Что она делает? Кто эта рыжеволосая женщина, обнаженная, на чужой кровати? И кто этот мужчина рядом с ней, о котором она так мало знает, но который однажды перевернул ее жизнь с ног на голову? Кто заставил ее влюбиться в него, хотя она с самого начала понимала, что это будет ошибкой?
Постаравшись отбросить неприятные мысли. Тара взяла руку Блейка, внимательно рассматривая рисунок на ней.
— Что это? Волк?
— Лиса. — Блейк немного смутился.
Теперь Тара разглядела крошечный стилизованный голубой силуэт изящного существа, бегущего во весь опор.
— Я был совсем молодым, когда сделал татуировку. Кажется, мне было 19, и я был сильно пьян, — признался Блейк.
— А почему именно лиса? Он пожал плечами.
— Тогда мне это показалось оригинальным.
— О!
Он улыбнулся.
— Ты ведь сама говорила, что я… загадочный.
— «Загадочный» — это твое слово. Я говорила, что ты странный.
Она натянула на себя край простыни. Блейк выскользнул из постели.
— Я скоро вернусь.
Он скрылся в ванной. Тара тут же схватила бело-голубой шелковый халат, который она надевала по просьбе Стефани, пока та колдовала над ней. Одевшись, Тара почувствовала себя гораздо спокойнее.
Из ванной доносился шум льющейся воды. Неожиданно Таре захотелось уйти подальше от смятой постели, небрежно разбросанной одежды и обнаженного мужчины, который был сейчас в ванной. Тара поспешно вышла из спальни, убеждая себя, что ей просто хочется чего-нибудь выпить.
В холодильнике Стефани она нашла апельсиновый, томатный и виноградный соки, содовую и кока-колу. Тара достала баночку с содовой, положила в стакан лед и осторожно налила воду. Потом отпила глоток и почувствовала, как в горле защипало.
Случайно обернувшись. Тара увидела, что Блейк стоит в дверях, наблюдая за ней. На нем были только его брюки цвета хаки. Он скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку. Казалось, он стоит так целую вечность. Его золотистые волосы растрепались, и Тара непроизвольно вспомнила, какие они густые и мягкие.
— Я хотела пить, — сказала она, показывая стакан. Блейк кивнул.
— Я тоже.
— Что тебе налить? — спросила она, направляясь к холодильнику.
Он покачал головой и вошел в кухню.
— Я сам.
Он достал из холодильника банку, открыл ее и поднес к губам. Тара наблюдала, как он пьет, заметила, как блестит его еще влажная после душа грудь, и от этого у нее снова пересохло во рту.
Их глаза встретились. И Тара со страхом подумала, что он мог прочесть ее мысли. Но Блейк только спросил:
— Ты жалеешь о том, что произошло? Она покачала головой.
— Нет. Я знала, что делаю и чего хочу. Только…
— Только что?
— Осталось так много вопросов. Он отвел глаза.
— Ты ведь еще не готов на них ответить?
— Если ты спросишь, я отвечу.
Но Тара вовсе не собиралась вытягивать из него что-нибудь клещами. Если он сам не захочет рассказать ей все о себе, это не имело бы смысла.
— Сейчас я хочу спросить тебя только об одном. Блейк, похоже, был немного удивлен, но кивнул в ответ.
— Хорошо.
— Зачем ты пришел ко мне в пятницу днем?
— Потому что я хотел тебя с самой первой нашей встречи, — хрипло ответил он. — Потому что, когда я узнал, что ты больше не работаешь в этой юридической фирме, я испугался. Ты могла уехать из города, не дав мне возможности увидеть тебя.
Его слова так потрясли Тару, что она не знала, как ответить ему. Хорошо, что она не стала задавать других вопросов. Она не была уверена, что сможет вынести еще один ответ, похожий на этот!
Блейк резко рассмеялся и поставил баночку с содовой на буфет.
— Жалеешь, что спросила? Тара поставила стакан на стол.
— Я же сказала: я не жалею ни о чем. Блейк обнял ее, прижал к себе и впился в ее губы долгим, страстным поцелуем.
— Когда все закончится и ты будешь в безопасности, мы обо всем поговорим.
Тара снова прижалась к его губам, а затем немного отодвинулась и спросила:
— А чем мы займемся сегодня вечером?
— Ты голодна?
— Нет.
— Я тоже. — Он поцеловал ее. — Хочешь посмотреть телевизор?
Тара обвила руками его шею, чувствуя тепло тела Блейка сквозь тонкий шелковый халат.
— Нет.
— Думаю, мы можем сыграть в покер. Тара улыбнулась.
— У меня нет денег. Блейк обнял ее за талию.
— Думаю, игра в покер на раздевание будет пустой тратой времени: на нас ведь почти ничего не надето.
— Да, ты прав. — Тара не могла понять, по каким причинам так быстро возвратилось горячее желание.
Она никогда не считала себя страстной женщиной. Секс не слишком интересовал ее. Блейк показал ей, как много она потеряла.
Тара еще крепче прижалась к нему, с радостью ощутив, что он возбужден не меньше ее.
— Блейк?
Он потерся носом о ее висок.
— Давай вернемся в спальню.
Тара очень нервничала в предвкушении встречи с Джереми Кейном. Отказавшись снова воспользоваться гардеробом Стефани, она надела свои джинсы, тенниску и тряпочные тапочки. Волосы она уложила так, как это сделала Стефани, и теперь у нее на голове красовалась шапка легкомысленных рыжих кудряшек. Она немного дольше провозилась с макияжем. В конце концов Тара решила, что только близкие друзья и домочадцы смогут узнать ее.
— Никак не могу привыкнуть к тому, как сильно ты изменилась, — быстро взглянув на нее, когда Тара вошла в кухню, заметил Блейк.
Дожидаясь Тару, он развлекался, жонглируя яблоками.
— Здорово у тебя получается! Блейк двусмысленно улыбнулся.
— Мне говорили, что у меня очень умелые руки.
— У меня на теле остались отметины от твоих ногтей в качестве доказательства, — пробормотала Тара.
Блейк чуть замешкался, и два яблока шмякнулись на пол. Ему удалось поймать три остальные, но это выглядело уже не так непринужденно.
Тара расхохоталась.
— По-моему, пахнет кофе?
— Налей себе. — Он опустился на колени, чтобы отыскать упавшие яблоки. Вид у него был смущенный.
Очень довольная, что ей удалось вывести его из равновесия, Тара потянулась за чашкой.
После завтрака Блейк отвез Тару в старый театр, расположенный через два здания от городского рынка в отреставрированном историческом районе в центре Саванны. По словам Блейка, Джереми сумел договориться, чтобы ему разрешили использовать пустующее пока здание театра для репетиций.
