Он собирает всех на брифинг в «Хамви», чтобы избавиться от неприятных сюрпризов, и оставляет голодного ребенка сидеть на капоте.
Это он думает, что собирает брифинг. Он здесь единственный солдат, не считая Галлахера, который слишком молод, чтобы иметь свое мнение, и уж тем более план действий. Так что за все отвечает Паркс.
Хотя все идет не так. У гражданских свое мнение – которое ни к чему хорошему не приведет, уверен Паркс, – и они не стесняются его выражать.
Началось это, как только Паркс заявил, что их единственный шанс – двигаться на юг; но, произнеся эти слова, он заметил, как их лица вытянулись.
– Все мои заметки и образцы на базе! – говорит доктор Колдуэлл. – Их нужно забрать.
– А как же тридцать детей, оставшихся там? – добавляет Джустин. – И большинство ваших людей? Что мы будем делать? Оставим их на произвол судьбы?
– Это именно то, что мы собираемся сделать, – говорит им Паркс. – И если вы заткнетесь, я объясню вам почему. Как только мы остановились, я выходил на связь каждые десять-пятнадцать минут. Не только от базы не было ответа, вообще ни от кого, тишина. Никто больше не выбрался с базы. А если и выбрались, то на своих двоих и без рации. С тем же успехом они могут быть и на другой планете. Мы не можем привлечь их внимание сейчас, не повесив себе на хвост юнкеров. Если встретим кого-нибудь по дороге – будет здорово. В противном случае мы сами по себе, и единственная разумная вещь, которую можно сделать, – отправиться домой. На Маяк.
Колдуэлл не отвечает. Она впервые размотала руки и теперь испуганно, украдкой смотрит на них, как игрок в покер приподнимает уголки карт, чтобы посмотреть, что ему преподнесла госпожа Удача.
Но Джустин продолжает гнуть свою линию, чего и следовало от нее ожидать:
– А что, если мы переждем несколько дней здесь и потом отправимся обратно на базу? Мы можем двигаться медленно, проводя заодно разведку местности. Если юнкеры оккупировали базу, мы отступим. Но если она пуста – зайдем. Будет лучше, если мы сделаем это вдвоем с доктором Колдуэлл, а вы останетесь и прикроете нас. Ведь если дети живы и до сих пор там, я не могу просто их оставить.
Паркс вздыхает. Так много сумасшествия в коротком монологе, что трудно представить, как до такого можно было додуматься.
– Хорошо, – говорит он. – Во-первых, они никогда не были живыми. Во-вторых…
– Они дети, сержант. – В ее голосе появляется злоба. – Голодные они или нет – это другой вопрос.
– Прошу прощения, мисс Джустин, но это очень важный вопрос. Ведь если они голодные, они могут протянуть без еды довольно много времени. Не буду утверждать сколько именно. Если они до сих пор в бункере – они в безопасности. И останутся там, пока кто-то не откроет стальную дверь. Если же юнкеры уже открыли ее – они, скорее всего, присоединят их к своему стаду, и это уже не наша проблема. Но я скажу вам, какая наша. Вы предлагаете незаметно подкрасться к базе. Осмотреть ее. Как именно вы предлагает это сделать?
– Ну, мы же уехали оттуда на… – начинает Джустин, но не заканчивает – ей все становится ясно.
– Нам не удастся тихо подъехать к базе на «Хаммере». – Паркс озвучивает ее мысли. – Они услышат нас за несколько миль. А если мы пойдем пешком, то окажемся абсолютно безоружными в районе, где бродит несколько тысяч голодных. Я не думаю, что у нас при таком раскладе много шансов.
Джустин ничего не отвечает. Она знает, что он прав, и не собирается доказывать необходимость самоубийства.
Но теперь в разговор вступает Колдуэлл.
– Я думаю, что это вопрос приоритета, сержант Паркс. Главной причиной существования базы было мое исследование. Несмотря на большой риск при добывании записей и образцов из лаборатории, я считаю, мы должны это сделать.
– Нет, – говорит Паркс. – Мои доводы все те же. Если ваши вещи были в порядке, когда мы покидали базу, то и сейчас с ними все хорошо. Бумага юнкерам может быть нужна только для того, чтобы подтереть свои задницы. Они искали пищу, оружие и бензин.
Если они, конечно, не захотят отомстить за парней, которых убил Галлахер. Но он не стал этого говорить.
– Чем дольше мы спорим… – начала возражать Колдуэлл.
– Поэтому я принимаю решение, – обрывает ее Паркс. – Мы едем на юг и продолжаем проверять радио. Как только мы поймаем сигнал из Маяка, мы расскажем им, что произошло. Они могут прислать помощь по воздуху – немного огневой мощи для прикрытия. Они заберут ваши вещи из лаборатории и, наверное, на обратном пути подберут нас. При самом плохом раскладе, если нам не удастся наладить контакт с Маяком, мы доедем до него и сообщим обо всем по прибытии. И произойдет то же самое, только немного позже. В любом случае – все счастливы.
– Я недовольна, – холодно отвечает Колдуэлл. – Крайне недовольна. В восстановлении моих материалов задержка даже в один день неприемлема.
– Что, если я отправлюсь на базу сама? – требует Джустин. – Вы можете подождать меня здесь, а если не вернусь через…
– Это невозможно, – отрезает Паркс. – Сейчас эти ублюдки не имеют ни малейшего понятия, где мы, куда направляемся и вообще живы ли мы до сих пор. И я хочу, чтобы это положение вещей не менялось. Если вы вернетесь и вас поймают, они сразу же сядут нам на хвост.
– Я ничего не скажу им, – говорит Джустин. Но Парксу даже не нужно ничего отвечать, чтобы все поняли абсурдность этого заявления. Здесь все взрослые.
Паркс ждет дальнейших возражений, потому что уверен, что они последуют. Но Джустин смотрит через лобовое стекло на маленькую голодную девочку, которая рисует что-то на пыльном капоте «Хаммера». У нее такое лицо, будто она старается вывести трудное слово на мокрой бумаге. Джустин ловит на себе ее сосредоточенный взгляд, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу. Между тем Колдуэлл шевелит пальцами, проверяя, работают они или нет.
– Хорошо, – говорит Паркс. – Вот что мы будем делать. В паре километров отсюда, на западе, есть ручей. Вода в нем по-прежнему пригодна для питья, насколько мне известно. Мы едем туда и пополняем запасы. Потом двигаемся к одному из тайников. Нам нужна еда и зэд-блокаторы в основном, но там еще много всего полезного. После этого держим путь на восток, пока не достигнем границ округа А1, там сворачиваем на юг и по прямой до Маяка. Лондон мы либо объедем, либо проскочим насквозь, посмотрим по ситуации. Вопросы?
Их миллион, и он, черт подери, отлично это знает. У него также есть предчувствие относительно того, какой будет первым, и он не разочаровывается.
– Что с Мелани? – спрашивает Джустин.
– А что с ней? – отвечает Паркс. – Ей здесь ничего не угрожает. Она может жить за счет земли, как делают все голодные. Они предпочитают людей, но готовы есть и другое мясо, стоит лишь учуять его запах. К тому же вы на собственном опыте убедились, как быстро они бегают. Большей части живых существ не убежать от них.
Джустин смотрит на него так, будто он говорит на непонятном языке.
