Мелина часто слышала о Джемма-эль-Фна, знаменитой рыночной площади в Марракеше, и теперь, когда девушка увидела ее собственными глазами, она казалась еще более невероятной, чем ее описания в книгах сэра Фредерика.
Здесь расположились заклинатели змей и пожиратели огня, акробаты, очень серьезные торговцы снадобьями, дающие советы, как сохранить мужскую силу, танцоры с мечами, водоносы в соломенных шляпах, украшенных разноцветными аппликациями из шерсти, и сотни нищих в драных лохмотьях, протягивающих руки туристам или любому, кто выслушает их трагическую историю. Это был золотой оазис, куда караваны из пустыни приходили до сих пор, как и тысячу лет назад.
Мелина вглядывалась во все вокруг широко распахнутыми от любопытства и потрясения глазами, но Бинг упорно вел их через толпу, почти не глядя по сторонам. Девушка едва поспевала за ним. Двигаясь по краю площади, они перешли дорогу и очутились под сенью каких-то огромных деревьев, которые нависали над полуразрушенной стеной.
Стремительные сумерки востока уже поглотила ночь, и на фоне бархатно-черного неба вырисовывался силуэт минарета.
В стене обнаружился провал; Бинг быстро огляделся и полез туда, предоставив Мелине пробираться вслед за ним.
Оказавшись в уединенном саду, который лежал за стеной, Бинг повернулся и помог Мелине переступить последние шатающиеся камни. Сад весь зарос кустарником и цветами, наполнявшими воздух одуряющим ароматом, и продраться сквозь них было непросто.
Наконец Бинг и Мелина оказались у полуразрушенного строения с колоннами, подпирающими вход. Звезды сияли все ярче, на небо выплыла полная луна, так что вокруг было видно почти как днем.
— Где мы? — шепотом спросила Мелина.
— В безопасности на данный момент, я надеюсь, — ответил Бинг.
Перед ними были две ступеньки, которые вели в некое подобие храма. Бинг уселся на верхнюю, откинулся спиной на колонну, издал удовлетворенный и расслабленный вздох и от души потянулся.
— У меня все тело затекло, — признался он. — И у тебя, наверное, тоже.
— Каждая косточка болит, — отозвалась Мелина. — Но я слишком благодарна, что оказалась здесь, чтобы жаловаться. Где мы?
— На кладбище, — сообщил Бинг.
Мелина вздрогнула, и он улыбнулся:
— Расслабься, обитатель склепа мертв уже сотни лет, и только самые правоверные мусульмане уверены, что он ходит ночами по земле. В любом случае его призрак, существует он или нет, оградит нас от назойливых посетителей.
— Ты хочешь сказать, что мы останемся здесь? — не поверила Мелина.
Она уселась рядом с Бингом и с наслаждением сняла свой яшмак.
— Что будет дальше? — спросила она. — Ты весь день молчал, а я боялась хоть слово сказать.
— Прекрасный образец поведения для женщины, — усмехнулся Бинг.
— Не смей так говорить! — воскликнула Мелина. — После всей этой отвратительной еды и ужасного автобуса ты должен мне хоть что-то сказать.
Бинг вместо ответа уставился на темные тени, окутавшие деревья. Сдержанный Бинг, который держал свои мысли и чувства втайне от Мелины, словно за тысячелетним бастионом.
«Он не доверяет женщинам», — подумала она и ощутила боль одиночества, но одновременно острое желание доказать Бингу, что она стоит доверия.
— Ну пожалуйста, скажи, — повторила она и тут же поняла, что совершила ошибку и только укрепила Бинга в решимости держать ее в неведении.
— Нечего рассказывать, — заявил он. — Ты сама должна понимать, что теперь нам будет куда труднее и опаснее добывать информацию. Расмин сделал все, что мог, остается выяснить, на какую помощь мы можем рассчитывать здесь.
— А как же гостиница в Фесе? Что там подумают, когда мы не вернемся, оставив всю одежду и неоплаченный счет?
— Не волнуйся. Мистера и миссис Каттер срочно вызвали в Америку, потому что умер отец мистера Каттера. Их багаж уложили и отправили в аэропорт, чтобы он был доставлен следующим аэропланом.
— А как же машина? Ведь люди Мулая Ибрагима доложат ему о находке.
— Они мало что смогут выяснить по ней, — успокоил ее Бинг. — Номера будут к тому времени заменены, а один уважаемый в городе молодой человек расскажет паре друзей, что ему пришлось идти домой пешком, потому что у него закончился бензин.
— Ты обо всем подумал, — восхитилась Мелина, но тут же умолкла, когда Бинг шикнул на нее и поднял руку в предупредительном жесте.
— Не хвали, — быстро сказал он. — Дурная примета.
— А что с нашими паспортами? — спросила Мелина, переводя разговор на другую тему.
— Они в кармане моего пиджака. Чернила уже выцвели, так что ты больше не замужняя женщина.
Он беспокойно шевельнулся, и Мелина поняла: под маской спокойствия Бинг полон раздражения и досады, оттого что не может что-то предпринять прямо сейчас.
— Есть не хочешь? — спросил он.
— Только не арабскую пищу, — поспешно ответила Мелина, испытав приступ тошноты при воспоминании о сладковатом верблюжьем мясе.
— Может, я пойду раздобуду тебе фруктов? — предложил Бинг, но Мелина поняла, что в первую очередь им движет не забота о ней, а нежелание сидеть без дела.
— И оставишь меня тут одну?
— Так будет безопаснее. Если услышишь кого-то, прячься в усыпальнице. Туда никто не сунется, кроме наших друзей.
— Что-то не похоже, что местные испытывают к кладбищам особое почтение, — заметила Мелина, вспомнив обветшалую стену, запущенный сад и потрескавшиеся колонны, около которых они расположились.
— Что поделать, — откликнулся Бинг. — В мусульманских странах все вверяется в руки Аллаха. Думаю, теперь-то ты это хорошо усвоишь.
— А мне интересно, на нашей стороне был Аллах или нет, когда мы затевали все это, — с оттенком сарказма произнесла Мелина. К ее удивлению, Бинг ответил чрезвычайно серьезным тоном:
— На нашей. Я не сомневался в этом ни мгновения с той минуты, когда решил спасти мальчика.
Несколько секунд они смотрели друг на друга. Мелине показалось, что лицо Бинга стало жестким, а потом он вдруг протянул руку и коснулся ее щеки.
— Ты храбрая девушка, Мелина, — сказал он. — Твой отец гордился бы тобой.
Девушка ощутила, как в глазах у нее защипало — и от нежности в голосе Бинга, и потому что он произнес именно эти слова.
Но прежде чем Мелина успела ему ответить, Бинг исчез. Тьма словно поглотила его, и девушка осталась в одиночестве.
Сначала под влиянием страха она поднялась ко входу в усыпальницу, но там воздух был такой затхлый, что она вернулась на ступеньки, надеясь, что ночной ветерок принесет хоть немного прохлады.
Внезапно Мелина поняла, как отчаянно она устала после почти суток, проведенных без сна, не считая дремы в автобусе. Она прислонилась спиной к колонне и вытянула ноги, но так оказалось неудобно, и в итоге Мелина свернулась калачиком на верхней ступеньке храма и положила гудящую голову на сложенные руки.
