Книга Плацкарт - Владимир Козлов

На площадке между третьим и вторым этажами курила Света.

– Привет, – сказал я.

– Привет. Ты сегодня что делаешь вечером?

– Ничего.

– Тогда держи. – Она вынула из заднего кармана джинсов зеленый листок.

– Что это?

– Флаер. На концерт в Р-клубе. Сегодня, в семь вечера. Без флаера вход сто пятьдесят, а по флаеру – сто двадцать. Ты, вроде, говорил, что сам раньше где-то играл… Может, тебе будет интересно…

– А что это за концерт?

– Семь групп, не очень известных, конечно. У меня знакомый играет в одной.

На флаере разными шрифтами были напечатаны названия групп: «Double Divide», «Чистые прелести», «Ультракапкан», «Желтые стрелы», «Фастфуд» и «COOLак». Ни одного из названий я раньше не слышал. Название «Желтые стрелы» было подчеркнуто ручкой.

– А он в которой из этих играет? В «Желтых стрелах»?

– Да.

– А что хоть за музыка?

– Рок такой, не металл, а так – немного утяжеленный.

– И остальные – тоже что-то подобное?

– Нет, каждая группа – в своем стиле.

– А ты сама будешь там?

– Постараюсь, но не уверена. У меня встреча с клиентом в районе Водного стадиона, еще точно не знаю, во сколько закончится… Я флаеры по всему офису разношу. Может, еще кого-нибудь сагитирую, помогу Питу – мы с ним раньше в «Экстре» работали: он – дизайнером, а я – в продажах. Если будут люди по их флаерам, то они в этом клубе еще потом смогут сыграть. А если никто не придет, или мало, то следующий раз – только за свои деньги. В смысле, за выкуп билетов.

– Что значит – за выкуп билетов?

– Группа выкупает билеты по полцены – шестьдесят рублей, и может их продавать, кому хочет и по какой хочет цене. Теоретически, можно что-то и заработать, но обычно все в минусах.

– Даже так?

– А ты что думал? Групп знаешь, сколько в Москве? Сотни. И все хотят раскрутиться. Мне Пит говорил: чтобы вписаться перед известной какой-нибудь группой, молодые команды платят от сотни баксов и выше. Ладно, мне надо бежать. Концерт начинается в семь, но можно придти не к началу, а к восьми, даже к полдевятому. «Стрелы» третьими, вроде, играют. Адрес на флаере есть – на другой стороне.

* * *

Стены в длинном переходе на Тульской были обклеены рекламой концертов. У ступенек стояли три стриженых парня и два длинноволосых, в «косухах». Стриженый парень в черной короткой куртке схватил одного из длинноволосых за воротник. Тот сказал:

– Лучше по-хорошему отвалите – вам же потом будет хуже. Наших знаете, сколько в «Р-клубе»? Пятьдесят человек. Уроем вас только так.

Несколько парней пили пиво у входа в «Р-клуб», под красной светящейся вывеской. К бетонному барьеру были прислонены гитары в чехлах. У двери я наступил на осколки разбитой бутылки.

Я подал флаер в окошко под надписью «Касса», протянул сотню и две десятки. Кассирша дала мне билет. Мент на входе забрал его у меня и наколол на острый металлический штырь.

– Что в сумке? – спросил он. – Алкоголя нет никакого?

– Нет, ничего.

– Проходите.

Какая-то группа паковала на сцене свои инструменты. Играла фонограмма – готический рок. За столиками сидели с бутылками пива несколько девушек и парней. Из нашей фирмы не было никого, Светы тоже. Из будки, в которой, наверно, сидел звукореж, пахло марихуаной. На висящей на сцене картинке волосатый мужик бил по струнам «металлической» треугольной гитары. Над его головой была надпись «Всероссийская ассоциация рокеров».

Я подошел к стойке бара, спросил у носатого парня в черной майке «Р-клуб»:

– Пиво сколько стоит у вас?

– Тульское – пятьдесят.

– Налейте, пожалуйста.

Я взял пластиковый стакан с пивом, сел на стул у стены, почти рядом со сценой. В клуб зашли парни в «косухах», которых я видел в переходе на Тульской, с ними – три девушки. Они остановились у бара. Девушка в сером пальто, с прямыми светлыми волосами сказала:

– Да, это вопрос – как пройти мимо скинов и не получить от них.

На сцене играла хэви-метал группа «Double Divide». Вокалист тряс своей гривой и выламывался, схватившись за микрофонную стойку. Глядя на него, я вспомнил первые клипы «Бон Джови» на советском телевидении лет пятнадцать назад. У сцены прыгали «металлисты», рядом стояли их девушки. Остальные люди в клубе – человек двадцать пять – сидели за столиками и пили пиво в ожидании других групп.

Я зашел в туалет. Стены были разрисованы и обклеены флаерами. Я встал у писсуара и расстегнул штаны. В дверь заглянула девчонка-панкушка. Я посмотрел на нее. Она улыбнулась и отошла.

Вокалист «Стрелы» пробубнил в микрофон:

– А теперь – наша последняя вещь. Не расстраивайтесь, она будет короткая.

Музыканты вступили. К сцене приблизились два пьяных парня и девушка – я не видел, когда они вошли в клуб. Один из парней был высокого роста, в белой рубашке и расстегнутом пиджаке. Все трое начали танцевать – не слушая музыки, мимо ритма.

Парень в пиджаке подсадил приятеля, он забрался на сцену, обнял басиста и заорал в его микрофон:

– Пусть всегда будет солнце!

Из-за кулисы вышел охранник и столкнул парня вниз.

Песня закончилась. Вокалист сказал в микрофон:

– Большое спасибо всем тем, кто дослушал нас до конца. Мы были бы рады за это угостить всех вас водкой. Но только тогда, когда разбогатеем. А то пока…

Микрофон отключился. Заиграла «металлическая» фонограмма.

У входа стояли охранник и пьяные парни. Девушка куда-то исчезла.

– Валите лучше из клуба, пока не отпиздили, – сказал охранник.

Парень в пиджаке заорал:

– Я сейчас тебе покажу – отпиздить! Ты знаешь, где я работаю? В ФСБ. Тебе что, удостоверение показать? Все, пиздец тебе. Считай, что ты больше здесь не работаешь. У тебя семья есть? Все, считай, что семьи у тебя больше нет.

Парни вышли, хлопнула дверь.

Играл «Фастфуд». Я пил пятое пиво. У сцены прыгали, толкая друг друга плечами, трое пацанов не старше пятнадцати лет, с криво поставленными «ирокезами» на головах, и панкушка, которую я видел в мужском туалете. Один панк был в черной кофте с надписью на спине «Все государства – концлагеря».