Мимо с жалобными возгласами пронеслись две послушницы, стремясь добраться до поручней, пока их не стошнило. Элинор сдерживала дыхание, пытаясь утихомирить бунтующие внутренности. Дай Бог, чтобы плавание оказалось спокойным и непродолжительным. Джордан прав — ей не удастся избегать его на переполненном суденышке, если только она не намерена все время сидеть в душной каюте.
К вечеру почти все пассажирки корчились на полу, хватаясь за животы, пока их выворачивало наизнанку. Только Элинор и сестра Мэри были в состоянии поесть.
Элинор удалось подавить первый приступ морской болезни, но ужин оказался слишком тяжким испытанием для ее желудка. Всю ночь она промаялась на соломенном тюфяке, обливаясь потом. Наступил рассвет, но в душной темной каюте день ничем не отличался от ночи. Элинор лежала в забытьи, мечтая умереть.
Раздался стук в дверь, донесся приглушенный мужской голос, а затем над ней склонилась сестра Мэри:
— Выпейте, леди Элинор. Сэр Джордан принес вам лекарство. Он выражает глубочайшее сожаление, что вы больны, и желает вам скорейшего выздоровления. — Приподняв голову девушки, монахиня поднесла к ее губам чашу с теплой жидкостью.
Элинор осторожно пригубила горько-соленый напиток. Как ни странно, он удержался в желудке. Она выпила еще немного и не заметила, как заснула.
Проснувшись, Элинор поморщилась от чудовищной вони, исходившей от горшков и грязной, потной одежды. Зажав рот, Элинор бросилась к двери.
Ей стало легче, как только она выскочила наружу. Вскарабкавшись по лестнице на верхнюю палубу, Элинор подставила лицо свежему морскому ветру. Босоногие матросы ставили паруса, перекликаясь друг с другом. Ее чуть не сбил с ног парень, тащивший кожаное ведро в ту часть палубы, где располагались стойла лошадей. Несколько оруженосцев из отряда Джордана, устроившись среди свернутых канатов, играли в карты, другие, скинув одежду, загорали.
Элинор добралась до борта и крепко ухватилась за поручни, пытаясь приспособиться к качке.
— Доброе утро, леди Элинор. Надеюсь, вам лучше. Элинор выдавила вежливую улыбку.
— Да, сэр Джордан, благодаря вашему лекарству. Не знаю даже, что на меня сильнее подействовало: качка или жаркое.
— Похоже, вы действительно оправились, — с улыбкой заметил он.
Элинор слегка отодвинулась.
— Это земля? — поинтересовалась она, заметив вдали скалистый силуэт, окруженный зеленой дымкой.
— Тут недалеко побережье Бретани. Обычно капитан пристает здесь, но на этот раз ему приказано плыть в Бордо. Если ясная погода продержится какое-то время, есть шанс встретить купеческие корабли и приобрести свежие продукты. Как тебе нравится ваша каюта?
Судя по ироническим ноткам в его голосе, он хорошо представлял себе тесное помещение, где разместили женщин. Элинор скорчила гримаску.
— Похоже, вы устроились лучше. В каюте ужасно душно, а теперь, когда все страдают от морской болезни, там просто невозможно находиться.
— Когда станет совсем худо, дай мне знать, и я найду тебе местечко на палубе. Можешь не бояться, я присмотрю за тобой.
Элинор взглянула на указанное им место, где высился прикрытый парусиной багаж. Видимо, он там спал. Представив себе спящего под звездами Джордана, Элинор быстро отвела глаза.
— Бог не допустит, чтобы я впала в такое отчаяние, — уронила она.
Джордан проглотил сердитые слова при виде выбравшейся на палубу сестры Мэри. Ее птичьи глазки быстро отыскали пропажу.
— Леди Элинор, какой стыд! Что вы делаете на палубе одна?
— Я не одна, сестра. Со мной сэр Джордан.
— Это неприлично. Сейчас же спуститесь вниз.
— Я вернусь, когда вдохну достаточно морского воздуха, чтобы выдержать заточение в этой темнице.
Поджав губы, сестра Мэри натянуто поздоровалась с Джорданом и отошла к поручням.
— Ненавижу, когда за мной шпионят, — буркнула Элинор.
— Сестра опасается, что ты увидишь что-нибудь непристойное на палубе. Мужчины на борту корабля не слишком-то заботятся о приличиях, — усмехнулся Джордан. — Она оберегает твою невинность.
Он явно развлекался. Кипя от негодования, Элинор отвернулась.
Джордан сжал ее руку.
— Не будь такой холодной, дорогая, — взмолился он. Пораженная его словами и топом, Элинор бросила на него быстрый взгляд.
— Ты даже не вспомнил обо мне, когда целовался с Жаклин, — упрекнула она его.
— Ошибаешься. Я мечтал о том, чтобы на ее месте была ты. Элинор презрительно фыркнула.
— Если вы намерены продолжать в том же духе, сэр Джордан, то напрасно стараетесь.
Рука Джордана скользнула под ее плащ и обвила талию; длинные пальцы двинулись выше, коснувшись груди. Сердито ахнув, Элинор попыталась отстраниться, но он удержал ее. Это чистая правда, любовь моя.
— Прошло всего четыре дня, как мы расстались, а ты уже бросился на поиски другой женщины!
— В прошлом нас с Жаклин связывали… близкие отношения. — Он крепче обхватил ее талию, принуждая остаться и выслушать его. — Видишь ли, она была свободна тем утром, а мне предстояла долгая кампания вдали от дома. К тому же я был уверен, что не увижу тебя, пока не добьюсь положения, которое позволит просить твоей руки. Я и не думал обижать тебя и не намерен просить прощения.
— И очень хорошо, потому что ты никогда его не получишь! — запальчиво произнесла Элинор, задетая за живое. Как он может с такой легкостью рассуждать о подобных вещах? Это похоже на торг.
— Элинор, любовь моя, я всего лишь пытаюсь быть честным. Ведь мы поклялись никогда не лгать друг другу.
— Эта клятва, как и все остальные, нарушена.
К ним приближалась сестра Мэри, и Джордан умолк, но, прежде чем отстраниться, успел потеребить пальцем сосок Элинор. Девушка, едва сдерживая гнев, выдавила улыбку, адресованную монахине.
— Идемте, леди Элинор, полагаю, вы уже достаточно надышались.
Запахнув плащ, Элинор направилась к лестнице. Слезы застилали глаза, а грудь сладко ныла, словно ее все еще касалась рука Джордана. Чтоб он пропал, подумала она, скрипнув зубами.
Когда, вернувшись в каюту, она задремала на своем жестком тюфяке, ей пригрезился Джордан. Его поцелуи обжигали, в глазах светилась любовь. Элинор тихо заплакала. Проклятие! Она все еще любит его, и с этим ничего не поделаешь.
В душной каюте время тянулось так медленно, что дни казались неделями. Элинор мечтала выбраться на палубу и глотнуть свежего воздуха, но оставалась внизу, промокая вспотевшие лбы и поднося воду к пересохшим губам страдавших от качки женщин. Однако истинной причиной, удерживающей ее в каюте, был страх встретиться с Джорданом. Сестра Мэри благожелательно кивала и улыбалась, приятно удивленная заботой Элинор о попутчицах.
