Серия Мау Генлишер проснулась от последнего сна и в ярости открыла канал связи через суперкарго.
— Вылезайте, — сказала она пассажирам, — поезд дальше не идет.
Она вышвырнула их аппаратуру через шлюз и вакуумировала обитаемую секцию. Свистящий шум уходящего в космос воздуха наполнил каюты. Вскоре у K-рабля возникло собственное облачко, состоявшее из отвердевших газов, багажа и обрывков одежды. В нем парили пять синих, убитых декомпрессией тел. Двое в момент откачки трахались, да так и застыли, слитые воедино. От клона избавиться оказалось сложнее всего. Она цеплялась за мебель и переборки, вопила, брыкалась, потом замолчала. Воздух ревел, улетая мимо нее в вакуум, но женщина держалась цепко. Поразмыслив с минуту, Серия Мау сжалилась над ней и закрыла люки. Потом прокачала обитаемую секцию до нормального давления.
— Там снаружи пять тел, — сообщила она математичке, — значит, один мужчина тоже был клоном.
Ответа не последовало.
Теневые операторы скорчились в углах, зажимая рты ладонями. Они отворачивали головы.
— Эй, не смотрите на меня так, — сказала им Серия Мау. — Эти люди сюда какой-то передатчик притащили. Как иначе за нами сумели бы увязаться враги?
— Передатчика не было, — возразила математичка.
Теневые операторы струились и колыхались, точно водоросли в потоке, шепча друг другу:
— Что она наделала, что она наделала? — Голоса их были безжизненными, сухими, как шелест бумаги. — Она их всех убила. Убила их всех.
Серия Мау игнорировала их.
— Должен был быть, — сказала она.
— Ничего там нет, — уверенно ответила математичка. — То были обычные люди.
— Но…
— Обычные люди, — повторила математичка.
— Ну и ладно, — ответила после паузы Серия Мау. — Невинных на свете нет.
* * *
Женщина-клон забилась в угол. Сброс давления сорвал с нее большую часть одежды, она обхватила себя руками, чтобы согреться. Поцелуи вакуума прошлись по телу пятнами чахоточного румянца. Там и сям по тощим костлявым бокам ее пестрели царапины и ссадины — это ее задевало вылетавшими наружу вещами. Изумленные глаза лезли из орбит, и она явно собиралась перейти от шока к истерике, не в силах толком осознать масштаб случившегося. В кабине воняло рвотой и лимонами.[22]Со стен в тех местах, где сорвало зажимные устройства и фитинги, осыпалась краска. Когда Серия Мау обратилась к выжившей, та в панике крутанула головой, оглядывая каюту, и попыталась забиться в угол еще теснее.
— Оставь меня, — выговорила женщина.
— Ну, — сказала Серия Мау, — они мертвы.
— Что?
— С какой стати ты им позволяла так с собой обращаться? Я все видела. Я видела, что они с тобой вытворяли.
— Да пошла ты! — взорвалась клон. — Я поверить не могу. Я просто поверить не могу, что какая-то блядская машина убила всех моих друзей, а теперь еще мне свои гребаные лекции читает!
— Ты позволила им тебя использовать.
Женщина сжалась в комок. Слезы потекли по ее щекам.
— Зачем ты так говоришь? Ты же просто гребаная машина.
И добавила погодя:
— Я любила их.
— Я не машина, — возразила Серия Мау Генлишер.
Женщина расхохоталась:
— А кто же ты?
— Я K-питан.
На лице клона возникло выражение усталого омерзения.
— Я бы все на свете отдала, только бы не превратиться в такую тварь, как ты, — заявила она.
— Ты знаешь, я тоже, — ответила Серия Мау.
— Ты и меня собираешься прикончить?
— А ты бы этого хотела?
— Нет!
Клон прикусила израненную губу и мрачно огляделась.
— Не думаю, чтобы у меня нормальная одежда уцелела, — сказала она. Потом ее заколотила дрожь, и она молча разрыдалась. — Они же все там, да? Все мои друзья! Вся моя нормальная одежда!
Серия Мау повысила температуру в каюте.
— Теневые операторы это исправят, — заметила она равнодушно. — Чем еще могу помочь?
Клон задумалась.
— Высади меня где-нибудь поближе к нормальным людям, — попросила она.
* * *
Обитаемая планета системы называлась Перкинс-IV, хотя сами жители величали ее Нью-Мидленд. Планету терраформировали довольно неряшливо. Сельское хозяйство тут зиждилось на традиционных принципах, имелись свободные экономические зоны и сборочные фабрики, два-три городка с населением в пятьдесят-шестьдесят тысяч человек — все на одном равнинном континенте Северного полушария. Из агрикультур тут выращивали свеклу и картофель, а также местную разновидность кабачка, которая пользовалась спросом выше по Пляжу, пока какой-то закройщик не удешевил ее; такова была неизменная уже триста пятьдесят лет судьба традиционных сельскохозяйственных отраслей. В крупнейшем городе планеты были церкви, кинотеатры и муниципальные здания. Жители Перкинса-IV считали себя обычными людьми. Перекройкой геномов не увлекались, смутно полагая это занятие греховным. Религиозные представления их, впрочем, недалеко ушли от здравого смысла, уступая ему во мрачности. В школах изучали поезд-призрак и способы добычи, применяемые там.
В первый понедельник ранней ветреной весны детишки в одном из городков играли в игру «Мы пошли на рынок элементарных частиц и купили там…».
Они как раз добрались до «…бозон Хиггса, немного нейтральных K-мезонов и долгоживущий нейтральный каон, чей распад на два пиона нарушает CP-симметрию», когда окна задрожали от ударной волны, в сотне футов над городком пронесся матово-серый клиновидный объект, весь утыканный какими-то трубами, аэродинамическими тормозными плоскостями да шишками энергоустановок, и затормозил, пролетев расстояние, равное собственной длине. Это и была «Белая кошка». Дети, весело загалдев, порскнули в школу.
Серия Мау открыла грузовой отсек и высадила клона.
— Прощай, — сказала она.
Клон игнорировала ее.
— Я их любила, — произнесла женщина. — И я знаю, что они любили меня тоже.
Она уже пять часов напролет повторяла эти фразы. Потом оглядела муниципальные здания, тракторный парк и школьный двор, по которому ветром носило бумажные самолетики.
«Ну и дыра! — подумала клон. — Аренда Перкинса!» Она рассмеялась. Отойдя немного от K-рабля, вытащила сигаретку, закурила и остановилась посреди улицы в ожидании попутной машины.
— Похоже, — сказала она себе, — похоже на то, что где-то здесь и вправду живет Перкинс, у которого можно хату арендовать.
