Кен слегка охрипшим от волнения голосом подхватил:
— Это… очень благородно с твоей стороны, Ханна.
— И совсем не в духе Айсобел, — сухо подсказала Ханна.
— Да я бы так не сказал, — ответил Кен. — Не такой уж она была интриганкой, какой люди хотят ее представить.
Купер из их числа, подумала Ханна, но у него могли быть причины. Он ведь пытался купить шкатулку у Айсобел, но какой же идиот решился бы продать вещь, оставив внутри сокровище! Он должен был это знать. Или он верил, что в шкатулке хранится то, что принадлежало Ирвингу и о чем не догадывалась Айсобел? В этом случае намеки в завещании Айсобел могли насторожить его.
Но оставался еще один вопрос. Почему Айсобел только вскользь упомянула о содержимом шкатулки? Если она не хотела, чтобы Ханна получила эти боны, зачем она тогда впутала ее во всю эту историю? Почему она не завещала шкатулку Куперу?
Неужели из-за гордыни она решила все так запутать?
Почти неосознанно Ханна вдруг спросила:
— Кен, неужели Айсобел ничего больше не оставила? Я не имею в виду материальные ценности. Но может быть, было письмо с объяснением каких-то деталей вне завещания?
Странное выражение появилось на лице Кена.
— Вообще-то, — начал он медленно, — для тебя есть письмо. Оно запечатано, — продолжал он, — и она никогда не давала мне читать его.
Ну понятно, думала Ханна. Если бы Кен знал, что в шкатулке спрятан миллион долларов, ему трудно было бы забыть об этом. Она спросила, стараясь не выдавать волнение:
— Значит, вы забыли о письме, а я вам напомнила?
— Конечно, я не забыл. Она распорядилась, чтобы письмо было передано тебе через шесть месяцев после ее смерти.
Ханна нахмурилась. Зачем ждать шесть месяцев? За такой срок шкатулка могла быть продана, сломана или… украдена, например. Поступки Айсобел, женщины такого ума, порой действительно было трудно объяснить.
— Так мне нужно ждать шесть месяцев, чтобы узнать, что говорится в письме?
— Она сказала, что ты можешь получить его и раньше, но только если попросишь сама, — усмехнулся Кен. — Вот почему я был просто потрясен, когда ты об этом упомянула. Мне показалось, что Айсобел была не в себе. Ведь она решила, что тебе не понадобится много времени на размышления.
Ханна думала, что Саре не поправятся теплые нотки в его голосе, но та, казалось, не замечала ничего вокруг себя. Она держала шкатулку с благоговением и страхом, словно боялась разбить ее.
— Письмо находится в сейфе у меня в офисе. — Кен нахмурился и пояснил: — Я пытаюсь вспомнить, где хранится комбинация цифрового замка. Письмо будет здесь завтра.
— Зачем спешить? Я же не знала о нем, так какая разница — днем раньше, днем позже? — сказала Ханна.
Вошел Купер, потирая руки.
— Извините, — сказал он, целуя мать. — Задержал неожиданный телефонный звонок. Все уже готово? Судья здесь?
Ханна заметила его взгляд, брошенный на Шкатулку влюбленных. На мгновение ей показалось, что он хочет выхватить ее. Его волнение выдавали только дергающийся мускул в уголке рта и застывший взгляд.
Прозвенел звонок у входной двери.
— Это, должно быть, судья, — сказал Купер.
— Сара, давайте я пока положу шкатулку в коробку…
Ханна взяла шкатулку в руки, и тут вошел Аббот, а за ним — Китти.
— Купер, Ханна сама все уберет. Что ей еще делать? А мы с тобой пойдем к жениху и невесте, нужно порепетировать.
— Не надо ничего репетировать.
Китти обеими руками вцепилась в Купера.
— Нет, надо, чтобы все прошло гладко, согласен? Пошли, у нас в запасе всего несколько минут.
Купер бросил взгляд через плечо.
— Кажется, миссис Аббот уносит все подарки в библиотеку по мере их прибытия.
— Хорошая мысль, — отозвалась Ханна. — Прекрасное и удобное место, и можно потом все рассмотреть без посторонних.
Показалось ей или он действительно как-то по-особому посмотрел на нее?
— Я думаю, Ханна, — сказал Кен, подходя к ней, — нам еще о многом предстоит поговорить, когда мы вернемся.
Ханна не представляла, что он имел в виду. Он не знал, что она хочет уволиться с работы, значит, речь пойдет не об этом. Неужели Брентон придумал какую-нибудь новую гадость, чтобы окончательно втоптать ее в грязь?
— Фонду необходим представитель закона, — вмешалась Сара. — Я посоветовалась с Кеном, и он предложил тебя, поскольку ты связана и с юридической фирмой по работе, и с семейным фондом через Купера.
Все это скоро закончится, подумала Ханна, но тактично ответила:
— У меня слишком мало опыта, чтобы взять на себя…
— Не беспокойся, твоего опыта хватит, — успокоил ее Кен. — Все не под силу никому — у фонда слишком много всяких юридических вопросов, Саре тяжело.
— И все-таки боюсь, не справлюсь.
— Ты будешь связующим звеном между фондом и фирмой, — заявил Кен. — Будешь отслеживать порядок в легальной процедуре и контролировать работу служащих.
Именно о такой работе мечтала Ханна, но боялась поверить в удачу.
— Обдумай это предложение, — посоветовал ей Кен. — Поговорим об этом в конце недели, как только мы вернемся.
Сара мягко добавила:
— Мне бы хотелось передать все юридические дела в хорошие руки, Ханна. Особенно человеку, который понимает, как важен фонд для меня и Купера. Значит, своему человеку.
Через несколько минут начали собираться гости. Ханна держалась в стороне, радуясь, что ее участие в этой церемонии минимально. Кен и Сара встречали гостей, миссис Аббот следила за обслуживанием столов, Китти оживляла компанию, и на Ханну никто не обращал внимания. Ее это полностью устраивало, так как у нее были свои планы. Она хотела последить за Купером, но так, чтобы тот ничего не заметил.
Но оказалось, что это не так просто. Несколько раз она теряла его из виду, и приходилось ходить по всем комнатам, чтобы отыскать его. Он был занят совершенно невинными делами — разговаривал с членом правления фонда, был в баре… но ни разу не подошел к двери библиотеки.
Она начала уже думать, что ошиблась в своих предположениях и он не собирается при первой же возможности пробраться к шкатулке.
Если она ошибалась в этом, может быть, она неправильно судила и о других вещах? Может быть, он ухаживал за ней совсем с другой целью?
Все это пустые фантазии, сказала она себе с укором.
Ханна так углубилась в свои мысли, что чуть не налетела на Китти и Брентона, которые очень уютно пристроились в уголке. Она хотела извиниться, но поняла, что ее не заметили, тем более что Брентон стоял спиной к ней и они с Китти целовались.
