Вслед за громкими ударами по двери появилось первоедружелюбное лицо, которое она видела почти за двое суток.
С тобой все в порядке? — спросил полицейский.
Теперь да, — радостно ответила Элизабет, а полицейский темвременем уже принялся развязывать ее.
Ты свободна, Лиз! — в восторге завопила Джессика,устремляясь в объятия сестры.
О, я-то знаю, что в глубине души ты понимала: я приду тебена помощь, — Джессика сказала это так небрежно, словно расправа над безумцем,но размерам вдвое больше нее, была для нее этаким будничным занятием.
Элизабет просто не могла поверить в происходящее.
Один старый секрет близняшек, — небрежно ответила Джессика.— Этот людоед принял меня за тебя!
Может быть, когда-нибудь я доживу до того, что буду сожалетьоб этих словах, — сказала Элизабет. — Но как же мне повезло, что у меня такаяблизняшка, как ты!
Сестры сжимали друг друга в объятиях долго-предолго. Они ещеникогда по-настоящему не осознавали, как много значат друг для друга.
Я люблю тебя, Джессика! — воскликнула Элизабет.
И я тоже, — отозвалась Джессика. Голос ее охрип, и онаслегка захлюпала носом.
Эй, в чем дело? — спросила Элизабет, отстраняясь, чтобыпосмотреть на сестру. — Не плачь. Все ведь кончилось. Теперь все будет отлично.
А потом они еще раз в неистовом порыве крепко обняли другдруга.
15
-Чего мне хочется прежде всего? — повторила Элизабет вопрос,заданный ей матерью после того, как девушка благополучно воссоединилась дома состальными членами семьи, а также с Тоддом и Максом. — Прежде всего я хотела быпринять пенную ванну. Потом... потом мне бы хотелось что-нибудь поесть. Ну апосле этого я хочу посидеть с Джессикой и составить план самого лучшего приема,который когда-либо видела Ласковая Долина.
Джессика, всегда обожавшая приемы, немедленно принялась всехобзванивать. Немного погодя к ней присоединилась Элизабет, чтобы договоритьсяоб оформлении и освежительных напитках.
— Просто не понимаю, как же ты сумела перенести это, — заметилаДжессика, сидевшая «по-турецки» на ковре в комнате Элизабет.
Та ответила не сразу. Да, ее сестра и в самом деле купаласькак рыба в воде в счастливых добрых временах и, казалось, готова была рухнутьзамертво, когда смолкала приятная музыка, но в течение этого сурового испытанияДжессика проявила удивительную силу. Ведь именно ее решимость и привела квозвращению Элизабет домой. Нет, что ни говори, Джессика была героиней.
Но она не смогла бы сделать этого, решила Элизабет, если быне призвала на помощь какие-то внутренние резервы.
Думаю, и тебе бы это удалось, — сказала Элизабет.
Но вот то, что пришлось бы все это время носить этуотвратительную форму добровольцев при больнице... — Джессика зажала пальцаминос.
Не беспокойся, я уже ее сожгла, — засмеялась Элизабет.
Лиз, раз уж мы говорим об одежде... у меня, видишь ли, нет ничегоподходящего для этого приема и...
Джес, — с изумлением сказала Элизабет, — ведь до него ещечетыре дня.
Джессика скептически посмотрела на сестру.
Лиз, хозяйке никогда не рано запланировать свой наряд.
Как насчет вот этого? — Элизабет показала на краснуювелюровую юбку и белую блузку, все еще лежавшие на ее постели, куда Джессикаположила их в вечер приема у Регины.
Нет уж, спасибо, они не в моем стиле, — решительно отказаласьДжессика.
Элизабет захихикала.
Полагаю, ты права. Я уж и думать забыла об этой юбке, нокто-то вот, видишь, откопал ее в моем шкафу. Она лежала на моей постели, когдая вернулась. Ты ничего об этом не знаешь?
Нет! — соврала Джессика. Ну разве могла она рассказатьсестре, что небрежно подбирала ей одежду для того званого вечера, когдаЭлизабет лежала связанная, с кляпом во рту в фургончике Карла? — Никогда и невидела ее раньше. Хм... а у тебя нет чего-нибудь еще, что я могла бы надеть?
Ну, — лукаво улыбаясь, сказала Элизабет, — к твоим услугамвсегда мой желтый свитер.
Какой желтый сви...
И тут Джессика все вспомнила. Не колеблясь ни секунды, онасхватила подушку с постели Элизабет и начала второе самое долгое сражение наподушках в их жизни...
Вечером в пятницу Элизабет закончила одеваться и обнаружила,что Тодд дожидается ее в общей комнате. Они молча смотрели друг на друга, всееще переполняемые чувством благодарности за то, что Элизабет снова была средиродных и близких. А потом, не сговариваясь, они потянулись друг к другу, словнопчелы к меду, их руки переплелись и, похоже, они были бы рады простоять вот таквесь остаток вечера.
Миссис Уэйкфилд проходя мимо двери комнаты по дороге накухню, с беспокойством взглянула на обнимающуюся парочку. Нет-нет, она былаобеспокоена не самой этой лаской, но вот напряженность, стоявшая за этим,заставила ее слегка занервничать. Элизабет и Тодд встречались уже довольнопродолжительное время, и миссис Уэйкфилд опасалась, что их отношения, возможно,продвигаются к чему-то более серьезному. Да, ей нравился Тодд, но и она, и еемуж боялись, что Элизабет, быть может, связывает себя по рукам и ногам слишкомуж рано. В этом смысле им хотелось бы, чтобы она была чуточку больше похожа наДжессику, которая меняла своих дружков с вызывающим тревогу постоянством. Но втех нескольких случаях, когда миссис Уэйкфилд пыталась обсудить этот вопрос сЭлизабет, ее дочь резко обрывала мать коротким:
Пожалуйста, не беспокойся, мама. Я знаю, что делаю.
Именно это испытывала и сама Элизабет, когда она в концеконцов прервала поцелуй с Тоддом.
Ты просто не представляешь, как сильно мне недоставалоэтого, — прошептала она и со смешком добавила: — Может быть, и тебе тоже?
Ты так прекрасна, Лиз. — Глаза Тодда буквально искрились отсчастья.
Вот в этом? — Элизабет глазами показала на свое простенькоеплатье спортивного покроя.
Ты же понимаешь, что я говорю не о твоей одежде. Ты можешьнадеть на себя хоть бочонок — а я все равно буду считать тебя прекрасной.
Ну, я все же не выглядела столь замечательно, когда тыувидел меня несколько дней назад.
Лицо Тодда помрачнело.
Лиз, это, должно быть, было так ужасно...
Но все уже позади, — выразительно сказала Элизабет. — И сейчасмне просто хотелось бы отпраздновать то, что я снова здесь.
