы, невзирая на финансовую неудачу из-за развода пять лет назад, богатым человеком. Он был широкоплечим высоким мужчиной, всей своей внешностью излучавшим силу несмотря на то, что приступ ревматической болезни сердца, перенесенный им в детстве, до сих пор вынуждал его ограничивать физическую активность. Рядом с ним крошечная Дафни со своей бледной кожей и огромными глазами казалась еще более хрупкой.
Они познакомились на конференции по альтернативной медицине и с тех пор начали встречаться. Время от времени Гамильтон осторожно намекал на свадьбу. Казалось, его не смущали постоянные жалобы Дафни на хрупкое здоровье и ее явное нежелание строить самостоятельную жизнь отдельно от матери. Его бывшая жена была агрессивно самодостаточна, поэтому мягкость и несамостоятельность Дафни выглядели в его глазах приятным контрастом.
Дафни и Гамильтон поженились через несколько месяцев после того, как она съехала из дома матери. Они решили, что ее здоровье было слишком хрупким и не позволяло Дафни вынести все тяжести беременности, родов и материнства. Первым проблеском очень сильной воли Дафни стал момент, когда Гамильтон предположил, что рано или поздно ее здоровье может улучшиться, и тогда они подумают над возможностью завести детей. Она в бешенстве набросилась на него. Разве он не понимает? Это абсолютно исключено!
Ее воля стала все чаще проявляться, когда они поселились в доме, который Гамильтон унаследовал от родителей. Дафни тут же затеяла дорогой капитальный ремонту, после которого дом, по сути, оказался разделенным на два отдельных блока. Ссылаясь на слабое здоровье и, как следствие, потребность в тишине, Дафни застолбила одну половину, вытеснив мужа во вторую. А Гамильтон, побоявшись, что его возражения в свете слабости его жены покажутся эгоистичными, молча уступил.
Они были женаты несколько лет, когда начался экономический кризис, и арендаторы коммерческой недвижимости Гамильтона один за другим стали освобождать помещения. Вскоре арендаторов осталось так мало, что доходов от арендной платы перестало хватать даже на выплаты по ипотеке, которой ранее воспользовался Гамильтон для покупки некоторых зданий. Из-за стресса, вызванного попытками сохранить свое имущество, пока стоимость недвижимости и арендные ставки продолжали падать, Гамильтон слег с гриппом, после чего его силы так и не восстановились. Через несколько месяцев врачи установили, что вирус еще больше ослабил его и без того слабое сердце. Теперь он получал слишком мало кислорода, чтобы его тело и разум продолжали нормально функционировать. Любое усилие истощало его.
Ссылаясь на двойной стресс, вызванный финансовыми проблемами и практически полной нетрудоспособностью Гамильтона, Дафни совсем увяла. Несколько недель она провела в постели, состязаясь с мужем за роль пациента, нуждающегося в уходе. Но на этот раз ухаживать за ней было некому. И так как дальнейшее потакание ипохондрии явно означало потерю всякой надежды на уверенное будущее, Дафни решилась взять себя в руки. Ее потребность чувствовать себя в безопасности, потребность быть защищенной сделала ее способной ученицей, и она стала изучать состояние дел Гамильтона.
После тщательного изучения, Дафни, воспользовавшись помощью, которую смог предложить ей Гамильтон, начала принимать осторожные решения о том, какие объекты недвижимости следовало оставить, а какими можно было пожертвовать на рухнувшем рынке. Оставшимся арендаторам она предложила более привлекательные условия, чтобы они не ушли к конкурентам. Постепенно Дафни стала проявлять все больший интерес к бизнесу мужа и активнее участвовать в управлении имуществом, чем это когда-либо делал Гамильтон. Попутно она стала посещать специальные курсы и, сдав экзамены, получила лицензию агента по операциям с недвижимостью.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
