— Так тоже нельзя сказать, просто не все видно. Дело в том, что в производстве у них есть существенные резервы, что-то производится, а что-то даже экспортируется — оружие, водка, какой-то текстиль, в основном в соседние страны, такие, как Китай и другие.
— Это безумный план. Не потому что в России недостаточно ученых, наоборот; просто что-то подобное там не может функционировать. Главным образом из-за того, что за этим будет стоять государство. Что-то похожее на Кремниевую долину возникает в совершенно других обстоятельствах, в атмосфере свободы, а не планируемых исследований…
В исторической перспективе мы побеждаем…
(из интервью Э. Лукаса для газеты «День», 13 декабря 2010 г.)
Так же как и британский журналист Ланселот Лоутон в 1930-х годах, сегодня Эдвард Лукас говорит о том, что «Украина — самая важная страна для будущего Европы», а также предупреждает о губительном влиянии на Запад и его ценностный «хребет» российских грязных денег.
Собственно, именно об этом с Эдвардом Лукасом и беседовал корреспондент «Дня».
— В фотоотчетах об октябрьской встрече в Довиле улыбающиеся Дмитрий Медведев, Ангела Меркель и Николя Саркози крепко пожимают друг другу руки. Во время той же встречи президент Франции сказал: «Мы живем в новом мире, мире дружбы с Россией». В своей книге «Новая холодная война…» Вы пытаетесь убедить Европу, что ей стоило бы ослабить рукопожатие с Кремлем. Но, тем не менее, это рукопожатие все прочнее. Где та черта, которую Европа никогда не переступит, допуская Кремль, как выражаетесь вы, «к сердцу своей экономики и политики»?
— Главный аргумент моей книги подтвердили события в Грузии, доказавшие, что в Европе нет единства, что НАТО разъединено, равно как и ЕС. Страны не способны были прийти к общей позиции относительно войны в Грузии тогда, и до сих пор они не способны прийти к общей позиции относительно России в целом. Но думаю, что теперь самым «слабым звеном» в этом смысле является Франция. Во время написания книги меня преимущественно беспокоила Германия из-за Шредера, который, по моему мнению, приложил значительные усилия к тому, чтобы подтолкнуть Германию в пророссийском направлении. Политика Меркель тоже не очень сбалансирована: она видит, что ей важно вести диалог с Россией, но одновременно она также понимает, что Германии не следует прекращать торговлю со странами Центральной Европы. Ведь объемы торговли, например, с Польшей, втрое превышают соответствующие показатели относительно России, которые ориентировочно достигают уровня объемов торговли Германии и Чехии. Политика ориентации немецкой промышленности главным образом на Россию — уже в прошлом. И это хорошо. Меркель лично не любит Путина, чекистов, коммунистов и в целом все эти советские вещи.
Думаю, значительно большей проблемой является Франция. Саркози — очень эгоцентричный и импульсивный политик. Он решил заключать соглашения с Россией, которая, понимая все, играет на нем, как на скрипке. Продажа кораблей «Мистраль» (а это оружие Россия может использовать лишь для запугивания своих соседей) — это новый путь обороны. «Мистраль» используют в Прибалтике или на Черном море, против стран Балтии, Грузии или может даже Румынии и Болгарии. Для меня поразительным является тот факт, что Франция может все-таки продать это оружие России.
А несбалансированный подход Германии имеет сегодня позитивное влияние на положение вещей. Большую обеспокоенность вызывают Франция и Италия. Благодаря «Викиликс» мы видим, как близко Берлускони к этой перспективе.
Две важнейшие европейские страны становятся на сторону России. И это ужасно.
— А как насчет ценностного поля? Европа во многом нарушает те ценности и принципы, которые сама декларирует. «Их главное оружие — наша главная слабость: деньги», — пишете вы. Что этому оружию может и должна противопоставить Европа? Какие ценности и качества ей необходимо вырабатывать, чтобы противостоять новым вызовам?
— В XXI веке Европа вынуждена будет «сокращать» свою демократию и капитализм. Мы были слишком мягкими и покладистыми в начале 90-х, потому что решили, что идеологическое противостояние завершено. Мы были очень довольны собой по этому поводу, и это было ошибкой. Кризис доказал, что финансовая система имеет немало недостатков. Мы слишком открыты потоку грязных денег. Огромный поток коррумпированного российского капитала был направлен в Европу. Безусловно, это нужно менять.
По моему мнению, один из позитивных моментов заключается в том, что энергетическое оружие России уже не так эффективно, как раньше. Люди понимают, что Россия — это дорогой и ненадежный поставщик энергии, что вследствие наших энергетических связей с Россией к нам проникает коррупция. Думаю, это понимание является значительным достижением за последние три года, с тех пор, как я написал книгу.
Также благодаря «Викиликс» мы увидели, что, по крайней мере, в кулуарах государственные деятели четко утверждают, что Россия — коррумпированная автократическая страна, и что эта коррупция просачивается в другие страны.
Теперь Европе надлежит пройти серьезное испытание делом Магнитского, который был до смерти замучен в тюрьме. Этот адвокат представлял наибольшего британского инвестора в России. Он обнаружил преступную схему, к которой были причастны ФСБ и другие связанные с ней службы, в результате деятельности которых в бюджет не поступило 230 миллионов долларов налогов. Дело очень четкое и понятное, ему не присуща такая моральная двусмысленность, как, например, делу Литвиненко. Поэтому перед Европой стоит вопрос: будем ли мы запрещать выдачу виз людям, убившим Магницкого, которым была выгодна разоблаченная преступная схема. Речь идет о шестидесяти чиновниках, работавших в разных подразделах ФСБ, пенитенциарной системе, министерстве финансов. Их имена известны. США уже готовы запретить выдачу виз этим преступникам и, возможно, их семьям, чтобы они никогда не смогли попасть в Америку. То же мы должны сделать и в Европе, в частности, в Британии. Это очень серьезный шаг, и именно над этим мы сейчас очень усердно работаем.
— О том, что Россия будет терять свои позиции, вы писали недавно в своей статье, посвященной прогнозам на ближайшие 10 лет. Вы также доказывали то, что Центральная Европа, наоборот, будет усиливаться. А как относительно Украины?
— Пятьдесят на пятьдесят. Если в Украине все сложится правильно, она сможет повторить путь развития стран Центральной Европы. У вас есть одно огромное преимущество: вы не были искалечены нефтегазовой системой.
Наибольшее поражение России за последние десять лет заключается в том, что ей не удалось диверсифицировать нефтегазовую промышленность и ликвидировать коррупционные лазейки, которые не дают стране двигаться вперед. Ведь легче красть, чем расти…
В Украине меня беспокоят бюрократические лазейки, через которые зарабатывают деньги. Во главе этой бюрократической схемы — политики. Это также тормозит ваше развитие. Центрально-европейским странам преимущественно уже удалось преодолеть это, у них меньшие бюрократические лазейки и, соответственно, больше возможностей зарабатывать на честном бизнесе. Сейчас Украина, судя по всему, склоняется к российскому пути, который я называю «зимбабвефикацией», когда элита применяет давление, чтобы вернуть страну на прежние позиции и урвать еще больший кусок от все более уменьшающегося пирога. Украина пойдет вперед, только реализовывая европейский путь развития. Четыре или пять лет тому назад я был более оптимистично настроен относительно Украины. Теперь, я думаю, все может измениться.
