Пусильон посмотрел по сторонам. Оказывается, вокруг их столика, забросив развлечения, собрались все мужчины, что заглянули этим вечером в подпольное, но известное всем окрестным кварталам казино. Тильон тоже был здесь и покачал головой:
— Нет, я поручаться за него не стану. Но обламывать парня так жестоко, по-моему, тоже нехорошо. Одно дело проиграть, и совсем другое — не добрать ставки для банка.
— Правила известны всем, — упрямо стоял на своем «перстнявый». — На ставку нужно ответить. Или не мешать играть другим.
— Я отвечаю! — ощутив поддержку, торопливо напомнил Пусильон. — Просто у меня нет при себе всех нужных денег. Если я проиграю, то отдам. Отдам все до сантима!
— Тебе нечем!
— Подожди, не горячись, — неожиданно остановил приятеля Бежеваль. — Мы же по чести играем, а не просто бабки из людей вытряхиваем! Нешто тебе его фортуна не интересна?
— Я реальным баблом рискую, а он словами пустыми раскидывается! Какой мне в этом интерес? На пустых словах я и миллион поставить могу! Интересно то, что на столе, а не в обещаниях.
— Луи, — перевел взгляд на Пусильона толстяк. — У тебя есть эти деньги? Только не ври мне! Они у тебя есть?
— Есть.
— И ты их сегодня же вернешь, если проиграешь?
— Да.
— Хорошо, коли так. Тогда клади на кон твою руку.
— Что? — не понял Пусильон.
— Руку, — повторил Бежеваль. — Я оцениваю твою руку, которой ты несколько раз меня обыграл, в четыре с половиной тысячи евро. Я хочу засушить ее и повесить у себя над столом. Проиграешь — она моя. И либо ты выкупаешь ее до заката, либо… Либо ты идешь в одну сторону, а она остается в другой.
— На кой черт мне его рука? — не понял «перстнявый».
— Если он врет про деньги, я ее у тебя выкуплю, — пообещал толстяк. — Я могу позволить себе потратиться на маленький сувенир?
— Ну, коли так… — Картежник пожал плечами. — Тогда все по-честному. Я при интересе. Думай, парень. Рука твоя.
В окружающей толпе повисла мертвая тишина.
— Ой, не делай этого, приятель, — громким шепотом попросил бакалейщик Фрэнк и опасливо перекрестился. — Не делай.
В душе Луи Пусильона зашевелился холодный червячок ужаса, сердце дрогнуло от неприятного предчувствия…
Но это были всего лишь предчувствия. Опыт же подсказывал, что толстяк Бежеваль при всех своих дуболомах-телохранителях — всего лишь самодовольный лох, что перебить одномастный флеш-стрэйт практически невозможно. И что на столе лежат двадцать пять тысяч евро, которые уже практически принадлежат ему — достаточно всего лишь открыть карты.
Пусильон повел плечами, кинул в банк оставшиеся деньги и наложил сверху левую пятерню:
— Отвечаю!
— Беги за деньгами, пацан! — расхохотался «перстнявый» и развернул карты веером: — У меня «каре»!
— Бывает, — громко выдохнул Луи и перевернул свой расклад: — Бубновый «флеш-стрэйт»!
— А-а-а, проклятье!!! — в ярости вскочил «перстнявый», несколько раз пнул ножки стола, саданул по стулу, растолкал собравшихся зрителей и ринулся прочь.
— А как же долг, дружище?! — весело крикнул ему вслед счастливый Пусильон.
— Я за него поручусь, Луи, — сказал толстяк. — Ты мои карты посмотреть не хочешь? Нешто совсем не интересно?
— А чего там у вас? — улыбнулся парень.
— Да все как положено… — Бежеваль начал выкладывать карты одну за другой: — Десятка червей, валет, дама, король, туз. Эта комбинация называется «флеш-рояль».
В глазах Пусильона заплясали радужные круги, и очнулся он уже на полу, рядом со стулом.
— Эк тебя разморило-то, парень, — сочувственно произнес Бежеваль откуда-то из-за головы. — Первый раз вижу, чтобы из-за «флеш-рояля» сознание теряли. Будет чего послезавтра Жану рассказать, дабы впредь слишком рано не убегал. Ну, поднимайся, пойдем. Я тебя до дома подвезу, деньги отдашь и в постельку ляжешь. А лучше вина горячего выпить, чтобы гемоглобин повысился. Паш, помоги ему, а то даже не шевелится.
Сильная рука подцепила Луи под мышку, буквально понесла к выходу, подняла наверх, вывела на воздух через заднюю дверь и через минуту забросила в просторный салон автомобиля. Вскоре туда же сели толстяк со вторым мордоворотом, машина тронулась, выкатилась со двора на улицу и стала быстро набирать ход.
— Ну что, Луи? — обернулся к нему Бежеваль. — Оклемался? Что же ты так нервничаешь? Ты же не душу дьяволу проиграл, а всего лишь деньги. Куда едем? Где я могу их забрать?
— Я… Мне нужно время… Собрать…
— Ты поклялся мне, что они у тебя есть. И что ты можешь их отдать прямо сегодня вечером. Я тебе поверил, — напомнил толстяк. — Так где они?
— Они есть, Этьен, — как можно искреннее ответил молодой игрок. — Я завтра принесу.
— Наверное, мы друг друга не понимаем, — с горечью признал толстяк. — Жо, притормози в тихом месте.
Тихое место нашлось уже через минуту — возле длинного забора строительно-торговой базы. Машина притерлась ближе к стене в промежутке между фонарями, Бежеваль вышел из своей дверцы, бугай вытолкал Луи через заднюю.
— Паш, поясни, — попросил толстяк, и на спину Пусильона внезапно обрушилась такая страшная боль, что он невольно упал на колени. — Еще разик…
И молодой игрок опять вскрикнул от боли.
— Объясняю, — все тем же тоном продолжил Бежеваль. — Мы сейчас поедем за деньгами, но при каждой остановке Паша станет бить тебя «телескопом». И если искать ты будешь медленно, он опять тебя станет бить. И бить до тех пор, пока деньги не найдутся. Поэтому ты не думай, что скажешь: «Подождите здесь, я сейчас принесу», — и сдернешь вдаль, оставив нас с обвисшими ушами. Паша будет ходить с тобой и подгонять. Если его помощь тебе не поможет, то тебя привезут ко мне домой, и мы отрежем тебе руку. Паш…
Луи опять вскрикнул от удара раскладным железным ломиком.
— Поэтому подумай старательно, парень, какой вариант тебе нравится больше: отрезанная рука и сломанные ребра — или просто отрезанная рука? Подумай и ответь честно: у тебя есть деньги?
— Я все отдам, — всхлипнул Пусильон. — Клянусь, Этьен, отдам все… Нужно просто чуть подождать… Я все отдам, это не так много!
— Ты знаешь, что такое репутация, Луи? — присел перед ним на корточки Бежеваль. — Если завтра кто-нибудь увидит тебя с рукой, то меня сочтут человеком, не способным исполнять свои обещания. Если же ты обманешь меня и уйдешь — я и вовсе стану выглядеть идиотом. Как по-твоему, что важнее — твоя рука или моя репутация?
— Рука… — простонал Пусильон и вскрикнул от новой боли в спине.
— На самом деле, не такие уж большие деньги эти четыре с половиной тысячи, Луи, — погладил его по голове Бежеваль. — Зато пример однорукого должника будет очень полезен для воспитания дисциплины среди клиентов, взявших куда более существенные суммы. Но я очень честный человек и не могу просто взять и откромсать… Паш…
