И вдруг Грегори остановился. И вот она уже не чувствует тепла его кожи и тяжести его тела. Он теперь сидит рядом, и грудь его вздымается; словно ему не хватает воздуха.
— Я не могу.
— Не можешь? — Она приподнялась на локтях.
— Нет, я, конечно, могу… но не сделаю этого.
— Но почему? — Виолетта ничего не понимала. Она вспомнила: бывали дни, когда Вега оказывался не в состоянии насиловать ее, потому что был слишком пьян. Он просто падал на ее матрас, от него разило виски, и тогда она поняла, что тело пьяного человека не всегда слушается хозяина.
— Я дал слово Майлзу, что буду вести себя как джентльмен.
Виолетта не смогла сдержать горький смех:
— И с каких это пор Грегори Клайн держит свое слово?
— С сегодняшнего дня. — В мерцающем свете костра Виолетта видела, как изменилось его лицо. Должно быть, ее слова сильно задели его.
«Все-таки мужчины странные существа. Когда ты их отвергаешь — они тут как тут и весьма настойчивы, но стоило ей захотеть мужчину — и он отказывается. Может, это с ней что-то не так? «
— Это из-за меня?
— Нет, Виолетта. — Грегори нежно коснулся ее лица. — Ты и представить себе не можешь, как я хочу тебя. Как ты желанна… Но…
— Но — что?
— Похоже, у меня проснулась совесть. — Он с виноватым видом отвернулся.
«Какая досада! « — думала Виолетта. Сегодня она могла бы избавиться от дьявола, который терзал ее душу. Она могла узнать, правда ли, что происходящее между мужчиной и женщиной не обязательно должно быть болезненно и отвратительно. Но похоже, ее надеждам не суждено сбыться, и она так ничего и не узнает.
— Твоя совесть выбрала неудачный момент, — печально вздохнула она.
Грегори провел рукой по волосам. Кажется, он был удивлен не меньше Виолетты.
— Извини, — промямлил он.
— А ты не можешь не обращать на нее внимания? — В ней вновь затеплилась надежда.
— Я бы хотел, но… Ты милая девушка, Виолетта. — Он усмехнулся. — Ну, если не считать грабежей и ударов по голове. И только последний подонок мог бы воспользоваться твоей наивностью и невинностью.
Теперь Грегори добавил к обиде оскорбление. Лучше бы он не останавливался. Тогда настал бы момент, когда он узнал бы… И спросил ее, почему она не невинна. Может, тогда бы она и набралась смелости рассказать ему все.
— Кого ты хочешь забыть, Виолетта? — Она не ответила.
— Должно быть, своего бандита? Типа? Ты решила наконец прислушаться к голосу разума?
— Я не собираюсь менять своих планов, — сердито пробурчала она.
— Даже теперь? После… наших поцелуев? Как благородно!
Он выглядел расстроенным, и это доставило ей удовольствие. Но вот что касается планов… Вряд ли ее миссию можно назвать благородной, хотя она и собиралась спасти братьев и сестру от отца. Но иногда ей приходило в голову, что их спасение только предлог для того, чтобы рассчитаться с мучителями — засадить отца за решетку и убить Вегу.
— Я устала. Пожалуй, мне стоит лечь спать.
— Ты не рассказала мне о кошмарах. — Он погладил ее плечо.
— Ничего страшного. Они у меня с детства.
— Мне они кажутся очень страшными… Хочешь, я лягу рядом? Обниму тебя…
Но момент был упущен. Желание Виолетты остыло, как только она перестала ощущать жар его тела. Наверное, еще можно было из углей раздуть пламя, но… С его желанием тоже стоит считаться. Он хотел поступить благородно. Хотел сдержать клятву и стать человеком, на чье слово можно положиться.
— Нет, спасибо. Со мной все будет в порядке.
— Тогда спокойной ночи. — Он встал и поднял свою рубашку с земли.
— Ты куда? — Виолетта удивленно смотрела, как он идет к реке.
— Я собираюсь устроить моей новорожденной совести холодное купание. Тогда я смогу мирно провести остаток ночи на своем одеяле.
Когда Грегори скрылся из виду, Виолетта закуталась в одеяло и уставилась на звезды. Иногда во время путешествия по пустынным дорогам или вечером у костра ей казалось, что во всем мире существуют только они с Грегори. Они старались никому не попадаться на глаза, и, с тех пор как покинули Лоуренс, Виолетта не видела ни одной живой души. Останься она в Сент-Луисе, сейчас ее тело не лежало бы на жесткой земле, а нежилось на свежих простынях в удобной кровати. Возможно, она думала бы о вечеринке, с которой недавно вернулась…
Три года под крышей Майлза были для нее счастливым временем. Но она не могла прожить так всю жизнь. Если бы эта жизнь действительно подходила ей, она была бы уже замужней леди… Вот только детей у нее не было бы никогда. Наверное, она бесплодна, потому что за те два года, что Вега насиловал ее, она так и не смогла забеременеть.
Вега. Надо решить наконец, что делать. Хватит ли у нее силы воли отложить месть и заняться делами братьев и сестры? Или искушение отомстить дьяволу на самом деле сильнее, и она не сможет проехать мимо Индепенденса?
Глава 11
Грегори незаметно наблюдал за Виолеттой. Она казалась очень серьезной — серьезнее и печальнее, чем обычно. Черт бы побрал его совесть! Они могли бы замечательно проводить время, вместо того чтобы спать по разные стороны костра, а днем скакать в напряженном молчании.
Грегори мог привести множество аргументов, которые позволили бы ему не просто оправдать соблазнение Виолетты, но и доказать, что польза от этого была бы велика. Это положило бы конец ее безумному, невыполнимому плану. И история с Типом не имела бы продолжения… Но почему-то теперь он начал сомневаться в необходимости подобного плана. Хотя все, кто его знал, не задумываясь, заявили бы, что он поступит именно так — воспользуется моментом.
Что на него нашло, он и сам не мог понять. Никогда — раньше он не прислушивался к голосу своей совести, прекрасно зная, что это не принесет выгоды — только неприятности и ненужные хлопоты.
— Индепенденс должен быть уже близко, — произнес Грегори. — Давай свернем с дороги, чтобы миновать предместья. Иначе мы скоро кого-нибудь встретим.
К его удивлению, Виолетта заявила:
— Нам необходимо заехать в Индепенденс. У нас кончаются продукты, и хорошо бы избавиться от этих лошадей и купить новых.
— Не думаю, что стоит так рисковать. Возможно, там нас поджидает погоня из Лоуренса.
— Мне нужно купить виски, — пояснила Виолетта.
— После удачных грабежей ты решила напиться? — насмешливо спросил Грегори.
— Нет. Это для моей руки. Ты был прав: должно быть, грязь все же попала в рану — она беспокоит меня.
— Ты уверена? — Насколько он помнил, вчера, когда он снимал с нее рубашку, Виолетта даже не поморщилась.
