Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Он должен был есть, иначе откуда взяться силам? Ткач ел, перекрывая подачу кислорода из носа, чтобы не чувствовать вкус. Илья с трудом удерживал рвотные спазмы внутри организма. Он схватился за алюминиевую кружку, в которой находилось подобие чая, стал жадно пить, избавляясь от остатков каши во рту.
– А ты молодец, старлей, – прошептал ему на ухо Литвиненко. – Все правильно, надо есть, иначе загнемся к чертовой матери. Сегодня, кстати, каша более-менее сносная, ни одного червя не встретил. А вот вчера – мама дорогая, они просто кишели! Ну и лицо у тебя, старлей. Ты словно мне по роже треснуть собрался.
Ткач старался максимально абстрагироваться от происходящего. Это не он, а его телесная оболочка. Сам Илья сейчас сидит на облаке, свесив ноги, и наблюдает за ее мытарствами.
Церберы гнали людей, временами разминались, отвешивая удары. Их не смущало, что в спину им смотрит старший лейтенант Вальтер.
Он стоял в той же позе, только руки теперь находились перед туловищем. На левой была перчатка. Другой, зажатой в правом кулаке, он пошлепывал по этой руке.
Люди забирались в грузовики, похожие на транспорт для перевозки скота. Видимо, случаи с попытками побега заставили охрану усилить меры безопасности. Территорию, где стояли машины, окружали хмурые вояки с автоматами. Несколько овчарок натягивали поводки и глухо урчали.
В кузове имелся зарешеченный куб. У заднего борта осталось место для охраны. В клетке имелась дверь, запираемая на замок.
Илья старался держаться своих новых знакомых. Вокруг стоял шум и гам. Задние борта у машин были отброшены. Люди лезли внутрь. Те, узники, которые уже находились там, помогали товарищам.
«И этот маразм происходит каждый день?» – заныла в голове тоскливая мысль.
Ему не дали в нее вникнуть. Литвиненко подал Илье руку, затащил его в кузов. Ткач догадывался, что народа сюда набьется по самое горлышко. Лавок здесь не было, только голый пол. Можно было стоять, вцепившись в прутья решетки, сидеть или лежать с риском оказаться раздавленным.
Кряхтел молодой человек со следами былой интеллигентности на лице, включая две вдавлины на носу, оставшиеся от очков. Его едва не сплющили. Илья помог парню выбраться из переплетения конечностей, и тот с благодарностью посмотрел на него.
Богомол и Литвиненко где-то потерялись. Оно и неудивительно. Ведь в клетку набились не меньше тридцати бедолаг. Охранники сидели у заднего борта, лузгали семечки и выплевывали шелуху за борт. Иногда они посматривали на заключенных и ухмылялись.
Колонна из нескольких машин запрыгала по ухабам. Какое-то время был виден Беленск, оставшийся на востоке. Этот симпатичный населенный пункт с белыми и красными крышами раскинулся между холмами на берегах извилистой речки.
Вскоре машина свернула за лес, и благостный вид пропал, остались лишь глумливые физиономии конвоиров. В разрывах между деревьями мелькали фрагменты сельской пасторали: пасущееся стадо, луга, заросшие желтыми цветами. Потом колонна въехала в сумрачный лес, в котором не было ничего буколического.
Дорога машинально отпечатывалась в памяти Ильи. Может, пригодится. Мысль податься в бега не покидала его, с ней было легче жить. Но он чувствовал, как куда-то проваливается. От беспрестанной тряски слипались мозги, наползала сонливость. Душу охватывало равнодушие к происходящему.
– И где же этот вездесущий и всеведущий? – пробормотал бывший очкарик, стоявший рядом с Ильей и подслеповато моргавший.
– Кто? – уточнил Ткач.
– Бог, кто же еще. Вот еще одно убедительное свидетельство того факта, что его нет и в обозримом будущем не предвидится. Не стал бы он такое допускать.
– Ну, знаете ли… – усмехнулся Илья. – Никто и не говорил, что Всевышний – хороший парень. Вся история человечества тому подтверждение. Бог, возможно, и есть, но допускает зло во всех его проявлениях. В этом плане Люцифер выглядит гораздо симпатичнее. Он, по крайней мере, предлагает человечеству кое-какие приятные вещи. Но надо ли сейчас говорить об этом? Мы с вами находимся в такой ситуации, когда в споре рождается не истина, а два барана. Вы ополченец?
– Боже упаси. Я человек сугубо штатской профессии. Игорь Ратушняк, – представился он. – Младший научный сотрудник Донецкого регионального отделения Академии технологических наук. Специалист по металлам и сплавам.
– Поздравляю. – Илья усмехнулся. – Вы явно работаете не по специальности. Пытались эвакуироваться на Украину?
– Да. Наша квартира в Донецке сильно пострадала от обстрела. Мы с женой решили уехать в Запорожскую область, где живет ее мама. Умные люди предлагали нам отправиться в Россию, но жена категорически возражала. Наш автобус остановили на КПП у Бутулинки. У меня все документы были в порядке. Разве я похож на человека, способного воевать с кем-либо?
Да уж, этот парень не был похож даже на человека, способного возразить жене.
– Можете не продолжать, Игорь. Вас вывели из автобуса для установления личности. Жена поехала к родне. Вы были обвинены в сепаратистской деятельности и заточены в концлагерь. В следующий раз слушайте толковых людей, а не жену. Никогда не делайте лицо умнее, чем у тех, кто вас допрашивает.
– Я уже понял. – Ратушняк нервно засмеялся. – Меня избили, расколотили очки. Когда я стал кричать, что подам жалобу в Европейский суд по правам человека, они дико ржали, а потом отправили меня за решетку в ближайший спецприемник милиции. Там мне сообщили, что я агитировал против существующего строя, единой и неделимой Украины, и отправили сюда, честным трудом искупать вину. Я даже не знаю, где моя жена, доехала ли она. – В глазах бывшего младшего научного сотрудника заблестела скупая слеза. – Ладно, все в порядке. – Он глубоко вздохнул. – Это пройдет. Время лечит.
Илья не стал расстраивать парня известием о том, что время не лечит. Оно просто заполняет память другими событиями, не всегда радостными.
– Что, господа узники фашистских лагерей?.. – пробормотал перед высадкой Степан Богомол. – Да здравствует новый рабочий день? Сегодня этот труд нас точно облагородит.
Элитный поселок строился в живописном месте между озерами. Здесь уже протянулись несколько улиц. Где-то рылись котлованы, в других местах стены из кирпича и шлакоблоков поднимались уже на уровень второго этажа. Урчали экскаваторы, гудели бетономешалки. Вместе с заключенными работал вольный персонал: прорабы, водители.
Автоматчики гнали арестантов по рабочим местам. К ним здесь все относились как к животным. Даже гражданские смотрели на них весьма презрительно.
Закружила карусель. Лаяли собаки, срываясь с поводков, клацали затворы автоматов. Зону строительства охраняли солдаты подразделения «Карпаты».
Илья инстинктивно держался знакомых. С ними он и провел этот день.
Орал пухлощекий прораб, которого все называли Михалычем, требовал энергичнее шевелиться. У него было несколько участков. Он как заведенный метался с одного на другой, проворно покоряя горы строительного хлама.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
