— Пожалуйста, не сейчас.
— Я люблю тебя, — сказал он. — Я вижу, ты тоже любишь меня. Чего же ждать? Я прошу тебя выйти за меня замуж. Завтра же. — Он ласково провел рукой по ее волосам. — Мы нагоним потерянные годы, наполним этот дом радостью и топотом маленьких ножек.
Кровь застыла у Мерил в жилах.
— Нет! — закричала она, заткнув руками уши. Риз растерянно посмотрел на нее:
— В чем дело?
Мерил вдруг поняла, что сегодня она предала не только себя и Моргану, но и Риза тоже. Он ведь не знал, что она просто хотела вспомнить его тело, просто проверить свои чувства. И не важно, что она любит его, она поступила нечестно и непорядочно.
Главное — не Моргана, не собственная карьера. Самое страшное, — она не может подарить ему ребенка.
Прежде чем Риз смог ей помешать, Мерил вскочила и натянула платье.
Он сел на кровати и беспомощно произнес:
— Мерил, в чем дело?
— Ничего не выйдет, — прошептала она.
— Что значит — ничего не выйдет? — настойчиво переспросил он.
— Я уже объясняла.
— Что ж, объясни еще раз.
— Я больше никогда не буду простой домохозяйкой… И еще… Моргана… — Мерил расплакалась.
Риз нахмурился:
— Тогда скажи мне только одно, что было сегодня?
Мерил боялась сказать правду — и боялась не сказать ее. Все же лучше откровенность, чем еще одна такая сцена, в конце концов, решила она. Избегая смотреть ему в глаза, она произнесла:
— Два года… ты, словно демон, преследовал меня. Я… я просто хотела таким образом изгнать дьявола. Вот и все. Прости…
Риз смертельно побледнел, встал и повернулся спиной к окну.
— Что?! — Он с трудом сдержался, чтобы не стукнуть кулаком о стену. Она права. Они всегда будут причинять друг другу невыносимую боль.
Мерил хотела оправдаться, объяснить, сказать, что любит его, но слова застряли в горле. Она понимала, что любые объяснения уже бесполезны и бессмысленны.
Наконец он повернулся к ней, мертвенно-бледный, будто жизнь покидала его.
— Ты права. — Он натянул рубашку и джинсы. — Ничего не выйдет. Я отвезу тебя домой.
Мерил думала о том, что это, вероятно, единственный способ решить все проблемы. Раз ее нельзя любить, значит, нужно возненавидеть. По-другому не получалось.
В машине она забилась в угол и тупо уставилась на дорогу. Он проводил ее до дверей и, не сказав ни слова, ушел.
Все кончено. История повторяется. Правда, теперь, как трагедия, а не как фарс. Последняя мысль, которая посетила ее, прежде чем она провалилась в беспокойный сон, была такова: она ведь этого хотела? Хотела! Тогда почему она чувствует себя так, будто ее прооперировали без наркоза?
ГЛАВА 9
Утром Мерил проснулась в пять часов с сильной головной болью. Голова, казалось, раскалывалась на тысячи звенящих осколков. Она лежала, тупо уставившись в потолок, боясь пошевелиться, поскольку каждое движение вызывало новый приступ боли.
Наконец Мерил нашла в себе силы сесть на кровати и осознала, что у нее началась жесточайшая депрессия, непреодолимая и беспощадная.
Обхватив руками колени, Мерил горько заплакала. Она любит Риза, все еще любит его и не знает, как бороться с этим пагубным чувством.
Еще через какое-то время ее осенило: надо немедленно поехать в Галвестон, закрыться в бунгало и там, в одиночестве зализывать раны.
Приняв решение, Мерил влезла в шорты, футболку и сунула ноги в сандалии. В последний момент она сообразила позвонить Нельде и сказать, что решила несколько дней отдохнуть. Затем оставила такое же сообщение на автоответчике Морганы.
Когда Мерил положила трубку, бодрый голос Нельды все еще звучал в ушах:
— Слава Богу, Мерил, самое время отдохнуть. Надеюсь, у тебя все нормально? Ты ничего от меня не скрываешь?
— Нет, все хорошо, — солгала Мерил. Вдруг ей неожиданно захотелось свалить все на крепкие плечи Нельды. Но нет, это слишком, личное дело, чтобы обсуждать его с кем бы то ни было, даже с ближайшим коллегой и подругой. Никто, абсолютно никто в этом мире не может ей помочь, а сочувствия она боялась. Если кто-то, даже искренне, пожалеет ее, она сломается.
Через три часа Мерил подъезжала к бунгало. Войдя в дом, она включила кондиционер, и горячая духота, висевшая в знойном воздухе, стала постепенно рассеиваться. Мерил налила стакан ледяной воды и подошла к окну.
Несмотря на разгар туристического сезона, пляж оказался пустым. Почти все соседи Мерил, в основном пожилые пары из Хьюстона, предпочитали, не приезжать сюда в такую жару.
Порадовавшись уединенности и тишине, Мерил сбросила одежду и нырнула в постель, надеясь, что долгий сон прогонит ее печаль. Ей нестерпимо захотелось, чтобы, проснувшись, она не почувствовала ничего — ни этой изнуряющей головной боли, ни постоянно напоминавшего о себе желания, ни стыда за совершенные прегрешения. Как здорово было бы проснуться, с совершенно белым листом памяти в голове, со стертыми воспоминаниями, которые не мучили бы ее наяву.
Мерил разбудил сильный шум. Сначала она решила, что кто-то запускает петарды прямо у нее перед окнами, но несколько мгновений спустя, поняла — стучат в дверь.
Она со стоном скатилась с кровати и посмотрела на часы. Уже шесть! Мерил накинула халат и направилась к двери, теряясь в догадках. Нельда только в самом крайнем случае могла кому-нибудь сказать о том, куда скрылась Мерил.
Настойчивый стук продолжался все время, пока она шла к двери.
— Кто там? — нерешительно спросила она.
— Это Такер! Открой же, наконец! — Ручка двери ходила ходуном.
Такер? Мерил нахмурилась и сняла цепочку. Такер, словно торнадо, ворвался в комнату и, не отвлекаясь на приветствия или какие-либо проявления вежливости, сразу перешел к делу:
— Ты что, окончательно рехнулась? — Он бешено вращал глазами.
Никогда прежде она не видела Такера Хаммонда в таком состоянии. Наверное, произошло что-то из ряда вон выходящее.
— Ты просто вывела меня из себя, Мерил! Это, ни в какие ворота не лезет!
Мерил, наконец пришла в себя и, не обращая внимания на сильную боль в голове, язвительно поинтересовалась:
— Такер, может, объяснишь, что происходит, или я буду вынуждена показать тебе на дверь!
Такер несколько мгновений сверлил ее яростным взглядом. В конце концов, он понял, что она действительно может выгнать его из дома, если он не успокоится. Он уже достаточно хорошо изучил эту женщину.
— Прости. — Теперь он больше походил на того Такера Хаммонда, которого она знала.
— Извинения принимаются, — ответила Мерил, — но только в том случае, если ты объяснишь причину столь странного вторжения. И пожалуйста, не кричи, у меня голова раскалывается.
