Мимо меня проходили толпы сотрудников косметической фирмы. Вид у них был независимый и беспечный, будто они гуляли по бульвару в надежде подцепить подружку. Жаль, что со мной не было Анны. Она бы нашла точное слово для их описания. Она таких вдоволь навидалась.
Двери лифта открылись, и до меня донеслась английская речь. Из кабины вышли трое: Говард Тренч и два его сотрудника, в которых я узнал директора по продажам и менеджера по маркетингу. Тренч со злобным выражением на лице устремился вперед, а те двое торопились за ним, таща с собой проектор и коробку слайдов.
– Извините, мистер Тренч, – говорил менеджер. – Я проверял, вернее, мои люди проверяли, они уверяли, что нам не нужен универсальный адаптер.
– Это возмутительно, – не оглядываясь, огрызнулся Говард Тренч. – Боюсь, мне не остается ничего другого, как внимательно разобраться со штатным расписанием и масштабами ответственности каждого сотрудника.
– Откуда же мне было знать, что здесь другое напряжение? – продолжал оправдываться менеджер. – Что я – электрик?
Тут они увидели меня.
Лицо Говарда Тренча на миг помрачнело, но он быстро справился с эмоциями и повернул ко мне, протянув руку для рукопожатия. У нас с ним странные отношения – вроде бы дружеские, но настороженные. Мы конкурируем во всем – в тиражах, рекламе, штате, авторах. Когда мы в чем-то их обходим, мне прежде всего вспоминается бородатое лицо Говарда Тренча. Мне нравится представлять себе, как он морщится. А когда мы в прогаре, у меня возникает неприятное ощущение, как будто за моей спиной стоит, довольно ухмыляясь, мой заклятый друг Говард Тренч.
– Очень рад видеть тебя, Говард, – сказал я со всей возможной теплотой. – Надеюсь, вы еще не весь бюджет съели, оставили кое-что и на нашу долю.
– Видишь ли, – важно ответил он, – мы в «Инкорпорейтид» поменяли тактику размещения рекламы. Мы теперь предлагаем не отдельные модули, а пакет.
– Флаг вам в руки.
Тренч снисходительно рассмеялся.
– Погоди нахваливать, Кит. Мы разворачиваем новую интерактивную программу, будем непосредственно общаться через наши издания с девятью миллионами женщин, которые являются нашими читательницами. Как мы говорим у себя в «Инкорпорейтид», каждые три секунды женщина-читательница «Инкорпорейтид» покупает издание «Инкорпорейтид».
– Впечатляет, – кивнул я. – Надеюсь, у них остается время, чтобы купить новый крем от «Мушетт».
Директор по продажам с коробкой слайдов под мышкой хихикнул, Тренч сурово глянул на него.
– Раз уж мы встретились, Кит, – сказал он, – ответь мне на такой вопрос. Насколько я понимаю, на прошлой неделе ты наводнил рынок большим тиражом «Светской жизни».
– Да, у нас получился ударный номер.
– И зря. – Он сокрушенно покачал головой. – В тот момент, когда вся печатная индустрия старается сэкономить на бумаге, ты провоцируешь бумажников взвинчивать цены, а уж у них не заржавеет. Как увидят, что ты размахнулся с тиражом, так и прибавят.
– К счастью, – ответил я, – размахнулся я не зря. Весь тираж распродан.
Тренч молча переваривал мои слова. Мне казалось, я прямо-таки слышу, как скрипят от натуги его мозги. Он размышлял, туфту я ему гоню или нет. Если нет, то они теряют большой кусок своей доли на рынке и, значит, ему надо намылить шею своему шеф-редактору. Если я блефую, значит, у меня есть на то тайный умысел, скажем, заставить «Инкорпорейтид» поднять тиражи, чтобы сравняться с нашими, и потерять деньги.
Наконец мыслительный процесс закончился.
– Тем не менее, Кит, все-таки ты напрасно переводишь бумагу. На прошлой неделе я разговаривал с финскими бумажниками, они собираются к осени поднять цены на двенадцать процентов за тонну.
Это типичный для Тренча ход. Ты ему говоришь: номер весь распродался, а он, вместо того чтобы принять информацию к размышлению, делает вид, будто вообще ничего не слышал.
Дамочка за стойкой сделал мне знак, что можно подниматься, и Говард Тренч пронаблюдал, как я собираю свои заметки, мини-проектор и слайды.
– Как я вижу, Кит, – сказал он, – ты сегодня один приехал. Видимо, «Уайсс мэгэзинз» начинает экономить.
– Ничего подобного, – возразил я. – Я хотел взять с собой кого-нибудь из шеф-редакторов, но они все отправились на вечеринку Тиффани. Сам понимаешь – красиво жить не запретишь.
Лицо Говарда приняло озадаченное выражение. Его неприятно поразило, что он ничего не слышал о том, что известные ювелиры устраивают вечеринку, – и понятно, ведь я это придумал только сейчас. Теперь у него будет над чем подумать по пути домой. Он очень не любил, когда его обносили пирогом, тем более таким сладким.
– Кроме того, – продолжал я ерничать, – современные проекторы такие компактные и легкие, что помощника не требуется. И адаптер встроенный.
На четвертом этаже у дверей лифта меня встретила секретарша Пьера Ру и проводила в конференц-зал. Там за огромным столом сидели Жан-Марк Леной, Ру, несколько помощников с ноутбуками и секретарша.
Леной, одетый в стиле французских интеллектуалов – твидовый пиджак и серо-желтый галстук, – встал и предложил мне на выбор чашку чаю или стакан перье. Ру остался сидеть, и это был довольно зловещий знак. Видимо, его назначили в этом цирке на роль мрачного клоуна.
Я выложил слайды и выжидающе оглядел собравшихся.
Ру, первым делом оглянувшись на Леноя, начал с преамбулы, которая была совершенно излишней.
– Как вы прекрасно помните, мы решили по-новому распределять статьи бюджета. Вот уже четыре месяца мы в «Мушетт» развиваем новое мышление. Чтобы двигаться вперед, новое мышление абсолютно необходимо.
Я украдкой скосил глаза на Жан-Марка Леноя, живое воплощение старого мышления. Интересно, как он прореагирует на это заявление? Но выражение его лица скрылось от меня за клубами дыма его сигары «Монте-кристо».
– Итак, – продолжил Ру, – сегодня мы ищем новые пути сотрудничества с издательскими домами. Вместо того чтобы поддерживать своей рекламой сразу несколько домов, мы выберем только один. Выбранная нами успешно развивающаяся компания станет отныне нашим партнером на пути к прогрессу, вместе с нами работая на общую цель – развитие наших перспективных брэндов и их продвижение на рынке.
Я молчал. Мне не терпелось услышать продолжение.
– Мы уже встречались с представителями трех издательских домов. Я должен откровенно сказать, что ваш главный конкурент произвел на нас наиболее сильное впечатление. Чем они нас подкупили? Ответ прост: новым мышлением. «Мушетт» перестала мыслить понятиями заполнения нашей рекламой журнальных полос. Наша стратегия – тотальная интеграция, коммуникационный пакет.
Краска бросилась мне в лицо. Дело оборачивалось наихудшим образом. Пьер Ру буквально цитировал дурацкий словарь Говарда Тренча, и похоже было, что они успели спеться. Мне предстояло выдержать серьезный бой.
