Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Резо-рок действовал на Дана не так, как на остальных. Его вдруг посетил странный глюк: окружающие люди предстали перед мысленным взором в виде обезличенных баз данных, набора файлов в обширной библиотеке, и каждое случайное прикосновение горячих тел, каждый поцелуй взасос под ядерным светом, каждый окрик сквозь рев музыки — запросами-ответами, выстреливающими от одного ярлыка к другому пунктирными стрелками, механическим движением неживых ярлыков на голографическом объемном мониторе…
Круглая сцена плыла в полуметре над стеклянным полом, расталкивая танцующих мягким прорезиненным краем. Кое-кто пытался влезть на нее, но не мог преодолеть аэрационный полог и падал обратно, спиной в толпу. Прижавшись к стене, Дан присел на корточки, глядя вниз: странные рыбы, наверное, мутация какая-нибудь — скорее всего не случайная, но целенаправленная — сновали из стороны в сторону, иногда переворачиваясь пухлыми синеватыми брюхами кверху, описывали круги, опускались к невидимому дну или всплывали, глядя выпуклыми инопланетянскими очами… Боже, да они танцуют! Его передернуло, и к горлу подступила тошнота. Здоровенная рыба с умными глазами, выплывающая из темно-зеленых глубин, касающаяся его холодными губами, иногда просто целующая, а иногда утягивающая на дно, в липкие сумерки, полные непонятного движения, чуждой жизни, — это был его персональный кошмар, повторяющийся не часто, но регулярно, из-за которого он всегда просыпался в холодном поту, вскрикивал, чуть не подскакивал на кровати, и Ната, конечно, сразу тоже просыпавшаяся, долго потом успокаивала его, гладя по груди и плечам и шепча на ухо что-то нежно-бессмысленное.
Кольнуло за правым ухом. Дан зажмурился, встал, не обращая внимания на толчки, сделал несколько шагов вдоль стены, открыл глаза… дверь. Вот она, прямоугольная и узкая, огороженная высоким, по плечи, кольцом из металлических труб, с проходом, за которым на полу сидит охранник-бюрик.
Пожилой мужик, сложив ноги по-турецки, обеими руками держал рукоятку болевой жерди, чуть покачиваясь — не в ритме резо-рока, но подчиняясь личному, пульсирующему сейчас в его голове, от глазного нерва и до мозжечка, ритму. На правый зрачок был наклеен стикер — круглый полупрозрачный лепесток. Та это дверь или не та? А что, если в зале имеются другие?.. Вновь легкие уколы за ухом. «Да слышу я! Вы там совсем охренели, вдруг у меня нет сейчас возможности выйти на связь?» Он оглянулся. Танцевал весь зал — слаженно, как не должно быть, если в пляске участвует столько народа. Тела пусть не в точности, но повторяли движения того тела, что скакало по круглой сцене: резо-рок передавал слушателям послания из одного источника, будто Заг Космо, защищенный аэрационным пологом, был лаборантом, облаченным в костюм, который снимал электрические импульсы, шедшие на мышцы Зага через спинной мозг, а все остальные в зале — лишь копирующими его движения антропоморфными манипуляторами, погруженными в агрессивную кислотную среду из ядовитого света и разъедающей органику музыки.
Опять кольнуло за ухом. Дан попятился, спиной протиснувшись между трубами, повернулся: стикерсмен сел так, чтобы лицезреть проход и шугануть болевой жердью любого, кто попытается сунуться, но теперь он ничего не видел и не слышал, вернее, видел и слышал, но переломленное, измененное до неузнаваемости гормональным лепестком на глазу. Дан подергал плоскую ручку — заперта дверь. Что и требовалось доказать. Ясное дело, зачем же ее станут держать откры… Тут она сама собой мягко отъехала в сторону, показав короткую лесенку и коридор. Дан вошел, дверь закрылась, и музыка сразу стала на два порядка тише.
За ухом кололо беспрерывно. Дан оглядел пустой короткий коридор, открытую дверь, освещенное помещение за ней. Уже привычным движением уселся у стены и достал девайсы.
Голос Джоконды изменился. Словно на синтезаторе скопировали обычный мужской басок — теперь в ее речи присутствовали нормальные человеческие интонации, но в то же время голос звучал с металлическим призвоном. Да еще и картаво.
«Происходит нечто странное».
«Да ну? — откликнулся Данислав. — Информационная наполненность данного сообщения стремится к нулю. Нечто странное происходит с самого начала, как я сюда попал. Так в чем дело? И это вы открыли дверь?»
«Дверь? Да, мы. Судя по всему, Кибервомбат работает на две стороны. Он отличается…»
«Кибервомбат? — перебил Дан. — Что это значит? С кем я говорю?»
«Я — человек, — объявила Джоконда. — Позже программа вновь будет переведена в полуавтономный режим. Новый ник дан в связи с высокой степенью вероятности киборгизации физического тела индивидуума, на которого в Программе открыта база данных „Вомбат“… Что я сейчас сказал? Не перебивайте, Серба! Я запутаюсь. Так… Кибервомбат имеет развитые хакерские таланты, ЭА наняла его для обеспечения функционирования отдельных, еще до конца не притертых элементов системы „Программа/Общежитие“ на время вечеринки. С другой стороны, мы с большой вероятностью констатируем: Кибервомбат действует в интересах дерекламистов. Двигайтесь к нижней области Общежития».
«Это что за нижняя область?»
Джоконда надолго замолчала. На этот раз никакие скрипты не включались, она окаменела: за тысячи километров отсюда в бункере океанской платформы программист просто думал.
«Общежитие имеет обширную подземную часть, где начинается сложная система коммуникаций. Дойдите до автопрачечной. Спешите».
«Я хочу посмотреть на программу Общежития», — строптиво заявил Данислав.
«Зачем? Мы потеряем время…»
«Минуту? Две? С места не сдвинусь, пока не увижу, ясно вам?»
Аватара мигнула: человек отключил прямую связь, и прога вернулась в полуавтономный режим. Джоконда ладонями снизу подперла свои груди, приподняла их, при этом переступая длинными гладкими ногами, будто танцуя. Скрипт оказался коротким, да еще и закольцованным: в какой-то момент она дернулась всем телом и начала в точности повторять все то, что недавно проделала. Потом заработал транспортный алгоритм, скрипт тут же отключился. Джоконда взяла Дана за руку — тактильно он это никак не ощутил, просто увидел, что ее тонкие пальцы с ярко-красными ногтями сжали его грубо прорисованное запястье, где рукав пиджака заменял кожу. Сегменты фрактала разъехались симметричными треугольными лепестками, и аватары стали стремительно падать.
Поверхность огромного голубого шара открылась под ними. Секретный сервер Континентпола превратился в зеркальную шляпку гриба, застывшую далеко вверху, почти возле круглой клетки из белых линий, охватывающих шар. Вокруг сервера материализовавшимися орбитами кружились два утыканных иглами кольца антивирусного сервиса.
Когда-то тендер на оформление выиграли дизайнеры независимой арт-группы Нью-Лондона, и теперь освоенная часть Геовэба имела вид огромного Парка, где цивилизованного, а где и дикого. Хорошо прописанный алгоритм заставлял кроны деревьев, кустарник и траву то волноваться под порывами несуществующего ветра, то застывать; краски были густыми, сочными, шейдеров не пожалели, и сверху это напоминало блестящее масляное море.
Было здесь и здание Континентпола — параллелепипед красного мрамора, их официальный сервер. «Вверху», где висела фрактальная долина, строить было нельзя, но у Континентпола имелась какая-то компрометирующая инфа на тех, кто когда-то создал базовый протокол 7/83, да и на нью-лондонцев тоже — потому в программах Парка осталась дырка, позволившая спецам Континентпола обойти запрет. Данислав подозревал, что где-то там плавают и несколько других подобных секретных образований, хотя ни одного ни разу не видел.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
