— А, так значит, сама по себе я тебя уже не интересую. И ты готов со мной общаться только по приказу руководства, — насмешливо заметила хозяйка кабинета.
— Не надо передергивать. В данном случае мои пожелания и повеления руководства как раз очень удачно совпадают. Я же тебе говорил во время нашей последней встречи, что нам надо серьезно поговорить. Это ты уклоняешься от общения. Так что будем считать, что я пришел к тебе как пациент, и по долгу службы ты обязана уделить мне некоторое внимание. Кстати, сколько ты обычно времени отводишь на одного посетителя?
— Это зависит от самого клиента. Обычно от получаса до часа. Но ради тебя я готова продлить наше свидание сверх обычной программы. Так с чего начнем? С тестов? Проверим уровень устойчивости твоей психики и креативность творческой фантазии? Зафиксируем вазиомоторные реакции? Или затронем образность мышления? А потом выйдем на уровень подсознания и нейролингвистического программирования. Доберемся до твоего либидо и твоих скрытых комплексов.
— Может быть, лучше сразу начнем с моих тайных эротических фантазий?
— А ты случайно не кровожадный маньяк-извращенец? Может быть, я зря принимаю тебя без свидетелей? Вдруг я своими неосторожными вопросами разбужу дремлющее внутри тебя разрушительное садомазохистское начало?
— Не бойся. В крайнем случае, ты можешь вооружиться перед началом беседы каким-нибудь медицинским фолиантом потолще и обрушить его на мою голову при первых признаках кризисного состояния. А потом немедленно вызовешь военную полицию. Надеюсь, у тебя есть в кабинете телефон?
— Спасибо за добрый совет, незваный пришелец. Я учту твои рекомендации. Телефона пока нет, секретарши тоже. Но я могу выпрыгнуть в окно. Ты же помнишь, что я достаточно развита в спортивном отношении. И хочу сказать тебе по секрету, что у меня черный пояс по айкидо. Так что это ты должен меня теперь бояться, а не я тебя.
Ну ладно, на этом будем считать словесную разминку законченной. А теперь о серьезном. У меня, действительно, не так много времени в запасе. Через полчаса официальное начало приема. Но могут прийти и раньше. А сейчас обеденный перерыв. Хочешь кофе?
— Да нет, спасибо. А кофе тоже входит в процедуру беседы по душам? Для создания атмосферы доверия и доброжелательности?
— Какой догадливый. Именно этого я и добиваюсь в наших отношениях. Доброжелательности и искренности. Чтобы ты понимал, что меня волнует и почему. И почему я не хочу продолжения наших случайно начавшихся отношений. Во всяком случае, в такой форме.
— А чем тебя эта форма отношений не устраивает? По-моему, все было просто замечательно. И я не против все это повторить еще раз. И еще, и еще. До бесконечности. Ты мне очень нравишься. Я скучаю без тебя. Хочу тебя видеть ежедневно. И не только видеть. Мне кажется, ты просто все чрезмерно усложняешь. Мы же взрослые люди и можем себе позволить не только служебные отношения. Если ты не хочешь огласки, то я тебя понимаю. Можешь не переживать. Я никому не рассказывал о нашем первом свидании. И не собираюсь. Да, я не монах и не давал обет целибата. У меня были женщины. Но я никогда не хвастался своими успехами у дам. И не обращай внимания на глупый треп моих сослуживцев на эту тему. На 90 процентов это полная чепуха и их собственные выдумки. Мы можем встречаться за пределами базы. В том же отеле, в конце концов.
— В самом деле? Говоришь, девяностопроцентная ложь? А мне кажется, что и десяти процентов правды достаточно, чтобы понять, что ты из себя представляешь. И принять соответствующие меры самозащиты. Я не хочу неприятностей на работе. И не хочу общаться с тобой в постели ни здесь, ни в отеле. Кстати, и руководство базы меня об этом предупреждало.
— Что, персонально в отношении меня? Или в общем плане? А мне кажется, что ты сейчас говоришь не то, что думаешь. Все как раз наоборот. Но это характерно для женщин. Говорить не то, о чем они думают, и обвинять человека вовсе не за то, что он совершил.
— Считаешь себя специалистом в области женской психологии? Но ты знаешь их только с одной стороны, в постели, — не удержалась она от едкой колкости.
— Этого достаточно. Я не психолог, но у меня природный дар. Считай, что я умею читать твои мысли. Тем более что они весьма выразительно написаны на твоем лице. Я понимаю, что ты хочешь сказать на самом деле. Ты мне не безразлична, так же, как и я тебе. Будь честна в отношении себя самой. Я понимаю твои трудности здесь, на базе, и хочу помочь тебе. Вот и все. Хочу, чтобы у тебя все было хорошо, Дженифер. Чтобы у нас с тобой было все нормально. — Он протянул руку и ласково погладил ее по щеке.
Под воздействием этого интимного жеста она вся задрожала, как юная девственница.
— Нет, этого не надо. Пожалуйста.
— Я хочу еще кое-что тебе сказать.
— Не надо ничего говорить. И не надо меня трогать.
— Просто несколько слов, которые я слышал тогда, когда был внутри тебя.
— Стивен, — предупреждающе сказала она, — я прошу тебя никогда об этом больше не говорить. Ты заходишь слишком далеко. Я не хочу повторения прошлого. Тем более в этом кабинете.
— А мне нравится, как ты произносишь мое имя. И я хочу тебя. Боже. Как я хочу тебя, прямо сейчас. — В его глазах все заметнее разгорался огонек страсти.
Рядом с этим человеком невозможно было вести нормальный разговор. Невозможно было нормально вести себя. От него не было средств защиты.
— Стивен. Я не хочу говорить с тобой на личные темы.
— А я не хочу заниматься прикладной психологией и разглядывать картинки по психотестам. Я хочу поговорить о другом. Или вообще ни о чем не говорить, раз моя тема является запретной, — заявил он тоном обиженного ребенка.
Почему-то у нее исчез весь накопившийся в прошлом запал. И гнев на него тоже улетучился. Интересный эффект. Стоило посмотреть на него, стоя рядом, вплотную, и в голове и на сердце все сразу начинало таять. Исчезали все мысли и желания, кроме одного…
— У тебя столько проблем, — заботливым, отеческим тоном продолжал он гнуть свою линию, выразительно, с вожделением глядя ей в глаза. — Раздели их со мной, не бойся. — Он опять погладил ее, на этот раз по голове, как маленького ребенка.
— Я не могу.
— Скорее, просто не хочешь. — Он отпустил ее из своего поля притяжения и сейчас наблюдал, как возлюбленная выбралась из кресла и нервно расхаживает по комнате. — Я понимаю твои проблемы. Ты находишься в непривычной для себя среде. Во всяком случае, от которой ты успела отвыкнуть. Я понимаю, что женщине одной нелегко среди такого скопления мужчин. И тебе нужен кто-то, с кем ты можешь это обсудить. Тебе надо просто выговориться.
— Но ты не мой личный психолог.
— Да, я не профессионал. Но мне ты можешь доверять. И я лучше знаю о проблемах жизни в военном коллективе, чем любой психолог. По крайней мере, мы можем попытаться.
В этот момент раздался стук в дверь, спасая Дженифер от продолжения ненужных препирательств.
