Книга Бандитская Голгофа - Владимир Колычев

Мускулистые руки, широкие плечи, мощный торс, длинные сильные ноги… Да, фигура у парня действительно великолепная, и на лицо он смазливый. Но Михаила коробило от мысли, что в этого красавчика надо было влюбиться.

А ведь он потому и навещал его часто, что должен неровно к нему дышать. Именно так должен думать Ковшов, который заведовал охраной всего и вся и Михаила держал под присмотром.

Ковшов мужик основательный и работать умеет. Поэтому Аркаша сбежать не мог при всем желании. Во-первых, и в подвал дверь крепкая, и в комнату, и маленькое окошко под потолком забрано решеткой. А на ноге у Аркаши стальной обруч, к которому намертво прикреплена такая же цепь. И с этой цепи ему не сорваться при всем желании.

А еще Аркаша сидит на игле и всегда под кайфом, которого ему скоро перестанет хватать. Он рыл яму Ларисе и сам же в нее угодил. Михаил об этом позаботился. Он сам лично делал инъекции, выдавая это за заботу о благополучии пленника. И не забывал повторять, что убивать Аркашу не собираются. Дескать, от него хотят получить клятвенное обещание, что никогда и никому он не расскажет о несостоявшейся сделке с акциями. И не важно, что Аркаша давал эту клятву по два раза на день, перед каждым уколом… Михаил обещал ему, что еще чуть-чуть, и его выпустят на свободу. И Аркаша верил, хотя уже не очень-то и хотел уходить отсюда. Его ведь здесь неплохо кормят, и с наркотой без проблем…

С его дружками так не церемонились. Одного Михаил застрелил своей же рукой. Порядком выпил, взял в руку пистолет, ворвался в камеру и с ходу выстрелил парню в голову. Там его наизнанку и вырвало. И в коридоре он блевал до кровавой желчи.

Лелика тоже должен был убить он. Сам ведь назвался груздем, ему и пушку в руки… Но пистолет вывалился у него из руки, когда он вошел в камеру. И ноги назад понесли. Так бы и убежал, если бы на Ковшова не напоролся. Семеныч только усмехнулся, глянув на него, подобрал пистолет и у него на глазах застрелил парня.

Но все это уже в прошлом, совесть уже успокоилась, и Михаил даже осуждал себя за проявленное малодушие.

Он глянул на часы. Наконец-то его время вышло, и пора уходить.

— Ну, давай, до завтра!

Аркаша невменяемо махнул рукой и что-то промычал под нос. Он уже бороздит просторы своих миров, и ему ни до кого нет дела.

Подвал в гостевом доме как будто был создан для того, чтобы содержать в нем пленников. Возможно, Фоган и строил его именно с такой целью. И не комнаты здесь, а камеры, которые создавали тягостное ощущение. На улице сейчас холодно и сыро, но лучше два часа провести там, чем один — здесь.

Но из подвала так просто выйти не удалось. На входе Михаил столкнулся с Ковшовым. Семеныч посмотрел на него с колючей ухмылкой и спросил:

— Ну что, раскрутил?

Примерно такого вопроса Михаил и ждал, но его возмущение было искренним.

— Не понял?

— Ну, пацан смазливый, вдруг он в твоем вкусе…

— Думай, что говоришь! — сквозь зубы процедил Годовиков.

Он, конечно же, знал, что Ковшов стучит на него или Гудвину, или даже напрямую Пережогову, поэтому и окружил Аркашу вниманием. Герман Данилович должен был поверить в его влечение к мужчинам. И, скорее всего, уже верит.

— А что здесь такого? Активный — это нормально, в зоне за это не опускали, — снова ухмыльнулся Ковшов.

Когда-то он служил в спецназе, воевал в первую чеченскую, потом попал в зону, которая не могла не наложить отпечаток на его характер, и уже оттуда попал в команду к Гудвину. Там у него много таких, у которых и боевой опыт, и тюремный.

— Здесь не зона.

— Зона не зона, а хозяин у нас один… Тебе же сказали, не тянуть с этим, — кивнул Ковшов на дверь камеры, за которой балдел Аркаша.

— Я знаю. — Годовиков на мгновение изобразил душевные страдания, которые испытывает женщина, навсегда расставаясь с возлюбленным.

— Или ты ждешь, когда я это сделаю?

— Я сам все…

— Хватит того, что я подчищаю за тобой.

Действительно, Михаил и пальцем не шевельнул, чтобы избавиться от трупа парня, которого он застрелил. И Лелика хоронили без него.

— Я же говорю, сам все сделаю.

— Передоз ему сделай. Давай прямо сейчас. Некогда мне с ним тут возиться, людей раз-два и обчелся.

В подчинении у Ковшова было два человека, а после того как штатную придомовую охрану распустили, Гудвин добавил еще пару бойцов на усиление, которых сам же потом и забрал. Что-то не клеилось у него с Ларисой, с людьми вдруг возникли проблемы. Михаил не знал пока, что именно у него там происходит, но, похоже, Гурьянов преподал ему хороший урок.

Если так, то с Александрой ничего плохого случиться не должно. Если Лариса выйдет из-под удара, придется договариваться с Александрой, возвращать ей акции, а затем их же и выкупать. Для того и держат ее в постоянном напряжении, чтобы она не расслаблялась. Но Михаил и сам под прессом. Ощущение такое, что Пережогов пристально наблюдает за ним. Похоже, он все-таки подозревает в нем корыстный, опасный для себя интерес. Может, потому и позволил ему расправиться с тем же Бобом, чтобы получить на него компромат и тем самым повязать кровью. Если так, то Михаил зря старается, изображая свой интерес к Аркаше. А может, и не зря. Может, Пережогов уже и не сомневается в нем. Но даже в этом случае страшно начать свою против него игру… А вдруг все-таки представится такая возможность? Вдруг Пережогов лишится своих зубов? Вдруг все к этому идет?

— Да, я понимаю, дом большой, а людей мало… Но разве подкрепления не будет?

— Будет. Сегодня подъедут.

— А если нет? Вдруг проблемы возникнут?

— Какие проблемы?

— Ну, мы же знаем, за кем охотится Гудвин. Что-то не так у него пошло, да?

— Да, конечно, — заметно смутился Ковшов.

— Ну, может быть, — не скрывая своих сомнений, усмехнулся Михаил.

Он смотрел на Ковшова так, как будто тот был виноват в неудачах Гудвина. А раз виноват, значит, лох. А если лох, то нечего здесь выеживаться.