Интересно, как они прожили этот день с Мейхью? Скорее всего, неплохо. Возможно, все еще наладится. Клэй любил ее, в этом Джули была уверена. Вдруг она ошиблась насчет Стефани? Похоже, легкий ветерок развеял все ее сомнения.
В начале четвертого Джули отправилась к машине и поехала в направлении фермы, весело напевая. Наверное, Джанет с Марком встретят ее на крыльце. Скучали ли они? Ее не было всего несколько часов, но что будет, когда она уедет насовсем? Что будут тогда чувствовать дети, что будет чувствовать она?
Джули твердо нажала на педаль газа. Но чем ближе она подъезжала к дому, тем сильнее сжималось ее сердце. В Бонголе не было заметно признаков жизни. Дом словно застыл в жарком полуденном мареве. Даже Темкин удалился из своей любимой кухни. В долине женщины в длинных одеяниях стояли согнувшись над посевами хлопка, и где-то жалобно пела птица.
Джули принялась бесцельно бродить по дому. Кажется, все ушли. Пожалуй, неплохо было бы принять теплую ванну. Толкнув дверь в комнату, Джули с удивлением заметила, что в кроватке кто-то шевелится.
— Джанет! Я думала, ты ушла вместе с остальными.
— Тетя Стефани сказала, что сегодня я должна отдыхать.
— Ты плохо себя чувствуешь, малыш? — Джули присела на край кроватки. — Что ж, раз я вернулась, может, сходим погулять на поле?
Джанет радостно вскинула голову. В этот момент Джули увидела ее красную опухшую щеку.
— Джанет! Что ты сделала со щекой?
— Не знаю… — В карих глазах девочки был страх.
— Как же так? Она вся опухла. Ты упала?
— Не знаю, и я не хочу никуда идти.
Джули вздохнула:
— Тебе надо быть осторожнее, милая. А где Марк?
— Он ушел с тетей Стефани и Клэем посмотреть на теленка.
— И они оставили тебя совсем одну?
— Я хотела остаться…
— И не хотела посмотреть на теленка?
— Я не люблю телят.
— Что ж, тогда я пойду приму ванну, если ты точно не хочешь идти гулять.
— Не хочу.
Странно, подумала Джули. Сидеть одной в комнате — это так не похоже на Джанет.
Вернувшись после прогулки, Марк принялся с восторгом пересказывать свои впечатления от встречи с теленком.
— У него вот такой хвост… А ноги дрожат.
— Я тоже хотела посмотреть на теленка, — протянула Джанет.
— Мне показалось, что ты не любишь телят, — удивленно произнесла Джули.
— Люблю.
— Говорят, что женщины непредсказуемы! — рассмеялась Джули, обнимая девочку. — Но ты начинаешь слишком рано, тебе не кажется?
Марк как ни в чем не бывало произнес:
— Джанет ударили, она заплакала, и я испугался.
— Джанет ударили? — эхом отозвалась Джули, вспомнив опухшую щеку.
— Это неправда! — Глаза девочки были полны ужаса. — Замолчи, Марк!
Джули медленно подняла маленькое личико к свету.
— Это сделала тетя Стефани? Это важно, Джанет. Я хочу знать.
— Она рассердится, — захныкала Джанет. — Она сказала, что никто не должен видеть, и это скоро пройдет. Она сказала, что я плохо себя вела…
— Боже мой! Что же ты натворила?
— Я взяла ее сумочку, она открылась, и все упало на пол.
— И все?
— Она сказала, что я плохо себя вела.
— Правда?
Джули поспешно уложила детей, поцеловала и направилась к двери.
— Спокойной ночи!
Стефани одна сидела в гостиной, вертя в руках пустой стакан. Завидев Джули, она равнодушно взглянула на нее и опять мрачно уставилась на веранду.
— Вы сегодня ударили Джанет? — Заметив гнев в глазах Стефани, она поспешила заверить: — Это не она мне сказала, девочка слишком испугана. Чем вы ей пригрозили?
Стефани сухо улыбнулась:
— К чему вся эта сцена? Девочка плохо себя вела, и я ей об этом сказала.
— Глядя на ее лицо, можно подумать, что у вас железная рука. Должно быть, вы ударили ее обо что-то.
— Об стену или об стол, уже не помню. Слушайте! Вы прекрасно знаете, что Джанет настоящий чертенок. Хотите сказать, что я не имею права воспитывать собственных детей?
— Вы правда так любите Марка с Джанет, чтобы сделать их своими? — прямо спросила Джули.
— Я ведь согласилась их взять, не так ли?
— Но только чтобы вернуться в Кению.
— И что такого, если мне удастся убедить Джона, что Бонгола — не место для детей Линн? — протянула Стефани и глазом не моргнув.
— Ничего, если бы вы только могли полюбить Джанет с Марком. Они очень милые дети и…
— И почему вы думаете, что я не буду любить их, как Линн? — презрительно спросила Стефани.
— Просто у меня такое чувство. Но они ваши племянники, и если вы не хотите собственных детей…
— Боже упаси! — Стефани передернула плечами. — Вам не о чем беспокоиться, так что можете оставить роль наседки. Мне кажется, вам здесь больше нечего делать. Возможно, вам лучше уехать.
— Очень хорошо.
Джули молча вышла из комнаты. Какой смысл спорить? Преимущество на стороне Стефани, и ей это прекрасно известно. Джули успела привязаться к детям, словно это были ее собственные братишка с сестренкой. Ей было безумно тяжело оставлять их с тетей. Они стали сиротами и нуждались в любви и заботе больше других. Возможно, Джон Мейхью мог им это дать, но Стефани казалась совсем бесчувственной.
Но что могла поделать Джули? Закон на стороне Стефани. Она решилась при первом удобном случае поговорить с Клэем. Но и это тоже было проблемой. Джули только что получила вежливый приказ покинуть дом, но что Клэй? О нем Стефани ничего не сказала. Что, если он предпочтет остаться в Бонголе? Если так, значит, они со Стефани заодно.
С тяжелым сердцем Джули поняла, что ей остается только ждать. Джон с Клэем не вернулись к ужину, и Джули сидела за столом со Стефани, одетой в роскошное изумрудно-зеленое платье. После той первой ночи она уже не видела Стефани пьяной. Однако Темкин рассказывал, что до их приезда хозяйка могла пить несколько дней и даже не причесывалась. Почему же такая перемена? Может, Стефани не хотелось ударить в грязь лицом перед гостями или же к делу имеет отношение Клэй?
Как можно быстрее Джули удалилась в свою комнату. Вскоре она услышала мужские голоса и хлопанье дверей. Похоже, Мейхью легли спать. Джули встала с постели. Это шанс поговорить с Клэем. Он всегда ложится последним.
Чувствуя всю нелепость ситуации, Джули крадучись пошла по коридору. Но ей просто необходимо узнать, что думает Клэй. И потом они так мало виделись после приезда в Бонголу…
