— Нет, — ответила она дрожащим от отчаяния голосом. — Знаю, и этого довольно! Мне не нужно раскладывать все по полочкам, Крис. Избавь меня от этого, пожалуйста.
— Если тебе так хочется… — с трудом ответил он, замявшись. — У меня не было никакого намерения, Мэри. Ни на секунду. Поверь… Я не должен был допустить, чтобы это произошло.
— Ты должен кое-что знать, Маккейн, — вдруг перебила его она и подняла голову. — Мне на все наплевать, понял?
Крис вздохнул.
— Что-то не верится…
— Даже если поклянусь тебе, что это не имеет никакого значения. Ведь я уеду, Крис! — воскликнула Мэри, и ее пальцы впились ему в руки. — Крис, я обещаю, что не буду тебе помехой. Что бы ни случилось между нами, это останется нашей тайной. Я никогда не стану давить на тебя. Или просить о том, чего ты не сможешь мне дать. — Она судорожно глотнула. — Ты должен мне поверить. Никто от этого не пострадает.
— Ты думаешь? — В его кривой улыбке ощущалась горечь. — Хотелось бы мне быть таким же уверенным, как ты…
— Если только ты не хочешь меня… — И ее голос дрогнул. — Ведь это правда, Крис? В этом все дело?
— О да, я хочу тебя, — не выдержал он. — С того самого момента, как только увидел. На чертовой яхте я из последних сил сдерживал себя, чтобы не ворваться в твою каюту и…
— Тогда не уезжай никуда сегодня ночью, — прошептала она. — Останься здесь, со мной. Прошу тебя.
— Даже табун диких лошадей, — едва слышно ответил он, — не смог бы унести меня прочь сегодня. — С этими словами он легко поднял ее на руки и понес прочь из гостиной к лестнице, ведущей наверх.
В ее спальне одиноко горела лампа, а покрывало было аккуратно убрано с кровати.
Крис поставил Мэри на ноги. Он обнял ее и, заглянув ей в глаза, слабо улыбнулся.
— Ты вся дрожишь, — тихо сказал он. — Что тебя пугает?
То, что она чувствует себя такой неуклюжей и неопытной в его искусных руках. А больше всего то, что она не блондинка с прекрасными, пышными волосами и безупречной улыбкой!
— Боюсь… разочаровать тебя, — ответила она, не поднимая глаз.
И услышала в ответ сдавленный смех. Он привлек ее к себе поближе и прижался губами к волосам.
— Скажи, как ты можешь разочаровать меня, глупышка?
— Со мной это случалось раньше, — натянуто проговорила Мэри. — Он говорил… что я не умею удовлетворить мужчину. Что я была бесполезной женщиной.
— Боже мой, — почти простонал Крис. — Но ты-то знаешь, что это ложь! Или твой предыдущий опыт не убеждал тебя в этом?
Она затрясла головой.
— У меня раньше никого не было. Армандо был первым и единственным.
Наступило молчание, после которого Крис тихо сказал:
— Прости, Мэри. Я не знал. Я думал… — Он замялся. — К черту пустые мысли!
Она закрыла глаза, вдыхая аромат его тела.
— Ты говорил, что теперь воплотил свои фантазии, связанные со мной, — прошептала она и попыталась улыбнуться. — Может, на этом и закончим, и тогда я уеду, ничего не нарушив?
— Во-первых, никогда впредь не сравнивай меня с Армандо. Во-вторых, что очень важно, мои фантазии несколько изменились за день. Теперь уже ты со мной и я могу не только смотреть на тебя, но и коснуться. И я мечтаю, брежу о том, что ты целуешь меня, что твое тело открывается мне все больше и больше. И ты вбираешь меня в себя все глубже и глубже, пока не наступает разрядка. И потом ты со стоном произносишь мое имя.
— О Боже…
Она до сих пор вздрагивала, но на этот раз уже от переполняемого желания, которое уже не было нужды скрывать. Она чувствовала, как вены наполняются приятным возбуждающим теплом. Мэри обвила руками его шею и прошептала:
— У тебя такие замечательные фантазии…
— Сегодня мы воплотим их в жизнь, — ответил он.
Его рот был теплым и нежным, но свою страсть он не выплескивал наружу. Он выжидает, сквозь приятный туман поняла Мэри. Она пылко отвечала на его ласки, и ее губы раскрылись для долгожданного поцелуя, предвещая неминуемую близость и море незабываемых ощущений.
Крис поднял голову, его голубые глаза были затуманены огнем желания. Его пальцы скользили по обнаженным плечам Мэри, потом они переместились на выпуклости грудей у самого верхнего края платья и принялись нежно поглаживать теплую плоть.
Мэри повернула голову, прижалась щекой к его руке, и из груди ее вырвался приглушенный стон.
Его рука замерла, потом пришла в движение, отыскав сбоку на платье застежку, и потянула молнию вниз. Вскоре лиф платья соскользнул прочь, обнажив грудь.
Губы Криса отыскали мочку ее уха и стали ласкать ее, а потом осыпали поцелуями ее шею.
— Простого созерцания недостаточно, — прошептал Крис. — Я хочу обладать тобою.
Он полностью расстегнул молнию, дав платью упасть вниз, к ее ногам, и из всей одежды на Мэри остались только полупрозрачные кружевные трусики. Сдерживая дыхание, Крис опустил одну руку и принялся поглаживать ее гладкие упругие бедра, постепенно перемещаясь к заветной цели. Это было подобно пытке, только очень желанной и сладостной, окончания которой она ждала со все растущим нетерпением. Она прошептала что-то бессвязное и молящее, прижав разгоряченное лицо к его груди.
Крис медленно снял с нее трусики, потом взял ее на руки и опустил на кровать. Он лег рядом и, обняв, отыскал ее чуть распухшие от поцелуев губы.
— Ты ведь еще не снял свою одежду, — прошептала Мэри.
— У нас уйма времени, — так же шепотом ответил он. — Впереди у нас целая ночь.
Он снова принялся ласкать ее, но теперь его язык повторял сладостный путь рук по ее телу. Когда наконец он достиг заветной ложбинки между ног, прикосновения стали легкими и едва ощутимыми, отчего она, не в силах сдержаться, выгнула тело и раздвинула ноги.
Мэри смутно слышала учащенное дыхание мужчины, и сердце ее билось все сильнее, по мере того как она пылко отвечала на его ласки. И в каждом ее движении была благодарность за несравненное удовольствие, которое он с такой заботой и лаской стремился ей дать.
Винтообразное возбуждение, все нараставшее внутри, вдруг обрело какой-то дикий и неистовый характер, поглотив ее всю целиком. И когда она достигла сверкающей вершины блаженства и наслаждение подхватило ее словно морская волна и понесло, обдавая брызгами ни с чем не сравнимого восторга, она почувствовала, как к глазам подступили слезы, а сама она в сладостном полубреду тихо произнесла чье-то имя. Его имя.
Едва дыша, она лежала в его руках, пока Крис целовал ее влажные глаза и полураскрытые губы, нашептывая слова любви. Он называл ее дорогой, сладостной и страстной девочкой.
— Вот, значит, как это должно было произойти, — наконец обретя способность говорить, с трудом произнесла Мэри.
