Функция борьбы со шпионажем
Это функция, требующая особых тонкости и ума. Она включает в себя заранее спланированный контакт с противостоящими разведывательными службами для того, чтобы передать им дезинформацию или чтобы подорвать их организацию. Вряд ли этим занимаются сразу несколько агентств, потому что здесь нужен очень точный контроль над всеми операциями. Такое агентство может быть подразделением упомянутых выше служб, но для эффективной работы ему надо осуществлять ту или иную форму контроля над всеми другими конкурирующими агентствами — особенно над контрразведкой, которая соотносится с борьбой со шпионажем, как мясник с хирургом.
Внутренняя (политическая) безопасность
Для нас очень важна и эта сфера. Ведь забота о внутренней безопасности государства подразумевает предотвращение именно того, что мы намерены сделать: свержения правительства. Во многих странах есть «политическая» полиция, состоящая как из людей в форме, так и из секретных агентов. Она может находиться под контролем как МВД, так и политического руководства страны, либо напрямую, либо как в однопартийных государствах, через партию. В других местах, где есть более или менее развитая демократия, в полиции существует политический департамент, как во Франции, Италии или Западной Германии[70], и его главной задачей является наблюдение за экстремистскими группами. В странах с военными диктаторскими режимами этим часто занимается военная разведка; в некоторых странах агентство, которое ведает физической охраной высшего руководства, наряду со своей основной функцией предоставления телохранителей может иметь и отдел по сбору информации.
Внутренняя разведка
Эту функцию осуществляют информационные службы полиции и полувоенные формирования государства. В Италии помимо полиции (Pubblica Sicurezza), у которой есть собственный «политический» отдел, полувоенные формирования карабинеров имеют собственную службу информации (SIFAR), в основном занимающуюся военной контрразведкой, но также работающую и в сфере внутренней политики.
Наше поведение в зарослях этих бюрократических джунглей должно быть чисто оборонительным, если у нас нет прямого канала связи с той или иной службой безопасности. Наличие этого канала обеспечит нам идеальное прикрытие для деятельности. Но, если такого счастья на нашу долю не выпало, мы можем попытаться создать прямой канал связи путем проникновения в какую-либо из служб безопасности. Однако это чревато тем, что сама эта служба использует этот контакт, чтобы проникнуть в наши ряды. Это стандартная процедура действий для любой спецслужбы и элементарная оборонительная тактика, используемая в случае провала проникновения в вооруженные силы (отключения связи, односторонней связи и т. д.).
Для того чтобы обеспечить нашу операцию с точки зрения безопасности, нам придется следовать правилам, которые исходят из базовой предпосылки, что вся информация о нашей деятельности является в той или иной степени источником опасности, если попадает за пределы нашей узкой группы. Отсюда вытекает стандартный алгоритм действий: а) любую информацию следует передавать только устно; б) информацию надо передавать другим лицам только тогда, когда нет возможности; в) все каналы связи от группы руководства переворотом к его сторонникам должны быть односторонними; г) руководители переворота не должны делать ничего, что могут сделать люди за пределами этой узкой группы.
Эти правила просты и широко известны; проблема в том, чтобы соблюдать их в психологически и эмоционально напряженной атмосфере тайной работы. Рискованнейшим видом нашей деятельности станет поиск и вербовка новых сторонников переворота. Опасность здесь усиливается из-за самой природы секретных служб: во многих странах службы безопасности спрятаны внутри абсолютно неприметных административных органов. Кое-где это отражает управленческую традицию, например, в Министерстве финансов США, «тайна» существования Секретной службы при котором — едва ли не общественное достояние. Однако в других местах система «департамент внутри департамента» хорошо продумана и изощренно устроена. Поэтому, пытаясь внедриться в «нормальный» с точки зрения безопасности департамент, мы можем обнаружить, что имеем дело с секретной службой. Все, что мы можем сделать, — составить список мест, в которых присутствие и экспансия секретных служб были бы «естественны»: службы картографии и переписи населения; центральный банк и агентство по борьбе с подделкой товарных знаков; департаменты почтовой службы; пресс-службы; департаменты таможни и иммиграции, а также налоговые органы.
Не надо думать, что вся операция непременно полностью провалится, если в наши ряды внедрятся сотрудники секретных служб[71]. Если мы следовали соображениям конспирации, скорее всего, выявлена будет лишь небольшая часть наших действий, а конечная цель останется неустановленной. Даже узнав о планах переворота, служба безопасности может выжидать и не предпринимать каких-либо мер, чтобы затем арестовать всех заговорщиков, — и упустить нужный момент. Когда наши подразделения примутся за выполнение конкретных задач переворота, для секретных служб станет слишком поздно противодействовать нам с «информационной» точки зрения, а их боевая мощь незначительна в сравнении с армейскими подразделениями, которые выступят на нашей стороне. Наконец, политические секретные службы по своей природе восприимчивы к политическим тенденциям, и они могут решить присоединиться к заговорщикам, зная, что те хорошо организованы и готовы к захвату власти.
4. Планирование государственного переворота
«..Даже баррикады, казалось бы — механический элемент восстания, на самом деле значат гораздо больше, чем боевой дух…»
Лев Давидович Бронштейн (Троцкий)
Ранним утром 23 апреля 1961 года части 1-го парашютного полка Иностранного легиона захватили ключевые пункты города Алжир от имени генералов Шалле, Зеллера, Жуода и Салана. Эти четыре генерала благодаря личному престижу и своей позиции во французской военной иерархии быстро установили контроль над местным военным командованием и начали распространять его на все вооруженные силы в Алжире. В это время правительство де Голля начало переговоры с алжирскими националистами, и генералы были полны решимости заменить де Голля лидером, который продолжит войну в Алжире до победного конца. Вооруженные силы Франции в Алжире были гораздо более мощными, чем те, которые размещались во Франции и в Германии, и четыре генерала были полны надежды, что как только они установят контроль над военными в Алжире, они быстро установят реальный контроль и над французским правительством. Ведь и сам де Голль пришел к власти после похожего эпизода в мае 1958 года, и казалось, что нет серьезных препятствий для успешного повторения подобных событий.
