— Танечка, вы просто волшебница! Супчик сказочный.
Посвежевшая и, как ни странно, отдохнувшая, я возвратилась назад минут через десять и с радостью убедилась, что Таньки на кухне нет, а мой телохранитель сидит за чисто убранным столом.
Наливать волшебный суп мне Татьяна, видимо, не стала принципиально. Ну и хрен с ней! Подойдя к плите, я демонстративно открыла кастрюлю и запустила туда ложку, не удосужившись налить ее варево в тарелку: в конце концов, кто тут хозяйка? А раз я — что хочу, то и ворочу!..
— Ты встала с левой ноги? — поинтересовался Фрэд.
— Не помню! — ответила я и захлопнула кастрюлю: аппетит почему-то пропал.
— Ясно… Это я виноват, надо было тебя раньше будить.
— Это еще почему? — От удивления я перестала злиться и села за стол напротив Федора Степановича.
— Ты переспала, — пояснил он. — В том смысле, что захватила закатный час, а спать на закате нельзя — вредно для нервной системы!
Я внимательно на него посмотрела — издевается или говорит всерьез? Не поняла и снова разозлилась:
— Для моей нервной системы вредно повсюду находить трупы! А вовсе не спать, хотя бы и на закате…
— Вы опять о мертвецах? Да еще и к вечеру? — ахнула Татьяна и посмотрела на нас почти с ненавистью. — Прямо мания какая-то! Как сойдутся, так об одном и том же… Тьфу!..
— Танюша, сделай милость, отвлекись от нас! Мне нужно поговорить с Лизой.
— У Лизы нет от меня секретов! — мгновенно разозлилась любопытная Танька.
Но Фрэд, к моей молчаливой радости и ликованию, повел себя твердо.
— А у меня — есть, — сказал он сурово-казенным голосом.
Обиженная подружка, по собственной инициативе нарвавшаяся на грубость, фыркнула, окинула нас испепеляющим взглядом и наконец исчезла.
— Ну? — приободрил меня Фрэд. — Давай по новой, с самого утра, не пропуская ни одной детали: итак, ты проснулась, умылась, я отвез тебя на работу. Ты поднялась на крыльцо, обернулась, махнула мне рукой, открыла двери и вошла в особняк, прихлопнув слегка подол платья. Потом ты его выдернула, не открывая двери, с той стороны… Что было дальше? Только так же подробно!
Я обмерла от изумления: это что, у всех восточных единоборцев такая фотографическая память?! Про прищемленный подол сарафана я и сама начисто позабыла, а этот странный Фрэд срисовал и запомнил с точностью компьютера!..
— Ты… — прошипела я сдавленно, — ты кто на самом деле?!
— То есть? — Фрэд округлил свои синие очи и недоуменно хлопнул девичьими ресницами. — Я же тебе говорил…
— Врал ты мне все, а не говорил, лапшу на уши вешал! — неожиданно для себя заорала я. — Ни у кого, кроме шпионов и ментов, такой памяти, как у тебя, нет и быть не может!..
Федор Степанович издал сдавленный стон сквозь зубы, сжал кулаки, до этого мирно лежавшие на столе в виде ладоней, и сделал глубокий вдох.
— Лиза! — сказал он почти спокойно. — Такая память — результат специального, обязательного для тренера моего уровня, тренинга по методике ушу… Если тебе это о чем-нибудь говорит. Что касается ментов, их уровень, память, а заодно и методы работы мне хорошо знакомы, поскольку я много лет подряд работаю с офицерским составом МВД… В смысле милиции…
После этого мы помолчали. Пауза получилась довольно длинная, поскольку вспыхнувшие сомнения и подозрения плюс воспоминание о какой-то явно выдающейся ксиве, предъявленной Фрэдом Широкову, продолжали меня мучить. И я никак не могла решить, что же мне делать: поддаваться на Фрэдовы планы или, напротив, сопротивляться им изо всех сил… В конце концов я рассудила, что, если Фрэд подослан к нам органами (вообще-то маловероятно, учитывая то, как мы познакомились), он все равно уже знает слишком много. Если нет — я ему и без того успела довериться. И, махнув рукой, сдалась в очередной раз.
— Ладно, — сказала я, — спрашивай…
Примерно минут через двадцать допроса, который он мне учинил, я полностью изменила мнение о капитане Широкове. Мои ночные мучения на дознании были просто детским садом по сравнению с тем, что вытворял со мной Федор Степанович!!!
Например, упомянув на свою голову тот факт, что Эфроим дважды вызывал меня к себе по селектору, я спровоцировала по меньшей мере с десяток его «Почему?»: почему я так долго колебалась? От трусости? Или меня что-то задержало? А может, подсознательно задержало?
И вот что удивительно: впервые в жизни анализируя каждый свой шаг в самом прямом смысле слова, я обнаружила, что это — прекрасный способ узнать о себе что-то новенькое… Никогда бы, например, не пристань ко мне Фрэд, словно репей, я не додумалась до этой самой подсознательной причины своих колебаний…
— Знаешь, — сказала я, с невольным уважением посмотрев на своего мучителя, — может, ты и прав… Может, я подсознательно все-таки ждала от Ларки помощи, несмотря на ссору, потому и тянула?.. А Ларка с Ниночкой все про костюм да про костюм… то есть костюмы…
— Какие костюмы?
— Ну, одинаковые! Случайно Ларка и Шурочка купили два одинаковых костюма ей, Лариске… Ну, она отдала один Ниночке… В общем, ерунда! Хотя… Э-э-э… Ну, если тебя каждый пустяк интересует, Люба там какую-то чушь несла… Ну, язвила, как обычно…
— Будь любезна дословно! — рявкнул Фрэд. — Ты должна помнить!..
Я подпрыгнула от неожиданности и начала дословно (вообще-то на память я тоже не жалуюсь), загипнотизированная синим взглядом моего собеседника.
И когда дошла до эпизода, то есть до слов Любочки насчет серебристой иномарки… Словом, я и сама ахнула и в мгновение ока пожалела, что не догадалась откусить свой болтливый язык хотя бы за секунду до того, как брякнула про иномарку вслух…
— Она назвала марку?! — снова рявкнул Фрэд.
Ну куда мне было деваться, если он при этом смотрел мне прямо в глаза, а я и в более льготных условиях вру плохо?!
— К-кажется… — я все же сделала робкую попытку и, немедленно покраснев, прошелестела правду. — Да. Помнится, она сказала слово «опель»… Ну и что? — Последнюю фразу я заорала как оглашенная. — Что, по-твоему, у нас на весь город один-единственный серебристый «опель», принадлежащий Вильке? Ни за что не поверю! Это совпадение!.. К тому моменту Вилька еще наверняка был в порядке, на фирме или дома. Точно совпадение!
— Возможно, — легко согласился изверг. — Но вот убийце, который тоже, видимо, все слышал, гак не показалось… конечно, это версия. Но видишь ли, в чем дело… Вокруг тебя и твоих подруг за считанные дни происходит одно убийство и одна попытка убийства, чудом не доведенная до конца. И хотя нападения осуществляются в разных местах — и там, и там косвенно мелькает серебристый «опель», принадлежащий вашему Вильке и найденный впоследствии брошенным на загородном шоссе… Между прочим, на Волжском, ведущем в Куницыно, где находится конспиративная дача твоей второй подруги Ларисы… Не знаю, как ты, но я в совпадения вообще не верю, а в несколько сразу — особенно… И не смотри на меня, как на врага! Все это, вместе взятое, никоим образом не служит обвинению вашего Вильяма, скорее, наоборот…
