– Ладно, посмотрим, что «клиент» скажет!
У входа в палату Зеленцова ругались четверо: скуластый парень баскетбольного роста подпирал плечом выкрашенный в белое косяк, а его коллега из аппарата угро, постарше и пониже, шипел и плевался в сторону наседающих представителей легкого на помине РУОПа:
– Сказал ведь – не пущу! Будет указание полковника – пожалуйста, баба с возу…
– У нас указание начальника Главка! В соответствии с положением имеем право… – Они подошли сзади, поэтому Владимир Александрович не сразу узнал капитана Тарасевича. Это было кстати, настолько кстати, что он даже не поверил сначала этой первой за сегодня удаче.
– В чем дело? – Вид и тон у замначальника уголовного розыска были настолько грозны, что будь у руоповцев нервы чуть послабее, они должны были бы рухнуть на линолеум и незамедлительно растаять:
– Документы!
Офицеры дисциплинированно предъявили ксивы:
– Капитан Тарасевич.
– Капитан Баранов.
– Нам необходимо допросить задержанного Зеленцова. Решается вопрос о передаче в РУОП этого дела…
– Письменное разрешение следователя есть? Нашего, который ведет?
– Нет, – подобравшись, процедил Тарасевич. Речь шла о таких формальностях, соблюдение которых в оперативной среде считалось просто неприличным.
– Свободны! – С правовой точки зрения полковник чувствовал себя неуязвимым, тем более что и численный перевес был на его стороне: трое подчиненных, Виноградов и даже отвлекшийся от мыслей об обеде милиционер с интересом наблюдали за происходящим.
– Есть… – Оскорбленные Баранов и Тарасевич медленно, пытаясь сохранить достоинство, повернулись и пошли по коридору.
– Ладно… Подождите! – Старый сыщик насладился триумфом и предоставил возможность возобладать чувству профессионального долга: в конце концов, он был не кабинетной «промокашкой», а матерым оперативником. – Я с ним сейчас сам буду разговаривать. Если хотите… Один может присутствовать. И еще вон – капитана возьмем. Он кивнул на Владимира Александровича.
Никто не удивился – посторонний, незаинтересованный свидетель, лишняя страховка на случай возможного межведомственного конфликта…
– Спасибо! Я буду. – Тарасевич запихал оплеванное самолюбие поглубже и вернулся. Виноградов с равнодушным видом пожал плечами.
…Зеленцов, естественно, находился в палате не один. При появлении начальника хмурый, обложенный пачкой прочитанных газет опер встал и с видимым облегчением отправился восвояси. Вообще же тысячи больных на необъятных российских просторах могли только позавидовать задержанному бандиту, мечтая о таких условиях: никаких соседей, лучшие медикаменты, круглосуточный, заботливый, хотя порой и несколько навязчивый присмотр…
– Как он? – Игнорируя лежащего, поинтересовался полковник. – Говорить может?
– Еще как, – устало обернулся в дверях сменный «медбрат», – все уши прожужжал: то записку отнести, то с одеждой помочь… Неплохие деньги, между прочим, сулил! Потом, само собой, жизнь обещал попортить, пугал…
– Ну это уж как водится! – понимающе покачал головой старый сыщик. – Иди, Леша, спасибо… Ну-с, давай беседовать.
Он присел в ногах Зеленцова, прямо на одеяло. Тарасевич занял свободный стул, Виноградов устроился на подоконнике.
Бандит, массивный, широкий в кости, левое плечо его, перехваченное бинтами, выглядывало только чуть-чуть, зато правая рука виднелась полностью, как бы поднятая для удара или единодушного голосования. Это объяснялось просто – серая сталь «браслетов» намертво приковала ее к спинке кровати. Начавшее покрываться щетиной лицо, тревожно бегающие глаза, выпуклые на фоне огромного кровоподтека…
– Больно? – В голосе заместителя начальника уголовного розыска не было участия, ни искреннего ни фальшивого. – Бо-о-льно… Ничего. Заслужил! Потерпи, недолго осталось.
И от этого неожиданного, ни разу ни в одном кино не виданного начала разговора, от этой не то угрозы, не то двусмысленной присказки глаза Зеленцова мгновенно налились ужасом, мелкие капельки пота выкатились на лоб из-под пегих волос.
– Почему? – неожиданно для себя спросил он еле слышно, и Виноградов понял: все, чистая победа! Полковнику с ходу удалось пробить, сломать выстроенную задержанным за часы ожидания линию защиты, вытянуть его за собой, заставив общаться в режиме диалога. А уж остальное было делом техники.
И действительно, меньше чем через полчаса бандит, которому сотни раз и бригадир, и успевшие «сходить к хозяину», то есть отсидеть, товарищи внушали: ни слова без адвоката, полная отрицаловка, никаких торгов с ментами… Так вот, меньше чем через полчаса он уже говорил, юлил, изворачивался, пытаясь отделаться наименьшим признанием, и все больше затягивал на своей жилистой шее беспощадную петлю.
Старик работал блестяще. На каком-то этапе в допрос влился Тарасевич – легко, ненавязчиво, как бы поддерживая полковника под локоток и придавая беседе новый импульс – и они дожимали Зеленцова дуэтом, постепенно вырисовывая реальную картину минувшего вечера…
Откровенно говоря, вздыхал бандит, валить Чижика и его братву никто поначалу не собирался. Кому это нужно! Сергеича в городе уважали, да и вообще… Вроде как несчастный случай вышел, ясно?
Но они ж сами – как приехали, так буром и поперли, хуже отмороженных. Особенно один, молодой, начал сразу слова всякие неправильные кричать, базар гнилой развел… Понес насчет какого-то барыги, которого будто бы мы не то прихватили, не то грохнули – я толком и не въехал.
Бригадир, само собой, в непонятое – к Чижу: что за дела? Тебя знаю, ты человек авторитетный, а это кто? И почему он так разговаривает? Если насчет бабок перетереть – давай, готов, как договаривались, а пацанчику своему объясни, что за подобные предъявы и ответить можно… Чижик, я видел, аж побелел, полез между нами – поздно! Тот сопляк, псих ненормальный, сунулся за пазуху, в кобуру… Пришлось их сразу же под волыны поставить.
Ну что дальше… Связали, водилу снизу привели. Все гуманно, без битья – сидим, молчим. Один молодой не унимается, своим, наверное, хотел показать, какой он крутой: и что будет нас в рот… и во все отверстия, и что мы покойники, и что ответим! Бригадир послушал-послушал, посмотрел на молчавшего Чижа и звонить ушел… А потом вернулся. А потом мы их всех кончили.
– А стреляли-то из чего? – уточнил полковник.
– Из этого, как его… автомат такой маленький… Бригадирский.
– Он сам, что ли, лично кончал?
– Н-нет… – после некоторой паузы выцедил Зеленцов. Стало ясно: останавливаться сейчас на этом вопросе нельзя, клиент его боится и может застопорить. В конце концов, надо было определиться с главным, детали – удел следствия.
– Слушай, а насчет того, что их не трогали… Может, без тебя? А то ж там все стены в кровище и пол? – резко сменил направление разговора Тарасевич, уводя его от рискованного места.
