В нашей жизни бывает много обычных дней. И все же моя потребность в радости становится все более очевидной.
Мир воспринимает нашу борьбу как устремления и терпение. Тяни и толкай, а затем вознагради себя немного. Работай, как лошадь, а потом купи себе телевизор с большим экраном. Это дешевая подделка истинной борьбы и дешевая подделка истинной радости.
Если вы ходите с Богом, вы увидите, что призваны к реальным вещам. К настоящим битвам. К реальной радости. Битвы найдут вас. Но радость вам придется обрести самому.
Дух этого века
Итак, я вернулся на ранчо в последние выходные ноября, чтобы проверить, как там дела. И когда я сидел в коттедже, жизнь воспринималась иначе. Там все кажется естественным и нормальным. Там кофе кажется вкуснее. Хотя это тот же кофе, что я делаю дома, в той же дешевой кофеварке, но он пахнет изумительно и привкус у него потрясающий. Почему? Два дня назад мы со Стейси отправились на ужин в ресторан в горах и заплатили примерно шестьдесят долларов, но после возвращения с пешей прогулки лапша за девяносто девять центов, которую я приготовил сам, была самой лучшей едой за долгие месяцы.
Я ненавижу то измерение, в котором живу.
Я не живу. Я выполняю дела.
Вся моя жизнь ориентирована на выполнение каких-то дел. Я просыпаюсь и молюсь, потому что, если я не помолюсь, яростная война выбьет меня из колеи. Эти молитвы нельзя назвать неспешными; они все нацелены на конкретику. Затем я направляюсь в свой кабинет и начинаю отвечать на электронные письма. Проекты, которые начинались с хорошей идеи, теперь дышат мне в спину, потому что наступают крайние сроки, и то, что начиналось как творческий прорыв, теперь просто превращается в «надо сделать». Я возвращаюсь домой измученным и обессилевшим, и мне уже все не в радость. Иногда я пытаюсь бегать, но это тоже «надо сделать». И хотя мне нравится бегать, мне это дается нелегко. Словом, сплошные задачи, а не жизнь.
Мне всегда нравилось спрашивать людей: «Как дела?» Теперь я не хочу спрашивать, потому что этот вопрос воспринимается как приглашение к разговору, на который у меня нет времени. Кроме того, разговоры могут привести к ситуациям, где я просто обязан что-то сделать. Когда человек говорит: «Не очень хорошо», что мы отвечаем? «О, весьма сожалею. Но мне надо бежать». Поэтому я стараюсь не задавать вопросов, чтобы прожить свой день и выполнить свои дела.
Каждый век характеризуется своим духом, настроением или атмосферой. Нашему веку свойственна занятость. Мы бегаем, как белки в колесе, с раннего утра до поздней ночи. Поэтому таким спросом пользуются энергетические напитки. Их теперь десятки сортов. Не говоря о кофейнях на каждом углу. Но зачем нам кофеин? И почему многим из нас нужно снотворное по ночам? Нашим дедам они не были нужны. Мы думали, что век технологий сделает жизнь проще и легче. Но он взял нас за горло. Нам приходится действовать со скоростью компьютеров. Серьезно, меня раздражает, что мои электронные письма загружаются за четыре секунды, когда раньше на это уходило десять. Я понимаю, что не первый пишу на эту тему. Люди уже давно рассуждают об этом. Мы снуем и носимся, как муравьи, чей муравейник кто-то развалил, или как сумасшедший Кролик из сказки Льюиса Кэрролла.
По какой-то причине мы либо верим, что не можем остановиться, либо не хотим останавливаться.
Подобно блудному сыну мы ничего не хотим с этим делать, пока однажды утром мы не проснемся, чтобы понять, что хотим жить другой жизнью. Но до тех пор жизнь, которая не жизнь, но выполнение дел, имеет свои преимущества. Во-первых, она дает нам иллюзию надежности, ибо мне кажется, что я управляю жизнью и все контролирую. Это ложная стабильность, и мы ей не верим. Мы верим в то, что это наш путь к безопасности. К контролю над жизнью. Возможно, нам не хватит честности, чтобы открыто сказать: «Бог, похоже, не сильно интересуется деталями моей жизни, поэтому мне все приходится делать самому». Но именно так мы подспудно думаем. В конце концов, если бы мы действительно верили, что Бог заботится обо всем, мы бы не стали убивать себя, пытаясь удержать в руках собственный мир.
Потом мы обладаем этой удивительной способностью постоянно и намеренно отвлекаться. Мне не нужно разбираться в самом себе или сосредоточить свое внимание на Боге или других людях, потому что я очень занят. Преимущество здесь в том, что я не чувствую себя виноватым за то, что не уделяю внимания Богу или кому-то другому, потому что моя занятость естественна, кроме того, я всем показываю, что я человек ответственный, потому что выполняю свои обязательства. Таким образом, я могу избежать полного хаоса в своей жизни, но становлюсь жертвой обстоятельств, которые не способен контролировать.
Если бы мы действительно хотели жить иначе, мы бы доказали это своим выбором.
Итак, я выключаю компьютер, чтобы насладиться тем, что осталось от сегодняшнего дня.
Ястребы
Теперь Бог говорит ко мне через ястребов. Больше нет двуглавых петухов, но есть краснохвостые ястребы.
Этим летом у нас на ранчо свили гнездо два ястреба. Мне нравилось слушать, как они кричат. Бывало, я работаю над чем-то — и вдруг высоко в небе слышу крик ястреба и тогда прерываю работу, чтобы понаблюдать за ними. Казалось, они вытаскивали меня из обыденности и возвышали. Поднимали не только мой взгляд, но и очи моего сердца. Я видел также ястреба, к которому Бог привел меня, когда под обрывом я искал спрятавшихся лосей. Еще один ястреб летал над моей головой, когда однажды днем я катался на лошади. Для меня он был символом Божьего присутствия, Его свободы и красоты.
«Символом Моего сердца», — сказал Он.
Затем сегодня Бог показал мне прекрасного ястреба, усевшегося на возвышении позади нашего дома. В это время года, мигрируя, ястребы прилетают и отдыхают на этом месте в течение недели или двух. Я почувствовал, как Бог после моей молитвы побудил меня выйти, и когда я вышел, то испытал желание взглянуть вверх и увидел самого большого из всех ястребов, когда-либо виденных мной. Я боялся, что он не будет сидеть достаточно долго, и я не успею достать бинокль. Но он сидел долго. Я наблюдал за ним более десяти минут. Был момент, когда он взглянул прямо на меня, и мне показалось, что его глаза подобны глазам Божьим. Бог смотрел прямо на меня. Я спросил Его, что это значит. «Моя любовь», — сказал Он.
Помните: «Господня земля и что наполняет ее» (Пс. 23:1). Бог говорит к нам все время. Иногда Он использует слова. В других случаях Он использует сны. И Ему нравится использовать постоянно изменяющуюся, разворачивающуюся красоту, события и присутствие Своего творения. Что об этом сказал Уордсворт?
Благодаря человеческому сердцу, которым мы живем,
Благодаря его нежности, радостям и страхам,
Самый скромный цветок мне может дать мысли,
Которые спрятаны слишком глубоко для слез.
Зима
Найти Бога в потерях, во всем земном и укрепить сердце в том, что можно назвать долгой тропой послушания
