Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 184
Данная ситуация индуцирована государственной социальной политикой, которая, естественно, тоже ориентирована на дебилов (составляющих, как видно из вышесказанного, демократическое большинство). Так, в бюджете федеральных образовательных фондов на поддержку дебилов тратится 92 % средств, а на поддержку особо одаренных – 0,1 % средств. В таких условиях неудивительно, что у женщин с IQ выше 110 детей меньше, чем у женщин с IQ ниже 90. Учитывая, что IQ в 80 % случаев определяется наследственностью, происходит неуклонное смещение распределения по IQ в сторону дебильности, а средний IQ в «цивилизованном» мире, начиная, по крайней мере, с 1994 г., падает примерно на 1 балл ежегодно. Можно добавить, что на настоящий момент канадские психологи констатируют наличие умственных дефектов у 40 % населения, американские ученые пришли к выводу, что «в среднем человек думает всего 7–10 минут в день».
Как видим, Бруэр оказался оптимистом. При сохранении имеющегося тренда средний европеец или американец имеет все шансы вернуться к состоянию олигофрении не к 2074, а уже к 2044 г. Остановка прогресса в науке возможна, согласно Бруэру, еще раньше – к 2024 г.»
Дальнейшая эволюция народных масс на Западе (да и в «постсоветиях») – превращение в примитивов наподобие муравьев, живущих только в громадных «человейниках» и подчиняющихся воле высших. Люди-примитивы, по Бруэру, должны делать лишь то, что говорят им правления корпораций, телевизионные ведущие и газеты. Они должны быть «как все».
«(1) Потеря способности нормально взаимодействовать с природной средой, не преобразованной технологически, включая способность нормально перемещаться в естественном ландшафте, находить и употреблять естественную пищу, защищаться от неблагоприятных факторов среды и сохранять в природных условиях устойчивость психики.
(2) Потеря способности самостоятельно анализировать ситуацию и соотносить свои возможные действия с собственным интересом, а не с инструкциями социума, полученными по публичным информационным каналам.
(3) Возникновение фобий ко всему, что не рекомендовано социальной инструкцией, психическая неспособность к участию в какой-либо деятельности или практике, не рекомендованной социальной инструкцией.
(4) Потеря естественного любопытства и инстинкта исследования по отношению к незнакомым явлениям или предметам, а также к экспериментальному выяснению возможных полезных свойств таких предметов и включению этих свойств в собственный технический арсенал.
(5) Потеря естественного интереса к самостоятельному воспитанию потомства, страх ответственности за результаты воспитания, априорная готовность следовать любым социальным инструкциям по воспитанию без самостоятельного оценивания оснований и вероятных результатов исполнения таких инструкций.
(6) Потеря естественного представления о биологической (физической, интеллектуальной, эмоциональной) норме и безоговорочное принятие рекомендованного социумом представления о нормальном индивиде.
(7) Потеря естественной способности к самостоятельному формированию микросоциальных групп, адаптации и коммуникации в подобных группах. Потеря естественного (интуитивного) умения управлять любым, даже немногочисленным, объединением себе подобных индивидов. Невозможность осуществления такого управления без получения социальных инструкций или регламентов, страх совершить социальнозначимый коммуникационный или управленческий акт, не рекомендованный инструкциями».
«Таким образом, – заключает Бруэр, – в предполагаемом финале социальноориентированной эволюции человек по своим способностям и доминантам поведения приближается к социальному насекомому (пчеле, муравью или термиту) настолько, насколько это вообще возможно, в максимальной степени утрачивая индивидуальное сознание, индивидуальный набор желаний, индивидуальный интеллект и индивидуальную жизнеспособность. Управляющей системой становится не индивид и не группа индивидов, а совокупность инструкций и регламентов, подвергающихся эволюции в ходе межсоциальной конкуренции. Внутрисоциальные конфликты исключаются за отсутствием причины – различия воззрений индивидов и их неудовлетворенности существующим порядком. Формы публичной власти испытывают конвергенцию, разница между ними вырождается. Любая форма правления, будь то демократия, олигархия или диктатура, сводится лишь к следованию инструкциям, в том числе инструкциям, регламентирующим порядок корректировки инструкций. Соответственно человеческий социум превращается в распределенное квазибиологическое существо, обладающее некой формой квазииндивидуальности и зачатками медленного интеллекта, которые мы наблюдаем у пчелиного роя, муравейника или термитника».
Симптоматично, что примерно через 10 лет после первого (и на сколько я знаю, единственного) издания книги Бруэра величайший футуролог XX столетия Станислав Лем, исходя из совокупности фактов, относящихся к совершенно другой области человеческой деятельности, сформулировал весьма многозначительное положение: «Для огромного большинства задач, которые выполняют люди, интеллект вообще не нужен. Это справедливо для 97,8 % рабочих мест как в сфере физического, так и умственного труда. Что же нужно? Хорошая ориентация, навыки, ловкость, сноровка и сметливость. Всеми этими качествами обладают насекомые». (Системы оружия XXI века, или Эволюция вверх ногами)
Обратите внимание, как нынешний ультракапитализм пропагандирует сетевое развитие общества. Он хочет одного: сетевой разум должен заменить людям их собственные мозги. Это – сеть не всесторонне развитых личностей, а именно «муравьев», покорных Управляющей Системе.
«С точки зрения Управляющей Системы, муравей гораздо более совершенен, чем человек. Его поведенческие реакции стандартны и точно предсказуемы, муравей не создает общественных беспорядков, преступности, оппозиционных организаций и социальных конфликтов. Он физически не способен выжить вне сложившейся структуры общества и интеллектуально не способен помыслить иную, более выгодную для себя, структуру социального управления. Таким образом, интеллектуально и физически развитые люди всегда представлялись угрозой общественному порядку, но Система вынуждена была терпеть существование некоторого количества таких людей, поскольку в кризисных ситуациях их личный потенциал требовался для общего выживания. Такие люди, в свою очередь, вынуждены были терпеть над собой Систему, которая хотя и загоняла их в неудобные рамки (и жестко контролировала их численность), но взамен обеспечивала кооперацию в производстве и обороте материальных благ, а также в области коллективной военной самозащиты и экспансии.
Сейчас уже практически достигнут уровень технологического развития, при котором разрешение кризисов возможно без участия высокоразвитых людей, а широкая сетевая кооперация высокоразвитых людей возможна без посредничества Управляющей Системы…»
Мораль понятна: нынешнее ультракапиталистическое общество норовит свести сапиенсов к статусу тех самых примитивных винтиков, а развитые люди должны этому сопротивляться, складываясь в свою сеть.
Но пока первая тенденция явно преобладает! Так обществу ультракапитализма проще и спокойнее. Но вот незадача: для выхода из теперешнего Глобального смутокризиса нужны как раз не олигофрены-«человьи», а сотни миллионов творческих, умных людей.
Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 184
