— Разве я не говорил тебе, что Розалинд оставила нас, ушла, так сказать, на покой? — сказал Джереми. — Относительный покой, если учесть все ее занятия благотворительностью и церковные дела.
— Нет, ты ничего не говорил мне, — покачал головой Гаррет.
— Тогда я, наверное, забыл сказать и о том, что женился, — продолжил Джереми, не замечая, что гость смотрит на него с осуждением. — Это моя жена Мириам. Мириам, это Гаррет Фергюссон, мой старинный друг, — представил он того небрежным жестом.
Гаррет Фергюссон протянул Мириам руку.
— Простите, я не знал. Приношу свои извинения.
— Не стоит извиняться. — Мириам гордо подняла голову. — Все случилось так неожиданно.
Джереми не отрывал своего непроницаемого взгляда от ее лица.
— Мы встретились во время праздника и сделали все, чтобы заключить брак как можно быстрее, — пояснил он.
Это объяснение достаточно убедительно говорило о том, что в его отношениях с женой нет никакой романтики. А разве можно было ожидать другого? — грустно подумала Мириам. Господи, какую она совершила ошибку, как была неопытна и наивна! Больше такого не повторится, уж теперь-то она знает цену этим красавчикам. Бог обязательно его накажет, холодного и жестокого циника, всегда готового обидеть беззащитную и беспомощную жертву трудных жизненных обстоятельств!
В ее глазах еще сверкали молнии, когда она посмотрела на гостя.
— Видите ли, мистер Фергюссон, оказалось, что я соответствую всем требованиям Джереми. Умею готовить, смотреть за домом и хорошо отношусь к детям, — произнесла Мириам. И, не оставляя мужу возможности вставить хоть слово, быстро спросила: — Не хотите ли выпить пива?
— Да, — сухо обронил Джереми, — вот это хорошая мысль.
Гаррет слегка склонил голову в знак согласия, и Мириам поспешно вышла из гостиной, боясь, что больше не выдержит этой пытки. Проходя через столовую, она услышала, как Гаррет Фергюссон спросил:
— Что это за брак, Джереми? Ты разговариваешь с женой, словно она простая прислуга.
— Нас он устраивает. По крайней мере, я не позволяю своей жене вертеть мной, как это принято в твоей семье.
— Когда-нибудь ты и сам будешь стоять перед ней на коленях, Джереми, и поймешь, что это совсем не унижает мужчину, а скорее облагораживает.
Мириам в душе пожелала, чтобы это предсказание поскорее сбылось. Очень хотелось увидеть, как Джереми старается завоевать расположение женщины. Она принесла мужчинам запотевшие стаканы с холодным пивом и хотела было уйти в кухню, но в это время вернулись из школы дети.
Аннабелл застенчиво поздоровалась с гостем и представила ему Джонни, который, как всегда, совсем не оробел перед незнакомым человеком.
— Тетя Джасмин и Говард приехали с вами? — спросила Аннабелл.
— Нет, на этот раз они не смогли, — терпеливо ответил Гаррет.
Видно было, что гость любит детей.
— Джасмин — это моя жена. Она и наш сын Говард обычно сопровождают меня, когда я отправляюсь к Джереми, — объяснил он Мириам. — На нашей свадьбе ваш муж был шафером. Джасмин, конечно, будет сожалеть, что упустила возможность познакомиться с вами.
— Мне тоже хотелось бы с ней познакомиться, — призналась Мириам.
Глаза Гаррета загорались каждый раз, когда он с нежностью произносил имя жены, и Мириам при этом чувствовала непонятное стеснение в груди. Надо же, этот человек — друг ее мужа, но какие они разные! Трудно представить, при каких обстоятельствах их могла свести жизнь. Мириам даже позавидовала неизвестной ей женщине. Муж ее любит, как ей повезло!
— Сколько лет вашему сыну? — вмешался в разговор Джонни.
— Почти три года.
— Да, — с сожалением вздохнул мальчик — он еще слишком мал, чтобы ездить верхом на лошади.
— Да, маловат. Но иногда он ездит со мной или со своей мамой, — стараясь говорить серьезно, ответил Гаррет.
— А я уже умею ездить верхом, — с важностью заявил Джонни, но, посмотрев на Джереми, поправился: — Почти.
Зная, что Джонни не отстанет, если найдутся поводы для разговора о лошадях и ковбоях, Мириам остановила племянника:
— Джонни, пойди переоденься и не забудь почистить обувь!
— Я помогу ему, — сказала Аннабелл, и Мириам благодарно улыбнулась ей.
Гаррет Фергюссон посмотрел детям вслед и заметил:
— Аннабелл уже не такая замкнутая, как раньше. Я хорошо помню, как она всегда терялась в присутствии взрослых, не хотела и слова сказать.
Джереми задумчиво посмотрел на друга и после нескольких секунд паузы сказал серьезным тоном:
— Она очень привязалась к мальчику. Хорошее влияние. Похоже, малыш — замечательный парень, настоящий мужчина.
Глядя на солнечного зайчика в янтарной пене своего стакана, Гаррет добавил:
— Это понятно. Ей необходимо кого-то любить, быть кому-то нужной.
— Гаррет, мы с тобой знаем друг друга давно… так вот тебе бы лучше помолчать. Не нужно мне, чтобы ты лез ко мне в душу, — сказал Джереми, и в голосе его прозвучало предостережение.
Мужчины вызывающе посмотрели друг на друга. И в этот момент стакан с пивом в руке Джереми разлетелся на мелкие осколки, словно не выдержал силы сжатия крепкой мужской ладони. Он даже не чертыхнулся, просто быстро и сильно перетянул кисть салфеткой, причем без посторонней помощи.
На миг наступило напряженное молчание, и Мириам показалось, что она слышит, как столкнулись железные воли двух мужчин. Быстро опомнившись, она набрала номер врача и в двух словах описала случившееся, зная, что Джереми не одобрит ее поступка. Ну и плевать, надо всегда оказывать помощь человеку, даже если он и не просит об этом!
Мириам с облегчением вздохнула, когда вошел Томас. Достаточно было одного молчаливого взгляда, чтобы они поняли друг друга. Он поздоровался с мужчинами, взглянул на окровавленную салфетку на руке Джереми и ничему не удивился.
— Мистер Фергюссон, наш механик проверил двигатели вашей яхты. Все топливные насосы и редукторы в порядке, но для большей надежности он предлагает пригласить специалиста по дизелям с государственной лицензией. Хотите, я организую это? — спросил Томас.
— Что-нибудь случилось? — тут же забеспокоилась Мириам.
— Вначале были перебои в работе моторов, но через несколько часов плавания все наладилось, — объяснил Гаррет. — Так что, думаю, беспокоиться не о чем. — Он улыбнулся Томасу. — Поблагодарите вашего механика за работу, хорошо?
— Непременно, — ответил управляющий и удалился.
Оставшись одни, мужчины стали обсуждать достоинства племенных лошадей. Гаррет хотел купить одну или двух кобыл у Джереми. Казалось, что короткое столкновение, которое произошло между ними, забыто — во всяком случае, они не возвращались больше к теме, послужившей причиной их стычки.
