Наклонившись вперед, он задул свечу, и в бархатистой темноте она ощутила, как его губы на мгновение коснулись ее лба, глаз — сперва одного, потом другого — и губ. Потом, так и не заговорив, он вышел, с тихим щелчком закрыв за собой дверь.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Он сведет ее с ума!
Прошло четыре дня, а Райан, похоже, не собирался уезжать, лишив Джейн покоя и тишины. Без конца звонил телефон, и сам Райан ни секунды не сидел без дела. Он то отправлял письма и факсы, то проводил совещания по телефону, то с бесящей ее расторопностью выполнял свои домашние обязанности, то занимался каким-то срочным ремонтом, раздобыв в гараже инструменты и материалы.
Казалось, он совершенно не ощущает неудобств жизни в тесном домике. Если она уходила на пляж, он и там навязывал ей свое общество — бегал, занимался серфингом, просматривал отчеты или приставал к ней с разговорами, от которых невозможно было отделаться. В общем, был точно так же неумолим в своем милосердии, как раньше в погоне за местью.
— Вы когда-нибудь отдыхаете? — ворчливо спросила она его вечером второго дня, когда он снова пристал к ней с уговорами сыграть с ним партию в шахматы вместо того, чтобы устраиваться с книгой возле масляной лампы. Не давая ей и пальцем пошевелить по хозяйству, он в то же время стремился вовлечь ее во все свои занятия.
Он посмотрел на нее с выражением искреннего удивления.
— Ну, вот сейчас, например.
— Если вы такой в расслабленном состоянии, то я не хотела бы видеть вас в возбужденном, — сухо сказала она и тут же пожалела об этом, увидев, как насмешливо заблестели его глаза.
— Ты уже видела, — напомнил он ей. — И ничего не имела против.
Она глубже вжалась в удобное старое кресло. Боже, каким привлекательным он выглядит в черном!
— Я имела в виду, что вы все время чем-то заняты, — сказала она, наблюдая, как он расставляет шахматные фигуры.
Он пожал плечами.
— Это получается у меня само собой. Я всегда много работаю. По правде говоря, жизнь здесь больше походит на отпуск, которого у меня не было много лет. — Он полуприкрыл глаза, вспомнив, что последний раз собирался отдохнуть в свадебном путешествии.
Джейн заерзала под его взглядом.
— Эва всегда говорила, что бизнес интересует вас больше, чем она, — вырвалось у неё.
Оставив шахматы, он пересек комнату.
— Что, бегала к тебе со всеми мелкими жалобами на мои недостатки?
— Для Эвы они не были мелкими.
— Очевидно. Но если бы она пришла с ними не к тебе, а ко мне, то нам, возможно, удалось бы все поправить.
— Сомневаюсь, — невольно сказала Джейн, вспомнив добрые карие глаза Эвы, полные слез от страха за судьбу ее любви к Конраду.
Его глаза сузились.
— Что, я не удовлетворял ее в постели? И именно поэтому она так легко поверила, будто у меня роман с другой женщиной?
— Вы даже не спали друг с другом… — возразила Джейн и закусила губу, поняв, что попалась в расставленную им ловушку.
Казалось, его удовлетворило признание, что она была посвящена в самые интимные подробности его отношений с Эвой.
— Она назвала и причину?
— Это было не мое дело, — сказала она, глядя в сторону. Если бы она в самом начале не пресекала так резко излияний Эвы о ее отношениях с Райаном, то события, возможно, и не пришли бы к такому крутому повороту. Но она, испытывая дикую зависть каждый раз, когда Эва говорила о Райане, делала вид, будто это ей в высшей степени неинтересно.
— Ты наверняка знала, что она все еще оставалась девственницей. Она говорила, что хочет подождать, пока мы не поженимся, — негромко сказал он, не сводя проницательного взгляда с лица Джейн. — Может, ты даже поддерживала ее позицию во время разговоров между вами, девочками?
Синие глаза Джейн сверкнули, подбородок вздернулся вверх.
— Ну нет, вы… вы не смеете обвинять меня в этом! Я никогда не понимала, как она могла… — Она замолчала, едва не проболтавшись.
— Что? Отказывать мне? Сопротивляться? — вкрадчиво спросил он с ноткой своей прежней язвительности в голосе. — Я знаю, что ты находишь меня сексуально неотразимым, Джейн, — сказал он, заставив ее покраснеть. — Но мы говорим о человеке со строгими моральными принципами и природной застенчивостью.
Джейн позволила себе фыркнуть. Совсем не это помешало Эве спать с женихом, а ее любовь к другому мужчине. И с Конрадом она определенно не была застенчивой!
— А вот ты… — задумчиво пробормотал он. — Я думаю, что если бы ты любила мужчину, то он ничем не смог бы выкурить тебя из своей постели.
Она покраснела, вспомнив о том, как разнузданно вела себя в том гостиничном номере.
— Если вы намекаете, что мои моральные принципы…
— Вовсе нет. Я просто говорю, что если ты избираешь какой-то путь действий, то идешь до конца — никаких полумер, никакой сдержанности… Полный вперед, и плевать на торпеды! Многие находят такую целеустремленность устрашающей, особенно в женщине.
— Это их проблема! — заявила Джейн, не совсем понимая, как ей следует отнестись к подобной зарисовке ее характера — чувствовать себя польщенной или оскорбиться.
— Согласен. К счастью, у меня такой проблемы нет. Я не из пугливых. — Он задумчиво потер челюсть.
— Я тоже, — сказала она, с раздражением глядя на его возвышавшуюся над ней фигуру. — Так что лучше отстаньте от меня с вашими шахматами. Я отдыхаю вот так — с книгой, а когда закончу эту главу, то собираюсь лечь в постель. Спать, — поспешила добавить она.
Он не двинулся с места.
— Я не привык так рано ложиться. И никак не могу заснуть, часами ворочаюсь с боку на бок в своей одинокой постели…
— Наверно, в матрасе шишки, — сухо предположила она, уловив насмешливое подрагивание уголка его рта.
— Да, особенно одна шишка, — согласился он. — Не хочешь ли пойти ко мне и помочь разгладить ее?
Она с трудом продолжала смотреть ему в глаза, остро сознавая, что его бедра находятся на уровне ее лица.
— Сожалею, но не могу — нечем, — мило улыбнулась она, подняв кверху забинтованные кисти рук.
— Они тебе не понадобятся, можешь действовать ртом — мне случайно известно, что у тебя очень разносторонний язык, — вкрадчиво отпарировал он и в ответ на ее рассерженный взгляд разразился смехом, от которого у нее по нервам побежали импульсы возбуждения. — Здорово я тебя поймал, не так ли, дорогая? Знаешь, ты, наверно, права — досужая болтовня расслабляет гораздо лучше, чем напряженная шахматная битва, для которой нужна максимальная концентрация внимания.
Он потянулся всем телом, оставил шахматную доску и подошел к дивану, где она сидела с книгой на коленях.
