Тут уж я бесстрашно к ним подбежал и даже не стал стрелять в них из своего ружья, а перебил им руки и ноги их же каменной дубиной. Потом стремительно ворвался в комнату с очагом, вытащил четверых бессознательных друзей наружу, чтобы они глотнули свежего воздуха, снова вернулся в комнату, развязал остальных своих спутников и бережно вывел их на свежий воздух. Но они, как и бессознательные жертвы великанов, сразу же легли, не в силах пошевелиться. Они-то легли, не в силах пошевелиться, и они недвижимо лежали на земле, а муж-великан приходил тем временем в себя, и едва я наклонился над бессознательными друзьями, чтобы поточнее распознать, в каком они состоянии, как он бросился на меня с надеждой немедленно убить. Он нанес мне такой свирепый удар, что я отлетел от него на несколько ярдов. Отлетел и упал, но сразу же вскочил и подбежал к нему, чтобы нанести ответный удар, да не успел: он так долбанул меня кулаком по голове, что я кувырком покатился от него прочь.
Я покатился от великана кувырком, а вот удирать-то мне было, к несчастью, нельзя, потому что, если б я удрал, Волосатые великаны непременно убили бы моих беспомощных друзей. И я опять подбежал к великану, и на этот раз я принялся единоборствовать с ним в схватке, а не ударами. Он хотел поднять меня с намерением размозжить мне голову об землю, да ничего у него из этого намерения не получилось. У меня, правда, тоже ничего не получилось, когда я ухватил великана за правую ногу, чтобы резко дернуть ее и свалить его на землю: мне оказалось не под силу поднять ему ногу. Мы единоборствовали с ним – без обоюдных успехов – всю ночь напролет, или до семи часов утра.
Но к семи часам утра я настолько устал, что больше уже не надеялся на победу в единоборстве. Волосатый великан тоже, правда, понял, что не может нанести мне смертное поражение, и начал толкать меня к обрыву, под которым текла глубокая река. Он рассчитывал, что я в ней утону, если ему удастся сбросить меня вниз. А я вместо этого подпрыгнул и цепко повис у него на шее.
Я повис у Волосатого великана на шее, и тут нежданно пришел в себя Айаса. Он подскочил сзади к нашему лютому врагу и внезапным ударом свалил его с ног. Великан попытался встать, чтобы смертельно нам отомстить, но мы не дали ему встать. Мы подкатили его к обрыву, и мы столкнули его вниз, а дальше он уж покатился в реку кубарем, или сам, – от крутизны обрыва. Такая же участь постигла и Волосатую великаншу, его жену, когда она бросилась на нас, чтоб отомстительно прикончить, а мы с Айасой объединили усилия и сообща столкнули ее вниз.
Пока Волосатые великаны барахтались в реке, чтобы спастись, мы быстро упаковали наши припасы. Мы упаковали наши припасы и помогли нашим спутникам встать, и мы пустились в путь, прежде чем Волосатые великаны выкарабкались на берег. Мы шли несколько часов и, когда решили, что скрылись от великанов, сделали привал, отыскали пригодные для еды фрукты и поели. А через несколько дней полностью исцелились. Так нам удалось избавиться от Волосатых великанов.
Тут жители моей деревни весело вскочили и принялись радостно плясать, а потом, очень довольные, разошлись по домам.
На пути к моей деревнеРазвлечения десятого вечера
Множество особых обрядов совершили мы в десятый вечер за бесчисленными бочонками пальмового вина. Неумолчно звучали мелодичные песни, и привольные пляски продолжались около двух часов. Потому что настало время завершения моих рассказов. Мы еще танцевали…
…Мы танцевали, радостно и сообща, а людей у моего дома собиралось все больше. Они шли из ближних селений и дальних городов, спешили из окрестных деревень и отдаленных поселков. Причем немощных от старости или слабых по малолетству родственники терпеливо несли на головах. И вот, когда под стихающую барабанную музыку слушатели безмолвно расселись перед моим домом…
…Когда они безмолвно сели и приготовились внимательно слушать, я начал свой последний рассказ, или завершил многодневное повествование так:
– Избавившись от Волосатого великана и Волосатой великанши, его жены, которые промышляли убийствами на большой дороге в Город сокровищ, мы безбоязненно пошли по этой дороге дальше. И миль через двадцать заметили в отдаленье небольшую хижину. На пути к ней с нами ничего не случилось, но, добравшись до хижины, мы никого в ней не застали и вскоре уверились, что жители появляются там не очень-то часто. Потому что потолок хижины был заплетен паутиной, а везде по углам виднелись норы муравьиных львов.
Мы сложили свои припасы у стены и развели посредине хижины костер, чтобы те из нас, кто был тяжко ранен или полностью обессилел в пути, прогрелись над огнем для возобновления здоровья и жизненных сил. После этого мы с Айасой отправились осматривать окрестности. И, по счастью, обнаружили на заднем дворе большой ямсовый огород. Накопавши ямса для утоления нашего всеобщего голода, мы вернулись в хижину. И хорошенько испекли ямс на огне. А потом наелись до полного удовольствия. Таким образом, здоровые наслаждались в хижине жизнью, а раненые и ослабевшие набирались животворных сил.
Больше десяти дней радовались мы и крепли, но в ночь на одиннадцатый день, когда, после веселых шуток и приятных разговоров, нас внезапно сморил благодейственный сон, к хижине с ужасным шумом вдруг подошел умалишенный…
…Он подошел с оглушительным шумом, и он, конечно же, разбудил нас, поскольку до его появления мы спали бестревожным сном. В левой руке он держал разбитый глиняный горшок, из которого поднималось к небу яркое пламя, потому что в горшке у него полыхал костер. Пламя от костра ясно высветило и все окрестности хижины, и умалишенного пришельца. На левом плече он нес голову буйвола, капельно истекавшую свежей кровью – значит, умалишенный убил буйвола совсем недавно, – и пока он с безумными криками подступал к хижине все ближе, мы успели разглядеть на голове у него тяжелый булыжник, а в правой руке – длинный нож. Он быстро приближался к хижине и громко орал:
– Эй, вы там? Сколько вас там? Я очень голодный! Подождите меня!
Он так пронзительно орал своим бешеным голосом и так стремительно подступал к нашей безмолвной хижине, что мы торопливо сели и принялись в страхе глядеть на него со сна во все глаза, А он уже подступил совсем близко, и он прикрыл пламя ладонью, чтобы оно не мешало ему смотреть. Он ясно увидел нас – всех семерых – и так обрадовался, что запрыгал на одном месте вверх-вниз, но потом торопливо устремился прямо к входу в хижину. Мы мигом догадались, что его переполняет сумасшедшее счастье, и окончательно уверились, что он умалишенный, и с ужасом поняли, что ему безумно хочется нас убить. А поэтому подхватили свои припасы и, не мешкая, бросились наутек…
…Мы бросились наутек, а он ринулся за нами вслед. И нам сразу же стало ясно, что мы не сможем от него убежать. Он бы моментально нас всех догнал, потому что бегал до безумия быстро, и мы мудро разбежались в разные стороны, или кто куда. Айаса и я вскарабкались на высокое дерево, а остальные наши спутники спрятались в пещере, которую они заметили неподалеку от дерева. Так каждый из нас попытался спастись. И мы видели с вершины дерева, как умалишенный бесновато мечется по лесу в надежде отыскать нас при свете пламени из разбитого горшка.
