Книга Зона затопления - Роман Сенчин

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77

Телу было тепло, а лицо знобило, и, вдыхая, Ирина Викторовна чувствовала, насколько изба выстыла. Прогреется нескоро, тем более что печку не зарядила, придется щепать лучину, выкладывать в топке колодец… Пока разгорится, и пора будет идти. Прощаться и идти…

Выбралась из-под одеяла. Села. Сунула ноги в чуни. Продышалась, дала время телу привыкнуть к новому положению. Потом поднялась. Прошла на кухню. Несколько секунд не решалась щелкнуть выключателем. Щелкнет, но свет не появится, и станет совсем тоскливо. И, кажется, силы сразу оставят, и не сможет уже ничего. Сядет, и будет сидеть, и заледенеет в этом сумраке.

Свет был. Был свет, слава богу… Леша Брюханов не бросил. Наверно, всю ночь возле дизеля продежурил. Спасибо.

Первым делом потюкала топором по сухому полешку, отколола несколько полосок. Достала из-под лавки у порога кусок бересты… Экономила бересту, клала на растопку понемножку, а тут запихала не скупясь. Сверху положила полоски. Чиркнула спичкой.

Огонек побежал по желтоватому листу, пуская черные жирные завитушки дыма. Береста затрещала, зашевелилась, как живая. Языки огонька зацепили дерево, и вот занялось. Ирина Викторовна положила сверху сухие полешки, закрыла дверцу. Медленно поднялась с коленок.

– Счас оживеет воздух, – зашептала, – счас все будет…

Включила плитку, поставила чайник. Удивилась, почему не сразу включила, а сначала стала растапливать… Вода бы уже теплой была. А так умывалась почти ледяной.

Что ж, надо собирать вещи. То немногое, что сможет донести до парома.

Собирала и убеждала себя, что просто едет в город на день-два, а потом вернется и все будет здесь по-прежнему. Как было. А слезы кипели в горле, рвались к глазам, перекрывали дыхание. Ирина Викторовна глотала, глотала эти горькие слезы, но они снова поднимались, лезли, щипали, разъедали глаза. И вытягивали, вытягивали остатки сил… Набивала она сидор, словно могилу копала.

Забурчал чайник и вскипел точно так же, как вчера, позавчера, тысячи раз до этого. Ирина Викторовна сняла его, налила кипятка в заварник. Постояла, упершись руками в стол, подождала, пока настоится. Сесть боялась. Сядет – и не встанет.

Качнулась, дошла до буфета, взяла чашку с полочки… Раньше здесь было много чашек, кружек, стопками возвышались тарелки, блюдца. Теперь почти пусто. Посуда в городе. Вся квартира там в коробках, мешках, тюках. Круглый стол с расшатанными ножками, стулья один на другом, трубы ковриков, три разобранные кровати, разобранный шкаф, единственное кресло, в котором любил сидеть вечерами муж, наломавшись по хозяйству…

Вот приедет, и надо будет все расставлять, разбирать, развешивать. Гоить комнату, кухню, ванную, туалет, прихожую – эти квадратные метры. За дверью – подъезд, не ее пространство. А здесь всё ее – и двор, и стайки, баня, дровяник, огород с каждой былинкой и комком земли…

Налила заварки в чашку, открыла крышку заварника и вылила обратно. Подождала и налила снова с четверть чашки. Потом – уже доверху – кипятка из чайника. И пожалела, что заварила столько – придется выбрасывать… Обычно испитой чай высыпала в огурцы или под смородину; зимой заворачивала его в старые целлофановые пакеты, замораживала и весной разбрасывала по огороду. А теперь куда?

Еще недавно каждая мелочь шла в дело – негодного мусора не было. Одно сжигала, другое приспосабливала в хозяйстве. В квартире же столько придется бросать и бросать в ведро, таскать и таскать в контейнер во дворе. А потом этот контейнер повезут, вывалят на помойке, увеличивая мертвую территорию… Городская жизнь.

Помялась над столом и все-таки села, достала из пакета плоский сухарь, налила на него из ложечки чаю, посыпала сахаром. Откусила передними, пока еще целыми зубами, стала рассасывать сладковатый хлеб…

Вчера принялись было убирать в клубе со стола, а потом бросили. Так и оставили тарелки с едой, ополовиненную бутылку водки, недопитую бражку.

– А эт! – окликнула Зинаида уходящую Галину Логинову. – А противень-то! Добрый ведь.

Та отмахнулась:

– Да куда его… В ту плиту, в квартирную, не влезет… Пускай остается…

А в противне – целый пирог с хариусом. Лишь немного притронулись… Хороший пирог получился, сочный. Но тоже – куда его?.. Куда всё?..

Мигнула лампочка раз, другой. И – потухла.

Ирина Викторовна испуганно подняла голову, посмотрела на чернеющую дугу. Ждала, что сейчас загорится снова… Нет, больше не загорится – кончилось в их Пылёве электричество.

– Хоть чай успела, – успокоила себя.

Торопливо доела сухарь, допила чай.

– Та-ак… – Поднялась, снова постояла над столом. Добрела до порога, сняла куртку, перевязала по-новой платок. Взяла свой биотуалет – ведро с сиденьицем, вышла.

На дворе все было сырым, но не от дождя, а от растаявшей изморози. В воздухе висел густой сероватый туман.

Ступая осторожно, боясь поскользнуться, Ирина Викторовна направилась к будочке туалета. Всерьез обдумывала, что надо хорошенько помыть ведро, как-то упаковать, взять с собой. Очень оно выручает…

– Да к чему?! – опомнилась и испуганно хохотнула над собой. – Там ведь унитаз. Там другое уже.

И это «другое», как бечёвка, охватило горло, стянуло. Ирина Викторовна остановилась, стала свободной левой рукой тереть горло, освобождаясь.

Другое… В семьдесят пять лет попадать в другое… Чем, чем она будет жить? Чем переживать каждый день в этой бетонной коробке?.. К кому-то из детей переехать? Но и они тоже по таким же коробкам рассованы…

Услышала шумок на заднем дворе. Кто-то шуршал там, скребся.

По привычке защищать свое от чужого – от чужих собак, кошек, от ворон, крыс, коршунов – Ирина Викторовна поставила ведро, заспешила на шум. На всякий случай подобрала прислоненный к стене колышек.

«Сейчас дам-дам! – предвкушала с неожиданной, резко накатившей, затопившей всю ее злостью, и представляла, как увидит собачонку и как обрушит на нее колышек. – Вот тебе, пакостница! Вот, вот! Не лазь, где нельзя!» Очень хотелось ударить…

За изгородью из частых жердин металась курица: туда два-три шажка, обратно…

– Черну-ушка!.. Чернушечка, как же я про тебя забыла? – Ирина Викторовна открыла хлипкую калитку.

Курица сейчас, в холодном тумане, выглядела совсем маленькой, жалкой… Остановилась перед хозяйкой, закулюкала.

– Намерзлась… И поклевать-то тебе тут нечего… Сейчас в тепло пойдем, покормлю тебя.

С реки ударила, раскатилась по деревне сирена. Это причаливал паром. Ирина Викторовна схватила курицу и, забыв про оставленный на дорожке свой биотуалет, побежала к избе…

Металась из угла в угол, пихая в сидор все подряд; хапнула плитку, потянула, но та, немного подавшись, стала вырываться. Ирина Викторовна дергала и не могла сообразить, что шнур вставлен в розетку. Наконец дошло; отсоединила шнур, стала сворачивать… «А зачем мне плитка-то? В городе же есть… Три конфорки. – Глянула на сидор, на сумку. – И куда ее запихну?» Поставила плитку обратно.

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77