— Когда это было, сэр?
— Что? А, вы про то, когда я их ему отдал. Дайте-ка подумать. После того как Диана ощенилась, едва выжила тогда, я уж думал, помрет, бедная моя сука. Умерла два года назад. Убили ее — проклятый мотоциклист переехал. Лучшая моя сука. Я на него в суд подал, заставил заплатить. Чертов лихач. На всех ему плевать. А теперь еще отменили ограничение скорости…
Уимзи напомнил, что они говорили о бритвах.
По дальнейшем размышлении полковник сузил временные рамки до 1926 года. Ошибка исключена, ведь собака болела, и Саммерсу пришлось с ней возиться. Полковник тогда сделал ему денежный подарок и прибавил пару бритв, потому что себе только что купил новые. Из-за болезни матери удалось выходить только одного щенка из помета, и это был Стэмфорд-Ройял, который вырос в прекрасного пса. Сверившись с племенной книгой, полковник окончательно подтвердил дату.
Поблагодарив его, Уимзи спросил, можно ли поговорить с Саммерсом.
Пожалуйста. Сегодня его тут нет, но он живет в домике у моста. Уимзи может пойти туда и сослаться на полковника. Хочет ли он, чтобы полковник его проводил?
Уимзи рассыпался в благодарностях, но умолял полковника не беспокоиться. (На самом деле он думал, что Саммерс будет более разговорчив в отсутствие Белфриджа.) Не без труда увернувшись от гостеприимства старого вояки, он укатил по живописным улочкам Стэмфорда в направлении моста.
Расспрашивать Саммерса было одно удовольствие: он отвечал вдумчиво, быстро и точно. Со стороны полковника Белфриджа было очень любезно подарить ему бритвы. Сам он предпочитает безопасный инструмент, так что ему они были ни к чему, но, конечно, полковнику он этого не сказал, чтобы не обижать старика. Отдал их мужу своей сестры, который держит парикмахерскую в Сигемптоне.
Сигемптон! Да это меньше пятидесяти миль от Уилверкомба! Неужели Уимзи попал в яблочко с первого выстрела? Уже собравшись уходить, он решил спросить, не было ли на бритвах особых отметин, по которым их можно опознать.
Да, были. Одну из них случайно уронили на каменный пол, и по слоновой кости пошла маленькая, совсем крошечная трещина. Заметная, только если приглядываться. Другая бритва была, насколько известно Саммерсу, совершенно целая.
Уимзи поблагодарил собеседника и достойно вознаградил его за потраченное время. Затем вернулся к машине и взял курс на юг. Он всегда считал Стэмфорд красивым городом, но теперь, глядя на каменные дома с эркерами, купающиеся в мягком послеполуденном свете, решил, что это прекраснейший бриллиант в английской короне.
Он переночевал в Сигемптоне, а воскресным утром отправился на поиски Саммерсова зятя. Его фамилия была Фортун, что сулило удачу. У него была крошечная парикмахерская возле доков. Мистер Фортун жил над своим заведением и с радостью рассказал Уимзи о бритвах.
Он получил их в 1927-м. Хорошие бритвы, хотя обращались с ними ужасно, и лезвия были порядком сточены. Одна до сих пор у него и прекрасно служит. Не хочет ли его светлость на нее взглянуть? Вот она.
С бьющимся сердцем Уимзи вертел бритву в руках. Это была точная копия той, что Гарриет нашла на берегу. Он тщательно ее осмотрел, но трещины в кости не обнаружил. Следующий вопрос он едва решился задать, опасаясь разочароваться:
— Но что произошло с ее близнецом?
— Ту я, к сожалению, не могу вам показать, милорд. Если б я знал, что она вам потребуется, ни за что б с ней не расстался. Ту бритву я продал, милорд, всего пару-тройку недель назад, одному из этих побродяг, что приходят искать работу. Работы для него не было, да если б и была, сказать честно, милорд, он бы ее не получил. Вы удивитесь, сколько сюда приходит наниматься людей, из которых парикмахер, как из моего кота. Просто ищут, где бы перехватить, да и все. Мы им обычно поручаем править бритвы и смотрим, каковы они в деле. И девять из десяти, милорд, так их терзают, что сразу видно: они в жизни ни одной бритвы не наточили. Этот был такой же, и я велел ему убираться. Тогда он попросил продать ему подержанную бритву, и я продал ему одну, чтоб отделаться. Он заплатил, пошел прочь, и больше я его не видел.
— Какой он был из себя?
— Да такой, на крысу смахивал. Волосы рыжеватые. Манеры больно уж гладкие. Пониже, чем ваша светлость, и если я все верно помню, он был немножко… не то чтобы калека, но, я бы сказал, скрюченный. Словно одно плечо чуть-чуть выше другого. Не очень заметно, но такое создавалось впечатление. Нет, он не хромал, ничего такого. Казался очень подвижным и в движениях проворным. Глаза тусклые, ресницы бесцветные — страшен как черт, извиняюсь. Руки очень ухоженные — на это я обратил внимание, конечно, ведь если человек хочет наняться в такое заведение, на руки смотрят в первую очередь. Если, например, ногти грязные или обкусанные, он и на минуту не задержится. Так, дайте подумать. Ах да — говорил складно. Говорил как джентльмен, очень чисто и спокойно. Такие вещи тоже замечаешь, хоть в здешних местах это не особенно важно. Наши клиенты — народ грубоватый. Но раз уж привык, то все равно замечаешь, понимаете. Кроме того, можно представить, в заведении какого сорта человек работал раньше.
— Он что-нибудь говорил о прежнем месте работы?
— Этого я не помню. Мне показалось, что он уже порядочное время болтался без работы и не торопился выкладывать подноготную. Сказал, что у него было собственное дело. Так многие говорят — хотят, чтобы им поверили, будто у них парикмахерская на Бонд-стрит, а разорились они из-за череды несчастных случайностей. Да вы наверняка знаете, что это за люди, милорд. Но того я пристально не разглядывал, он мне сразу не понравился.
— Он, наверное, назвал свое имя?
— Да уж должен был, но, хоть убей, не помню. Генри! Как назвался тот рыжий проныра, который недавно приходил? Тот, что купил у меня бритву?
Юноша с хохолком, как у попугая, который, судя по всему, снимал комнату у своего работодателя, перестал притворяться, что читает воскресную газету.
— Ну, я тоже не помню, мистер Фортун. Какая-то короткая фамилия. Может, Дик? По-моему, Дик.
— Нет, не Дик. — Мистера Фортуна внезапно озарило. — Шик была его фамилия. Не помнишь разве, как я сказал, что он не очень-то ей соответствовал, когда дело дошло до правки бритв?
— Точно, — подтвердил Генри. — Конечно Шик. А что с ним? Влип в неприятности?
— Очень может быть, — ответил Уимзи.
— И за ним пришла полиция! — радостно догадался Генри.
— Ну Генри, — осадил его мистер Фортун. — Разве его светлость похож на полицейского? Ты меня поражаешь. Так ты никогда не пробьешься в нашем ремесле.
Генри покраснел.
— Я не из полиции, — сказал Уимзи, — однако не удивлюсь, если полиция в ближайшее время захочет повидать мистера Шика. Но вы им обо мне не рассказывайте. А если снова встретите Шика, тотчас дайте мне знать. Я сейчас остановился в Уилверкомбе, в отеле «Бельвю», но если меня там не окажется, со мной всегда можно связаться вот по этому адресу.
