– Обещаешь, преподобный? – с надеждой в голосе спросил Зеленый.
Злой хлопнул его по плечу и ободрающе оскалился.
– Слово даю. Но чтобы мне больше на район не поливать. Узнаю, заставлю улицы с шампунем вручную мыть.
– В последний раз, преподобный, клянусь я не спецом, – побожился Зеленый и закусил губу с видом раскаявшегося злодея.
– А теперь рассказывай, что такое углядели? Вы же меня утром не ради спасения души Зеленого побеспокоили?
– Обижаешь, преподобный, – рванул рубаху на груди Зеленый. Но его порыв остался не замеченным.
– Мы полетали то тут, то там. И вроде все в порядке. Все как обычно. То тут приключение на чью-то голову, то там трам-тарарам, в общем ничего не обычного. Но потом Зеленый заметил, что как-то много сухостоя на улицах появилось. То одно дерево голое стоит, то второе сухая палка. Попытался воздействовать, но ничего не получилось. Мы сначала решили на эти пустяки не отвлекаться, но потом я заметил, что все деревья сухие в одном районе стоят. И я вспомнил, что ты про детей пропавших говорил. А деревья то, да трава пожухлая, это все как раз в районе школы наблюдаются. Словно источник засухи где-то в школе засел.
Злой умолк, настороженно уставился на меня.
А ведь любопытное наблюдение. Помнится и Боря Магистр все время твердил, что у них кактусы на корню сохнут. Может тут корень разгадки кроется. Это надо было проверить. Какая никакая, но ниточка.
– Вы на колесах? – спросил я.
– Какой там. Сразу к тебе полетели, – ответил Злой.
Зеленый всхлипнул пьяно и жадно уставился на бутылку с минералкой.
– На карте отметить район усыхания сможете?
– Без проблем, преподобный. За нами не заржавеет.
Я допил минералку, бросил пустую тару под стол в мусорку, не попал, ну и черт с ним. Вторую бутылку сунул в карман пиджака и поднялся из-за стола.
Сперва я хотел полететь, но разумно решил, что на похмельную голову этого делать не стоит. Тогда я вывел из гаража свой красный Бьюик Роудмастер 1954-ого года выпуска. Мы с трудом усадили на заднее сидение Зеленого, он все время рвался вперед за руль, ему ой как приспичило порулить. Злой сел рядом с ним для подстраховки. Вдруг по дороге Зеленый попробует отобрать у меня руль. Он может. Он во хмелю любит почудачить.
Я завел мотор и взял курс на полицейский участок. Я был на все сто уверен, что застану там нашего шерифа. И предчувствие меня не обмануло.
* * *
Ник всю ночь просидел в участке. Глаз не сомкнул. Изучал карты Большого Истока, читал поступающие свежие сводки о поисках пропавших детей, изучал детали дела о двух мумиях. Выглядел он усталым, разбитым, даже кривляться сил не осталось.
Когда мы приехали, он сидел в кресле и изучал отчет судмедэксперта о вскрытии Гоши Слюнтяя.
– Подбрось да выбрось, есть хорошая зацепка, – объявил я с порога.
Красавчег отложил папку с отчетом в сторону и уныло зевнул.
Увидев маячивших за моей спиной Зеленого и Злого, он скривился, точно от зубной боли, от чего сразу похорошел.
– Выкладывай что там у тебя, – без энтузиазма в голосе попросил шериф.
– Ты плохо выглядишь. Тебе бы взять выходной на пару дней. Порыбачить бы, с ружьишком на охоту походить. Возле границы есть местечко, можно и пострелять незамеченным.
Браконьерство в наших местах считается тяжелым преступлением. У нас итак мало земли, лесные угодья крохотные, так что многие развлечения Большой земли для нас под запретом. Но есть одно местечко, где все можно. О нем мало кто знает. Мы с Красавчегом время от времени любили съездить туда, развеяться.
– С удочкой это мы обязательно. Только детишек бы найти, да понять кто нам людей сушит. И тогда полный порядок, можно закрывать лавочку, – ответил Ник.
Я подошел к столу, увидел краешек карты, выглядывающей из-под горы отчетов, старых дел, ненужных никому документов. Потянув карту на себя, я вызвал обрушение бумаг на пол, что безусловно не могло понравиться Красавчегу. Ведь ему же убирать потом все это. Но он промолчал.
Все это время Зеленый и Злой ни звука не издали. Стояли скромно, старались по сторонам не оглядываться, а то вдруг что не то увидят, что для их взглядов не предназначено. Чувствовалось что в самом сердце полицейского участка им очень не по себе. Тревожит что-то их души бунтарей.
Я разгреб стол шерифа, расправил карту и позвал своих помощников. Зеленый похоже от важности момента весь хмель растерял. Смотрел на меня затравленно, словно старый верный пес перед кастрацией. Злой выглядел еще более злым и готов был, случись что, сопротивляться до последнего. Весь его вид говорил «живыми я вам не дамся».
– Расскажите, что и где вы видели, – попросил я.
Зеленый и Злой переглянулись, словно советовались, кто первый начнет.
Рассказ не занял много времени. Самые пикантные подробности, которые точно не понравились бы Красавчегу, они опустили. Говорили только о важном, коротко и по существу. Я попросил их начертить на карте зону засухи для наглядности. И Зеленый дрожащими руками исполнил мою просьбу. Руки у него так выплясывали, что мне начало казаться, что он либо сейчас карандаш сломает, либо карту проткнет.
– Интересно, интересно, – пробормотал Красавчег, когда Злой и Зеленый закончили доклад.
Ник склонился над картой, изучая отмеченную территорию.
– Не кажется ли тебе, что эта зона засухи, как вы ее назвали сочно-то, прямо вокруг школы и распространяется. Школа то по центру стоит. А теперь ну-ка посмотрим… ага… ага… Я так и думал. Смотри, Крейн, вот Кленовая улица, где мы нашли первую мумию, – Красавчег отметил крестиком точку на карте. – А вот улица Вязов, где мы нашли второе тело, – второй крестик на карте, – Оба тела найдены в пределах зоны засухи. А это значит, что у нас еще три дома под ударом. И могут быть жертвы.
Красавчег засуетился. Он вызвал Джека Брауна, потребовал чтобы тот съездил по указанным адресам и позаботился о немедленной эвакуации людей, пока они под раздачу не попали. После чего еще раз внимательно изучил карту и отдал распоряжение выставить оцепление вокруг зоны засухи. Кентавров на оцепление только только хватит, в самый обрез, получается, что остальная часть города останется без присмотра.
Я с сомнением посмотрел на Зеленого и Злого. Красавчег тоже на них уставился. Похоже нас посетила одна и та же мысль. А не запереть ли нам этих двух от греха подальше в кутузке, чтобы у них соблазна не было, пока кентавры в оцеплении стоят объявить остальную часть города зоной своих развлечений. Но они все-таки нам помогли, поэтому мы с Красавчегом промолчали. Хотя нам и далось это тяжело.
Когда все распоряжения были отданы, Красавчег склонился над картой, словно пытался найти на ней ответы на свои вопросы.
– А не кажется ли тебе, преподобный, что вся эта канитель как-то с пропажей детишек связана? – спросил он.
