Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
По этой причине я отказываюсь от соблазнительной затеи. И это лишь одна из многих причин, по которым я вернусь. Мне придется. Хотя я понимаю, что с каждым новым днем промедления лишь вколачиваю очередной гвоздь в собственный гроб.
Не знаю, долго ли меня не было. Кажется, несколько часов. Войдя в дом, нарочно сильно хлопаю дверью, затем с ножом в руке подхожу к двери ванной. Девчонка начинает нервничать, но я не говорю ни слова. Приседаю рядом, перерезаю веревки и протягиваю ей руку, чтобы помочь встать. Она отталкивает меня, и, потеряв равновесие, я наваливаюсь на стену. С трудом поднимаясь, она потирает покрасневшие запястья.
– Зачем ты это делала? – спрашиваю я, приглядываясь к стертой в кровь коже.
Ясно, что все это время она пыталась освободиться. Она толкает меня, кажется, со всей силы, но очень слабо. Вывернув руки, я обхватываю ее и крепко сжимаю. Ей больно, трудно дышать, но я ее не отпущу.
– Думала, я бросил тебя? – спрашиваю я и резко отталкиваю ее в сторону. – Твою фотографию показывали по телевизору. Я не мог взять тебя с собой.
– Ты же раньше брал.
– Теперь все по-другому. Тебя узнают.
– А тебя?
– Кому я нужен.
Я стою в кухне и вытаскиваю покупки, пустые бумажные пакеты падают на пол. В какой-то момент руки мои повисают в воздухе, и я поворачиваюсь к ней.
– Если бы я хотел твоей смерти, ты была бы уже мертва. Если помнишь, недалеко есть озеро, оно почти замерзло. До весны тебя никто бы не нашел.
Она смотрит в окно на озеро, прикрытое во второй половине дня плотной дымкой. Видимо, думает о том, что ее тело могло быть похоронено в его водах.
И я решаюсь.
Открываю шкаф и достаю пистолет. Девчонка поворачивается, чтобы убежать. Хватаю ее и вкладываю пистолет ей в ладонь. Ощущение холодного металла приводит ее в чувства.
– Возьми, – говорю я, но она отказывается. – Бери! – ору я.
Она пытается удержать его двумя руками, но едва не роняет на пол. Плотнее прижимаю ее пальцы к рукоятке, один перекладываю на спусковой крючок.
– Поняла? Вот так его надо держать и стрелять. Направь на меня и стреляй. Думаешь, я шучу? Он заряжен. Стреляй.
Она стоит не шевелясь, сжав в руках пистолет. Видимо, пытается понять, чего я добиваюсь. Затем медленно поднимает руку, оружие оказалось тяжелее, чем она ожидала. Мы смотрим друг другу в глаза, и я стараюсь подбодрить ее взглядом. Стреляй. Стреляй же. В ее глазах испуг, рука дрожит все сильнее. В ней нет той силы, которая заставляет нажать на спуск. Я в этом уверен. И все же мне интересно, что будет. Мы стоим не двигаясь двадцать секунд. Тридцать. Проходит еще несколько секунд, прежде чем я забираю у нее оружие и выхожу из комнаты.
Ева. После
Она рассказывает мне о своем сне. Прежняя Мия никогда бы так не поступила. Прежняя Мия вообще не делилась со мной своими мыслями. Но этот сон по-настоящему ее пугает, сон, повторяющийся из ночи в ночь. Не знаю, долго ли это длится, но сон остается неизменным, по крайней мере, Мия так говорит. Она сидит на пластиковом стуле в единственной комнате крошечного дома. Стул прислонен к стене напротив входной двери, она поджимает под себя ноги и накрывается старым колючим пледом. Ей очень холодно, стул шаткий, но она засыпает, положив голову на спинку. На ней толстовка с вышитой на груди полярной гагарой и надписью «Л’Этуаль дю Нор». В своем сне она смотрит на себя спящую. Темнота обволакивает все тело и душит. Она ощущает себя пленницей, но не это главное. Есть еще что-то. Страх. Ужас. Предчувствие.
Мужчина касается ее руки, и она вздрагивает. Дочь говорит – его рука ледяная. Она чувствует, как он кладет ей на бедро пистолет. Ногу она вскоре перестает чувствовать, словно та онемела во сне. Встает солнце. Его свет проникает сквозь грязные окна и ложится на старые клетчатые занавески. Она берет пистолет, взводит курок и направляет на мужчину. Выражение ее лица остается равнодушным. Мия не разбирается в оружии. Она говорит, что мужчина сам показал ей, как с ним обращаться.
Дрожащие руки чувствуют тяжесть оружия, но она полна решимости: тогда, во сне, она смогла бы его застрелить. Смогла бы заставить его умереть.
Мужчина неподвижен и спокоен, но глаза его выдают внутреннюю тревогу. Он стоит перед ней вытянувшись и смотрит не моргая, нахмурив густые брови. Он небрит, многодневная щетина превратилась в бороду и усы. Он недавно проснулся, в уголке глаза еще сохранилась складочка. Одежда мятая, ведь он спал не раздеваясь. Он стоит далеко от ее стула, но даже на таком расстоянии Мия чувствует его несвежее утреннее дыхание.
– Хлоя, – произносит он очень спокойно. Они оба знают, что он способен вырвать пистолет из ее дрожащих рук и выстрелить. – Я приготовил яичницу.
После этих слов она просыпается.
Мне в память врезаются толстовка с надписью «Л’Этуаль дю Нор» и яичница. И, разумеется, тот факт, что Мия – в то время Хлоя – держала в руках пистолет. Когда дочь удаляется днем в спальню, чтобы подремать, по установившейся многодневной привычке я открываю ноутбук. Ввожу в поисковую систему французские слова, которые должны быть знакомы мне из школьного курса, но я их не помню. На первой строчке читаю: Звезда севера, девиз штата Миннесота. Ну конечно.
Этот сон – воспоминание о том, что происходило с ней на Звезде севера, но как у нее оказался пистолет? И почему она им не воспользовалась и не застрелила Колина Тэтчера? Как разрешилась та ситуация? Я должна это выяснить. Напоминаю себе, что сны, как правило, полны символов. Открываю сонник и ищу яйца. Постепенно все начинает обретать смысл. Представляю, как Мия лежит в кровати, свернувшись в позу эмбриона. Она сказала, что ей нездоровится. Я уже не помню, сколько раз слышала от нее эту фразу, которую списывала на стресс и усталость. Сейчас мне становится ясно, что за этим кроется нечто большее. Пальцы застывают над клавиатурой, из глаз текут слезы. Возможно ли это?
Говорят, утреннее недомогание вещь наследственная. Я просыпалась больной каждое утро, когда носила обеих. С Грейс было немного хуже. Я слышала, что с первым ребенком всегда все сложнее, и это правда. Я провела бессчетное количество дней в туалете, склонившись над унитазом, пока из меня не начинала выходить желчь. Я постоянно испытывала усталость, которой не знала прежде; мне было трудно даже открыть глаза. Джеймс меня не понимал. Разумеется, как он мог. Я и сама этого не понимала, пока не пережила, но тогда мне хотелось умереть.
Согласно соннику, яйца во сне могут означать для человека нечто новое и хрупкое. Жизнь в самом ее начале.
Колин. До
Я проснулся рано и занялся подготовкой снастей для рыбалки. Надо привести в порядок бур и сачок, ведь озеро скоро замерзнет. Впрочем, возможно, меня здесь уже не будет.
Вдалеке появляется девчонка. Она идет к озеру и натягивает толстовку. Ее волосы еще влажные после душа, кончики быстро леденеют. На улице тихо, солнце лишь собирается появиться над горизонтом. Я сижу и убеждаю себя, что в доме все в порядке. Напоминаю себе, что в холодильнике полно еды и она, слава богу, не упала и не расшибла голову. Внезапно сердце наполняется страхом: я забыл включить обогреватель, и она замерзла, или оставил входную дверь открытой, и в дом проникли какие-то твари. Успокаиваю себя, вспомнив, что включил обогреватель и захлопнул дверь. Конечно, как я мог забыть. Благодаря наличным из магазина у нас достаточно денег, чтобы нормально жить. Какое-то время.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
