Вернувшись под утро, в надежде, что молодежь уже рассосалась, я застал полноценную оргию, главной участницей которой была моя дочь.
Воспользовавшись всем, что попалось под руку, я разогнал всю эту банду малолетних алкоголиков и нечестивцев по домам, вызвав полдюжины такси для их развоза. Дочь в совершенно разобранном состоянии отнес в ее комнату и уложил в постель – она была абсолютно неадекватна. Не знаю уж, чем она разбавляла алкоголь, но ее расхристанный вид и идиотская улыбка наводили на самые неприятные подозрения. Сам завалился спать. Через какое-то время меня разбудили руки, шарящие по моему телу и добравшиеся, наконец, до члена, который, естественно, автоматически отозвался на прикосновение. Я вскочил, как ошпаренный. В моей постели лежала Габи, абсолютно голая, все с той же глумливой улыбкой на губах. Я пришел в такую ярость, что схватил ее за волосы и, накрутив их на руку, вытащил дочь из постели. Потом она ползала по ковру, пытаясь поймать меня за ноги, и умоляла «выебать» ее. Так и кричала: «выеби меня, ебешь же ты всех этих шлюх, во главе с этой стервой, твоей женой! Чем я хуже?» И все ползала и ползала, пытаясь поймать мои ноги. Наконец ей это удалось, и я свалился на пол. Я не мог применить грубую силу к собственной дочери, и мы какое-то время катались по полу в яростном клубке. В какой-то момент она умудрилась меня оседлать. Тут-то я ей и закатил затрещину такой силы, что она отлетела в угол и, скрючившись там в позе эмбриона, заскулила совершенно по-собачьи. Валялась там и скулила, как собачонка, пока я натягивал штаны. Потом и вовсе отключилась, то ли заснула, то ли потеряла сознание. Я взял ее на руки и снова отнес в ее комнату, где и уложил в постель.
Естественно, я не спал остаток ночи, а утром вызвал врача. Тот сказал, ничего страшного – алкогольное отравление, наверняка «сдобренное» наркотиком типа ЛСД. Поставил ей капельницу и сказал, что пришлет медсестру, снять капельницу и сделать укол, через пару часов. Габи проспала почти сутки. Проснувшись, объявила, что ничего не помнит. Ну, и я не стал напоминать.
В этом месте своего повествования Карл открыл глаза и посмотрел на врача. Тот молча сидел напротив, по-прежнему не произнося ни слова. Как шкаф.
– Через какое-то время обнаружилось, что Габи беременна, – продолжил Карл. – И я, при всем желании, не смог бы определить, кто из этих сосунков папаша – во время оргии они все друг с другом перетрахались. Это подтвердили практически все участники из тех, кто что-то помнил.
Карл замолчал.
– А вы, – заговорил доктор, – вы точно помните, что не совершили с ней сексуального акта?
Карл вскочил с кушетки как ужаленный и чуть не бросился на собеседника с кулаками. Но в последний момент, увидев, как тот в ужасе откачнулся в кресле, едва из него не выпав, сдержался.
– Да я бы скорее вас трахнул, чем собственную дочь! – выкрикнул он в лицо Тушканчику.
– Очень хорошо, – отозвался врач, быстро овладев собой. – У меня еще вопрос: вы были пьяны в ту ночь?
– Абсолютно нет, я был трезв как стеклышко! Я в тот период серьезно занимался своим здоровьем, ходил в спортзал, дважды в неделю играл в теннис и практически не пил.
– А что случилось с ребенком?
– Это вас не касается. Мы тут на анонимной основе, не забывайте.
– Это не просто любопытство, это очень важно для психического состояния вашей дочери. И, возможно, вашего.
– Из того, что может оказаться в вашей компетенции, вот еще информация: Габи, узнав о беременности, объявила моей тогдашней жене, что это я с ней переспал в ту ночь, «по обоюдному согласию», как она уточнила. И ребенок от меня. И что она будет рожать, так как любит меня больше всех на свете. Причем объяснялись они в моем присутствии. А я был в таком шоке, что оставался нем как рыба. Как вы понимаете, мира в семье это не прибавило. Женушка начала меня шантажировать, угрожая передать дело в суд. Габи заявила, что в суде она будет все отрицать. Но ребенка хочет и собирается его воспитывать сама. С женой я разошелся, откупившись солидной суммой. Дочь же затаскал по подростковым психиатрам. Но те не нашли никаких отклонений – нормальное подростковое желание шокировать и обратить на себя внимание близких, констатировали они.
Доктор Тушканчик снял очки, протер стекла и нацепил их обратно на нос.
Посмотрел Карлу прямо в глаза.
– Не смотрите на меня так! Если бы я до нее дотронулся, ну… в этом смысле, я перерезал бы себе глотку, – чуть не плача сказал Карл.
– Я вам верю. Это ваша дочь, скорее всего, нуждается в серьезном лечении.
– Верите? Тогда почему же я так мучаюсь с тех пор? Ведь вы верите, а я ЗНАЮ, что ничего не было.
– Видите ли, – начал Тушканчик, – иногда подсознание проделывает с нами самые неожиданные фокусы. Все запретное, запрятанное в него веками нашими прародичами, может неожиданно всплыть у совершенно невинного человека.
– Но почему именно у меня? – возмутился Карл.
– Потому что была ситуация, провоцирующая к инцесту, которого вы не совершили. Но могли совершить. Инцест, закодированный как преступление в вашей подкорке, был когда-то совершенно нормальным явлением. Однако подсознание, оно не только прибежище всемирной боли, спрятанной подальше от нас нашим сознанием, – оно может быть благороднее, теплее и душевнее, чем само сознание. Оно умеет не только обвинять, но и освобождать. Мне хватит для этого пары сеансов. И вы перестанете себя казнить за то, чего не совершали.
– А как насчет моей дочери? Она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО считает, что переспала со мной? Откуда это странное поведение уже взрослой женщины?
– Для этого мне бы нужно пообщаться именно с ней. Видите ли, все девчонки обожают интересничать. Малейшее зерно странности в себе им присуще культивировать, пока оно не разрастется до циклопического размера – была бы фантазия. И сами так и норовят грань перейти. В вашем случае – спровоцировать отцовскую любовь и довести ее до крайности, то есть до инцеста. Причем в подавляющем большинстве случаев это происходит у них также на подсознательном уровне, те же издержки древней информации. Эдипов комплекс наоборот. И порой очень трудно понять, где кончается игра и начинается болезнь. Ведь им так хочется быть «не как все», выпрыгнуть из «посредственности». А «посредственность» в их представлении это все скучное, рутинное «как у всех». Им в этот момент нужна или хорошая плетка, или хорошая литература. Я уж не говорю о хорошем наставнике. Дело в том, что за наставника они готовы принять любого дворового кота. Вот и получается, как кому повезет.
– Вы хотите сказать, что все девчонки такие? Все пытаются отцов насиловать?!
– Нет, конечно, детям присуща разная организация психики. Очень важно различать расстройства, связанные с культурным влиянием, от расстройств эндогенных. Например, мягкие, стертые формы шизофрении, которые трудно распознать, многие психологи, особенно детские и подростковые, путают с возрастными неврозами и обходятся с такими людьми как с невротиками. С другой стороны, у девочек, рано потерявших мать, как правило, утрировано чувство, что их в детстве недолюбили. Вот их и колбасит, так сказать, и может доколбасить бог знает до чего.
