Они целуются, долго не отрываясь друг от друга, и Илья в который раз смиряется.
В детстве он не знал отца. Когда Царь сидел в тюрьме, ему твердили, что тот в командировке («В Царьграде», – с лукавой усмешечкой говорила мать). Потом Царь появился в семье – чужой человек, властный, самоуверенный и грубый; Илья боялся и ненавидел его. Мать раздражала Илью невежеством, примитивной хитростью, приземленной практичностью. Он стыдился своих родителей. Затем мать исчезла, ее место заняла пустая деваха, вызывавшая в нем презрение и брезгливость.
Настоящей матерью, строгой, понимающей, нежной, любимой стала для него Кира. Она даже не смысл его жизни, а сама жизнь.
Они порознь выходят из подъезда и отправляются на занятия.
* * *
День начался тревожно и нервно. За завтраком Принц наорал на горничную, что бывало крайне редко, с прислугой он старался держаться корректно. Сегодня ему – впервые за несколько дней – предстояло выйти из коттеджа в открытый мир, где, возможно, его ждал убийца.
Он никогда бы не покинул коттедж, но губернатор, который отправлялся во Францию, прихватив с собой местных крупных бизнесменов, включил его в состав делегации. Принц не мог отказаться от столь лестного приглашения и тем самым надолго лишиться расположения власти. Это всемогущий Царь был с хозяином области на «ты», поговаривали даже, что их связывали некие темные делишки, а ему, Принцу, губернаторскую благосклонность надо еще заслужить.
К тому же он представляет, что произойдет, если о его отказе разнюхают пронырливые репортеришки. Когда газетенки, работавшие на его врагов, прямо намекали, что Принц – безжалостный убийца Царя, а затем и Кота, это было еще терпимо. Но обвинений в трусости, в смертельной боязни выйти из коттеджа под пулю киллера он допустить не может – и невыносимо страдает, распяленный между ужасом и гордыней.
Рядом с ним нет никого, кому бы он мог признаться, что все его сильное тело сковано животным страхом. Даже любовнице не открывает Принц свою пугливо сжавшуюся душу, чтобы не выглядеть в глазах Альбины трусливым ничтожеством и дать повод презирать его. Только жадно целует на прощание и обещает привезти подарок из Парижа.
Потом бросает Щербатому:
– Собирайся, поедешь со мной. Проводишь.
Сам он уже одет, на его коричневый в тонкую полоску пиджак накинуто черное пальто.
– Я сейчас, сейчас… – шепелявя, бормочет поэт и торопливо напяливает болотного цвета куртку с капюшоном.
Они выходят под чистое утреннее небо. На расчищенной дорожке перед коттеджем лежат тени от голубых елей. Шофер распахивает перед Принцем дверцу черного «роллс-ройса». Магнат усаживается, следом влезают Щербатый и два телохранителя. Длинная машина, блестя на разгорающемся солнце, трогается с места, за ней пускается в путь бежевый «шевроле» с тремя вооруженными охранниками.
– А ну подвинься, – раздраженно цедит Принц поэту. – Навалился, как медведь.
Щербатый, который едва касается его плечом, тотчас отодвигается и обиженно забивается в угол, думая в озлоблении: «Все, сегодня же сваливаю, хватит быть мальчиком для битья!» Он растравляет, расцарапывает эту ранку, припоминая прежние обиды, которые терпел от Принца. Глядя перед собой и ничего не видя, истязает себя, остервенело измочаливая нервы и надсаживая сердце…
Между тем двумя машинами они несутся по окаймленной лесом автостраде, пересекают город – и вновь навстречу им летят дорога и лес. Наконец справа сумрачно надвигается на них огромное здание аэровокзала. Возведенное лет сорок назад, кубообразное, сложенное из серых бетонных плит, оно когда-то вызывало восторг своим ультрасовременным видом и масштабом. За ним видны самолеты, расписанные в цвета авиакомпаний.
«Роллс-ройс» и «шевроле» останавливаются на забитой автомобилями привокзальной площади. Охранники, а вслед за ними Щербатый и Принц покидают машины.
Дальнейшее воспринимается Принцем, словно происходящее на экране. Едва он делает несколько шагов, как неподалеку, взявшись будто ниоткуда, появляется пригнувшийся к рулю, одетый во все черное мотоциклист, – лицо неразличимо за тонированным стеклом шлема. Похожий на инопланетянина, мотоциклист медленно проезжает мимо Принца, внезапно останавливается и выхватывает из кармана куртки пистолет.
Стальной король, не шевелясь, наблюдает за происходящим с онемелым заторможенным удивлением. Он видит: нелепо дернувшись, к нему прыгает Щербатый. Раздается резкий хлопок выстрела. Щербатый всем телом тяжело валится на Принца, заслоняя собой полмира. Едва устояв на ногах, Принц инстинктивно отпихивает поэта, и тот мешком рушится на землю. Потом магната бесцеремонно запихивают в «роллс-ройс». Только здесь, среди охранников, он понимает, что на него покушались.
– А этот где… который стрелял?.. – одеревенелыми губами еле выговаривает Принц, ощущая себя беспомощным и несчастным, как маленький мальчик.
– Смылся, паскуда, – грубо откликается бритоголовый охранник, разом утратив вышколенное смирение. – Под шлагбаум – и усвистал. Шустрый гад. Обратно едем или как?
– Домой, – коротко бросает Принц, стараясь сохранить остатки самоуважения, и его пронизывает игла ознобного холода.
– А с мужиком че будем делать? – большим пальцем бритоголовый тычет себе за спину.
Вытянув шею, Принц заглядывает за широкие плечи охранника и видит лежащего на земле поэта.
– Жив?
– Эй, Санек, – гаркает бритоголовый телохранителю, молча сидящему на корточках возле Щербатого. – Как он там?
Тот поднимает голову.
– Вроде дышит.
– Останешься тут, – велит ему бритоголовый, решительно беря бразды правления в свои руки. – Мы в коттедж.
Захлопывает дверцу «роллс-ройса», приказывает водителю:
– Атас. Жми на газ.
И автомобили отправляются назад, в Яблоневое…
… душа Щербатого, лежащего на грязном мокром асфальте, неудержимо рвется ввысь. Его лицо запрокинуто в сияющую лазурь, в которой невесомо парит почти растаявшее облачко, а меркнущее сознание еще пульсирует, еще противится неизбежному, губы шевелятся, силясь выговорить: «Что с ним?..» Все обиды растворились в его душе, и лишь огромным угасающим солнцем горит любовь к Принцу. Над ним склонятся охранник: «Ты чего-то хочешь сказать, друг? А?» Но изо рта поэта, из левого уголка, как вода из не полностью закрытого крана, вытекает струйка крови…
* * *
Королек
Народу на похоронах не густо. Щербатый мелькнул на земле, не оставив ничего, кроме стихов, которые никому не нужны. Впрочем, еще имеется квартирка в двухэтажной халупе, из-за нее-то, пожалуй, будет драчка между дальней родней.
Крохотной группкой – телохранители Принца, Гудок и я – выходим из крематория.
– Поехали, Королек, ко мне, – предлагает Гудок. – Жена стол накрыла.
