Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
— Совершенно благополучно, — зло процедила Света. — Ваш Шкаф за все время сказал ровно два слова: «Спокойной ночи». Это когда я уже выходила из такси. Держу пари, он даже не помнит, блондинка я или рыжая.
Девушка была морально раздавлена, и я выразил свои соболезнования. Света взглянула на меня и вдруг, упав на диван лицом в подушку, громко разрыдалась.
Худшего я себе и пожелать не мог. В подобных ситуациях все мое существо немеет, а силы уходят на мучительные размышления о том, что следует предпринять — дружески похлопать по спине? Тепло и задушевно произнести нечто из разряда «Все пройдет зимой холодной»?
Словом, я стоял посреди комнаты, смотрел на рыдающую киноведку и думал, что делать дальше. Впрочем, нельзя же рыдать вечно. Наконец это мероприятие и Свете надоело, и она уселась на диване, по-турецки скрестив ноги и утирая носовым платочком красное зареванное лицо.
— Все мужчины — уроды, используете нас, совершенно не заботясь о морали. Я же не грязная тряпка! — В голосе Светы вдруг прозвучали живые нотки. — Ты такой же, как все, — констатировала она кратко.
Я молча согласился. Света зло тряхнула головой.
— Передал меня своему садовнику, как эстафетную палочку. Что я тебе плохого сделала?
Если бы в тот момент Васек лежал в гробу, он наверняка перевернулся бы. Так опошлить его высокие чувства! Но Щекин, к счастью, был жив и, к счастью же, находился далеко отсюда, поэтому и не мог слышать малоприятные для себя слова об «эстафетной палочке».
— А сейчас ты скажешь, что любишь меня и жить без меня не можешь, — съязвил я.
— Да, люблю, — отрезала Света, шмыгая носом.
— И совершенно напрасно. Потому что я-то никого не люблю, — принялся я импровизировать. — Дело в том, что я вообще не способен любить, потому что по рождению — восьмерка, да будет тебе известно.
— Ты не восьмерка, — неожиданно продемонстрировала Света знание нумерологии. — Ты — чистая тройка. Родился третьего мая в Париже…
Тут она осеклась и даже перестала всхлипывать. А я немедленно навострил ушки.
— Интересно, откуда такие сведения? Или я сообщил их тебе в пьяном угаре вместе с номером домашнего телефона и адресом?
Света пристыженно молчала. Потом ее прорвало.
— Ну да, я залезла в твой бумажник, — дерзко заявила она. — Но, разумеется, не за деньгами. А все потому, что такие сытые мальчики, как ты, не любят подпускать к себе слишком близко. Только я хотела знать о тебе все! Ты стал моим с первого взгляда. Я люблю тебя, ты — мой.
Это было что-то…
— Хорошо, — хмыкнул я. — Допустим, ты выучила мои паспортные данные. А как насчет ключей? Я специально посмотрел — будка, где в течение часа изготавливают дубликаты, находится в двух шагах от общежития.
Света оскорбленно поджала губы.
— Никаких дубликатов ключей от твоего дома у меня нет, можешь не беспокоиться. Я действительно свободно вошла в совершенно открытую калитку. Откуда мне знать, что это необычная картина в твоем доме?
— Допустим. — Я присел на диван рядом с ней. — А как насчет пистолета с глушителем?
Сразу было видно, как сильно девушка испугалась.
— Так вы его нашли? — Она глубоко вздохнула, будто собираясь прыгнуть с храма Христа Спасителя. — Я так и думала, что этот влюбленный олух Вася заметил. Ужасно все глупо получилось — сначала калитка, потом пистолет… Я по твоим глазам видела, какой подозрительной выгляжу. И угораздило же меня приехать сразу после покушения на Заки! Но я не виновата, что меня так и тянуло к тебе, правда.
Звучала ее речь очень даже мелодраматично.
— Пистолет валялся у вас под диваном, клянусь, — истово продолжила Света. — Я случайно увидела его, когда наклонилась поднять заколку. Сдуру взяла в руки и тут же поняла, что вы ни за что не поверите, будто я нашла его вот так ни с того ни с сего. Поэтому и сунула в щель между подушками, пока вы со Шкафом не вернулись из кухни. Ей-богу, так все и было. Я думаю, пистолет уронил убийца, когда попал в аквариум, а кто-то из вас в суматохе запнул его под диван. Я тут ни при чем.
Проговорив последние слова, Света решительно закурила, всем своим видом давая понять, что такова ее окончательная версия, которой она будет держаться до победного конца.
Ну и черт с ней.
Я встал и, глядя сверху вниз, попытался выразить взглядом теплоту и участие.
— Ты очень красивая и вообще замечательная девушка. Но хоть я действительно не восьмерка, а все-таки с любовью у меня туго. По крайней мере, с верной. А вот Васек по тебе сохнет.
Света отвернулась.
Я еще немного постоял, размышляя, нужно ли завершение моей короткой речи, пришел к выводу, что все и так ясно, и пошел вон. Конечно, тут требовался викторианский стиль, а я им не владею.
И зачем она спрятала пистолет в диван?
Радикально
Следующим в моем списке встреч на этот день числился балетоман из Парижа, некогда совративший покойного Лиманского. Отель «Компас», в котором гость из Франции остановился, находился недалеко от моего дома. И даже более того — буквально в двух шагах от парка, где мы с Заки увидели незабвенного главу мужского издания, за коим сдуру и погнались.
Игорь Сергеевич Санин оказался немного расплывшимся блондином с полными ярко-красными губами. Предложив мне мягкое кресло напротив себя, первые две минуты он внимательно изучал мое лицо, а затем расплылся в обаятельной улыбке.
— Мне сказали, вы хотели передать мне нечто важное от редактора журнала «Сэр» Лиманского. Но, насколько мне известно, этот господин погиб несколько дней назад. Я заинтригован.
При последней фразе хозяин номера кокетливо подмигнул. Я вежливо улыбнулся.
— Собственно, я и пришел, чтобы поговорить о смерти Лиманского. Вернее, о его убийстве, которое произошло как раз после того, как покойный побеседовал с вами вот в этой самой комнате.
Игорь Сергеевич изумленно округлил брови.
— Бог с вами, милый юноша. С чего вы взяли, что я вообще был лично знаком с Лиманским?
— С того, что вы меня немедленно приняли, едва услышав его имя.
Алые губы балетомана снова изобразили счастливейшую улыбку. Мне ничего не оставалось, как ответить подобной — радостной, приятной, восторженной и жизнеутверждающей. Так мы и сидели в небольшом, но уютном гостиничном номере, улыбками сигнализируя друг другу о взаимном уважении и симпатии.
В углу комнаты, как раз под окном с тяжелой, кофейного цвета портьерой, стоял стол, а на нем раскрытый ноутбук. И я легко представил себе, как в ночь на тринадцатое августа в тех же креслах сидели красногубый Игорь Сергеевич и озабоченный Лиманский, а на экране компьютера мелькали кадры с вечеринки в Касиной студии.
— Лиманский пришел к вам поздно вечером двенадцатого августа и пробыл едва ли не до утра следующего дня, — доверительно сообщил я балетоману. — Не рискну предполагать, чем вы занимались все это время. Быть может, имели место ностальгические воспоминания о парижских чудных ночах и прочая рефлексия, но можно биться об заклад, что главной темой визита стала видеозапись на флэшке Лиманского, которую вы вместе и просмотрели.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
