Илайс Тодд распластался на земле. В его щеке зияла кроваво-черная дыра. Бо горестно прижался головой к груди убитого. Мальчик громко, на своем невнятном языке звал отца. Но Илайс Тодд, единственный в мире человек, который понимал этого ребенка, больше ничего не слышал.
Крик, донесшийся с моста, вывел Джейкоба из оцепенения. По склону холма двигался отряд легкой пехоты. Колонисты спешно покидали свои позиции и бежали к лесу.
Джейкоб низко пригнулся и подскочил к Бо. Швырнув наземь мушкет, он схватил мальчика за руку и закричал:
— Солдаты! Солдаты!
Однако Бо не желал смотреть на него — он уткнулся лицом в грудь отца.
Молодой человек еще крепче вцепился в ребенка.
— Надо уходить! Солдаты! — громко повторил он, указывая на склон. Но мальчик его не слышал, тогда Джейкоб опустился на колени и схватил Бо за плечи.
Бо отбивался, он хотел одного — остаться с отцом.
Джейкоб взял его голову в руки и заставил посмотреть на себя.
— Красномундирники! — закричал он. — Сюда идут красномундирники! — И мотнул головой в сторону склона.
Кажется, мальчик его понял. Он перестал сопротивляться. Молодой человек тотчас отпустил его — пусть удостоверится в приближении врага. Затем вновь повернул Бо к себе.
— Хочешь пойти со мной?
Бо кивнул.
Однако как только Джейкоб разомкнул руки, мальчишка бросился к ограде. С противоположной стороны к ней приближался англичанин. Увидев выглядывающего из-за ограды Бо, он остановился и вскинул мушкет.
— Бо! Прячься! — рефлекторно закричал Джейкоб. Сработала привычка. Ведь он ни на минуту не забывал: мальчик глух. Молодой человек схватился за мушкет — тот был разряжен. Времени на зарядку не оставалось. Мушкет Илайса тоже не был готов к стрельбе. Джейкоб беспомощно смотрел на красномундирника. Возможно, солдата смутил возраст Бо или то, что мальчик был безоружен, но он колебался и не стрелял. Воспользовавшись этим, маленький колонист подобрал камень. И, изловчившись, с силой швырнул его в голову врага. Солдат отклонился в сторону, и камень пролетел мимо, но из-за резкого движения англичанин потерял равновесие. Некоторое время он, тщетно пытаясь устоять, размахивал руками. Затем, не выпуская мушкета, вытянул руки вперед, желая приземлиться на них. Коснувшись земли, мушкет самопроизвольно выстрелил. От ограды отлетели каменные брызги. Джейкоб метнулся к мальчику.
Бо и не думал уходить — он нагнулся за булыжником. Солдат заметил летящий в него камень и зарылся лицом в грязь. Камень со стуком врезался ему в затылок. Меж тем Джейкоб рывком оторвал мальчика от земли и потащил прочь. Но не успел он сделать и двух шагов, как Бо вырвался и помчался назад.
— Бо! Вернись! — закричал Джейкоб. Тот не слышал. И молодой человек припустил следом.
Бо присел на корточки около тела отца. Взял мушкет, пули, пороховницу и со всех ног понесся к Джейкобу.
Как раз в этот момент из-за ограды появилась голова еще одного англичанина. Джейкоб поднял свой незаряженный мушкет и навел его на врага.
— Я прикрою тебя, Бо! — крикнул он мальчику.
Красномундирник нырнул за ограду.
Они с Бо бежали рядом. До леса оставалось ярдов сорок. Им ни за что не добежать. Джейкоб ждал, что вот-вот его ужалит в спину пуля. Молодой человек на бегу взглянул через плечо. Красномундирник поднялся во весь рост; мушкет нацелен на Джейкоба.
В эту минуту из-за деревьев грянул залп, и ограду изрешетили пули. Один выстрел достиг цели — раненный в плечо враг завертелся волчком и исчез за оградой. Ему так и не удалось выстрелить.
Бо и Джейкоб добежали до леса под радостные крики прятавшихся там ополченцев.
Все шесть миль до Лексингтона войска полковника Смита несли потери. Из-за того, что дорога петляла меж холмов и пересекала ручьи, англичане то и дело оказывались в невыгодном положении. Кроме того, ополченцев было намного больше (и их число постоянно увеличивалось); к тому же англичанам приходилось стрелять вслепую. Обученные вести огонь на открытой местности, они не имели возможности прицелиться и палили туда, куда им указывал шпагой командир. Естественно, такая тактика не приносила успеха.
Чем ближе англичане подходили к Лексингтону, тем труднее становилось офицерам сохранять порядок в войсках. Единственное, что удерживало солдат от бегства, — оружие в руках командиров.
Где-то к двум часам пополудни ситуация изменилась. На подступах к Лексингтону навстречу отступающему отряду вышло подкрепление из девятисот вооруженных солдат первой бригады лорда Перси. Он привел своих людей из Бостона по просьбе полковника Смита — гонец был отправлен за подмогой рано утром. Как только солдаты увидели на общинных землях Лексингтона соотечественников, они, стремясь обезопасить себя, хлынули сквозь их ряды; а затем легли на землю, тяжело дыша, словно усталые собаки.
Получив сведения о том, что мятежники прибегли к индейской тактике ведения боя, лорд Перси разработал план отвода войск в Бостон. Для минимизации собственных потерь и нанесения максимального урона противнику было решено воспользоваться артиллерией. Англичане дали несколько предупредительных залпов по тем ополченцам, что преследовали их слишком настырно. И хотя ущерб был невелик, демонстрация силы оказалась убедительной. Особенно когда ядро прошило насквозь Дом собраний.
Лорд Перси дал отдохнуть людям полковника Смита, сам же занялся подготовкой коридора для вывода войск в Бостон. По его приказу солдаты — им было разрешено убивать всех тех, кто будет отстреливаться, — осматривали придорожные постройки. При необходимости дома дозволялось сжечь. В случае обнаружения ополченцев по ним следовало открыть огонь из орудий.
Дом, в котором засели Бо и Джейкоб, был пуст. Он находился близ дороги и идеально подходил для снайперов. Джейкоб поднялся на второй этаж в детскую — там стояла неприбранная кроватка и валялась тряпичная кукла, — укрепил мушкет на подоконнике, нажал на курок. Во дворе лицом в грязь упал солдат. Не оборачиваясь, Джейкоб протянул оружие Бо — мальчик сидел позади него на полу. Бо передал ему второй мушкет, уже заряженный, и Джейкоб взял на мушку еще одного солдата. Бо так быстро перезаряжал оружие, что между выстрелами почти не было зазора.
Джейкоб старался не оборачиваться по нескольким причинам. Во-первых, Бо был приучен отцом действовать при стрельбе именно так. Во-вторых, мальчик вкладывал мушкет прямо ему в руку. В-третьих, Джейкоб благодаря такой методе мог не выпускать из поля зрения англичан. Ему с Бо уже дважды приходилось менять дома. И все же он не хотел оглядываться главным образом из-за самого мальчика. Бо все время плакал, о чем свидетельствовали две мокрые дорожки на щеках. Да и у Джейкоба всякий раз при взгляде на него в глазах закипали слезы. И еще кое-что беспокоило молодого человека. Неистово горящие глаза Бо. Его тяжелое дыхание. Сжатые челюсти. Мальчик заряжал мушкеты быстрее прежнего. Теперь это была его война. Он мстил за отца. А Джейкоб не мог не думать о том, что ребенку больше пристало бегать босиком по лугу. Бо был слишком мал для ненависти и убийства.
