— Отделалась? Вроде бы ты все время пытаешься охмуритьменя, разве нет? Значит ли это, что наша помолвка расторгнута?
— Пошли, Трев, — сказал Мэтт. — Нам есть чемзаняться.
— Ты знаешь, что я люблю тебя, чудище. Если бы не я, тоникто бы на тебя и внимания не обратил.
— Тогда я была бы самой счастливой девушкой на свете.
— Я буду ждать тебя в машине, — раздраженно бросилМэтт Тревору.
— Я сейчас приду, — ответил тот и наклонился комне. — Если ты хочешь стать самой счастливой девушкой на свете, то пойдемсо мной на Снежный бал.
Тревор пригласил меня на танцы? И не просто на танцы, а наСнежный бал, грандиозный школьный вечер, когда со стропил спортзала свисаютпластиковые сосульки и снежинки, а пол усыпан искусственным снегом? Он заявитсятуда со мной под ручку, покажется перед всеми своими дружками, пижонамифутболистами и девицами с прическами за сто долларов?
Это дурная шутка, не иначе. Я при полном параде буду ждатьего дома, а он придумает какую-нибудь подставу или опрокинет на меня ведро скрасной клейкой жижей, как в «Кэрри».[12] Но даже если он нешутит, если каким-то чудесным образом я и вправду понравилась Тревору, то набал я с ним все равно не пойду. Теперь для меня существовал только АлександрСтерлинг.
— Это будет незабываемый вечер, — искушал Тревор.
— Ничуть в этом не сомневаюсь, но не хочу, чтобы ночныекошмары терзали меня всю оставшуюся жизнь.
— Никак не можешь оторваться от телика? «Ник эт найт»[13] смотришь?
— Нет. Просто я уже занята.
Тревор ухмыльнулся.
— Да ну? Часом не с надувной куклой?
— У меня свидание.
Беки ахнула, но она и Тревор были не единственными, ктоудивился, услышав эти слова, нечаянно слетевшие с моих уст.
— Размечталась! Я пригласил тебя только из жалости.Никто другой не захотел бы показаться с тобой, разве что мертвец.
— Что ж, вот и посмотрим.
— Я уезжаю, — крикнул из машины Мэтт. — Тыидешь?
— Спасибо за мороженое, полоумная, — сказалТревор, садясь в «камаро». — Но на следующий раз запомни, я предпочитаю«Скалистую дорогу».
Я уныло проводила взглядом свою «Шоколадную атаку».
— Я бы предложила тебе свое, но знаю, что ты не любишьванильного, — сказала Беки, утешая меня.
— Спасибо, но мне есть о чем беспокоиться и кромемороженого. Например, о кавалере для свидания!
* * *
Всякий раз, когда звонил телефон, у меня подскакивалосердце. Не Александр ли это? А когда оказывалось, что это не он, мое сердцераскалывалось на миллион кусочков. Прошло два долгих дня с тех пор, как явиделась с моим готическим другом. Я была настолько поглощена Александром, такярко и часто представляла себе нашу следующую встречу, что все остальное отошлона второй план. Я даже не мыла то место, к которому прикасались его нежныегубы, и вообще вела себя словно персонаж из фильма!
Что случилось со мной? Я теряла точку опоры, впервые в жизнимне было по-настоящему страшно. Я боялась никогда не увидеть его и бытьотвергнутой.
Например, я могла попросить Александра пойти со мной натанцы, но кто знает, что он на это скажет?
Может быть, спросит: «С тобой?» — или заявит: «Однозначнонет. Никаких дурацких школьных танцулек. Я выше этого! И думал, что ты тоже».
Я всегда была как бы выше этого, потому что вообще никогдане ходила ни на какие танцы, на вечера встреч, школьные балы, выпускные вечераили любые другие праздники, проходившие в течение учебного года. Я оставаласьдома с Беки и смотрела по телевизору «Монстров». Однако вызов Тревора вынудилменя попытаться нанести ответный удар, причем с помощью оружия, которого у менядаже не было, то есть Александра.
Ощущение того, что я не могу ни есть, ни спать, было дляменя, мягко говоря, новым. Я как-то не привыкла, чтобы сердце проваливалоськуда-то при каждом телефонном звонке, орать что есть мочи Билли, чтобы незанимал линию, пускать слезу при просмотре «Носферату» или слушать дурацкие,тупые любовные песенки Селин Дион и думать, что она поет про меня. Все это былововсе не в кайф.
Наверное, есть люди, которые называют это любовью. Для меняэто были адские мучения.
* * *
После двух долгих дней, исполненных мукой, все разрешилось.Когда раздался телефонный звонок, я решила, что это звонят Билли, он позвалменя, я решила, что это Беки, и приготовилась излить ей душу.
Однако не успела я заговорить, как услышала мечтательныйголос:
— Я не мог больше ждать.
— Простите?.. — спросила я удивленно.
— Это Александр. Я знаю, что вроде как не принятозвонить сразу. Но я не мог больше ждать.
— Это глупейший предрассудок. А вдруг я переехала бы?
— За два дня?
— Прошло всего два дня? — Он рассмеялся. —Мне они показались годом.
Его слова были любовным письмом, дошедшим прямо до моегосердца. Я ждала, что он продолжит, но наступило молчание. Александр большеничего не сказал.
Вот она, уникальная возможность пригласить его на Снежныйбал. Самое худшее, что он сможет сделать, это повесить трубку.
Руки мои тряслись, и уверенность покидала меня вместе спотом.
— Александр, я хотела бы тебя кое о чем попросить.
— И я тебя тоже.
— Тогда ты первый.
— Нет, уступаю даме.
— Но ведь считается, что просить должны парни.
— Ты права.
Молчание.
— В общем, не хочешь ли ты прогуляться завтравечером? — предложил он.
Я улыбнулась от восторга.
— Прогуляться? Это было бы замечательно!
— А о чем ты хотела попросить меня?
Я умолкла, поняла, что могу сделать это, и набрала дыхания.
— Не мог бы ты…
— Да?
— Э…
— Что?
— Любишь ли ты танцевать?
— Да, но я не думал, что в этом городе естькакие-нибудь хип-клубы. Ты знаешь о таком?
— Нет, но когда узнаю, обязательно тебе скажу.
— Замечательно! Тогда до встречи у моего дома послезаката.
