Оставалось только одно, и Джез могла лишь надеяться, чтоокажется быстрее малышки.
Но она стояла слишком далеко от Ионы. И если бы по периметрукрыши не проходила двухфутовая стена, что на какую-то секунду задержалодевочку, пока та карабкалась на нее, у Джез не осталось бы ни одного шанса.
А Иона уже бросилась в пустоту. Она прыгнула с высотытретьего этажа, словно белка-летяга, раскинув в стороны руки и ноги.
Джез прыгнула вместе с ней.
Джез! – полетел вслед за ней мысленный крик, но онаедва слышала его.
Она даже не поняла, кто кричал. Вся она была сосредоточенана Ионе.
У нее еще оставалась какая-то надежда на то, что девочкавладеет магией и сможет сделать так, чтобы ветер подхватил ее. Но ничегоподобного не произошло, и Джез не стала терять время на размышления. Онанастигла Иону в воздухе и крепко обхватила маленькое тельце.
Ни один человек не способен на такое. Мышцы вампира самизнали, что делать. Они развернули тело Джез во время падения так, что ребенококазался сверху.
Но конечно, Джез не была так защищена от повреждений, какнастоящий вампир, и хорошо понимала, что может переломать себе кости при ударео землю. К тому же, почти утратив способность самовосстанавливаться, она могладаже разбиться насмерть.
«Но зато спасется девочка, – подумала Джез бесстрастно,а земля с бешеной скоростью неслась ей навстречу. – Она приземлится наменя, как на подушку».
Но Джез не учла одного: внизу были деревья.
Растрескавшийся и покрытый мхом тротуар через равныепромежутки был обсажен невзрачными церцисами. Даже летом на них почти не бывалолиствы, но зато крону образовывало множество мелких веток.
Джез, не выпуская ребенка из рук, угодила прямо в густуюкрону одного из этих деревьев. Она ощутила острую боль, но если бы они сразурухнули на тротуар, то сейчас она билась бы в агонии на асфальте. Острые ветвихлестали, кололи, царапали ее, вспарывали кожу, сучья с треском впивались втело, цепляясь за джинсы, за кожаную куртку. Но зато каждая ветка замедлялападение.
Но когда Джез свалилась с дерева, с шумом ударившись оземлю, у нее от боли перехватило дыхание, а перед ее глазами заплясали черныепятна. Когда зрение прояснилось, она поняла, что лежит на спине, прижимая Ионук груди. Вокруг, осыпаясь, кружили блестящие листья церциса.
«Богиня… – подумала она. – Мне удалось! Даже неверится…»
Что-то темное с глухим стуком рухнуло рядом с ней натротуар.
Моргед! Он приземлился, – спружинив, как кошка. Вернее,как большой кот. Прыжок с третьего этажа – это чересчур даже для вампира. Джезувидела, как его ноги ударились об асфальт и он упал вперед на руки.
«Это наверняка больно», – подумала она с отстраненнымсочувствием.
Но в следующий миг Моргед, вскочив, оказался рядом и склонилсянад ней.
Ты в порядке?! – воскликнул он и мысленно, и вслух. НаДжез уставились его дикие зеленые глаза из-под разметавшихся всклокоченныхволос. – Джез!!
«Ох! Ведь это ты закричал, когда я прыгнула, – подумалаДжез. – Мне следовало бы догадаться».
Она моргнула, глядя на него снизу.
– Конечно, в порядке, – ответила она слегказаплетающимся языком.
И тронула ребенка, лежащего на ней.
– Иона! А ты в порядке?
Иона пошевелилась. Она немного привстала, не разжимая рук,вцепившихся в куртку Джез. На ее рукаве осталось прожженное пятно.
Бархатистые карие глаза девочки были сейчас огромными… иподернутыми какой-то дымкой. Она выглядела серьезной и одновременно смущенной.
– Это было действительно жутко, – произнесла она.
– Еще бы! – Джез сглотнула. Она не умела говоритьласковые слова, да ей никогда и не приходилось их произносить, но сейчас онипосыпались из нее сами собой: – Прости, Иона, прости, прости… Мы не должны былитак поступать. Это было просто свинство… мне действительно жаль… сейчас мыотвезем тебя домой. Больше тебя никто не обидит. Мы отвезем тебя к маме.
Бархатистые глаза девочки все еще были полны печали. Ониглядели устало, печально и с укоризной. Джез никогда не ощущала себя такиммонстром, даже в ту ночь в Болотном лесу, когда поняла, что охотится на себеподобных.
Девочка постепенно успокаивалась, хотя подбородок ее дрожал.Джез взглянула на Моргеда:
– Ты можешь стереть ее память? Не думаю, что ей нужнопомнить обо всем этом.
Моргед все еще учащенно дышал, лицо его было бледным, зрачкирасширены. Но, посмотрев на Иону, он кивнул:
– Да, я все сделаю.
– Ты знаешь, ведь она не Неукротимая Сила, –произнесла Джез ровным тоном, будто говорила о погоде.
Моргед вздрогнул. Затем, на миг закрыв глаза, отбросилволосы назад.
– Она необычный ребенок… Не знаю, кем она станет –может, президентом… знаменитым врачом… биологом или кем-то еще… кем-товыдающимся, потому что у нее есть внутренний свет – что-то, что не дает сойтией с ума или впасть в истерику… Но все это не имеет никакого отношения кНеукротимой Силе…
– Ладно! Знаю, хватит! – выкрикнул Моргед, и доДжез дошло, что она все еще что-то бормочет, не в состоянии остановиться. Тогдаона смолкла. Моргед вздохнул: – Я ошибся. Она не Неукротимая Сила. Идет?
– Идет. – Джез почувствовала себя немногоспокойней. – Ну, пожалуйста, сотри…
– Да! А я что делаю? – Моргед положил руки нахрупкие плечи Ионы. – Послушай, малышка, я… прости меня. Я не думал, чтоты… ну, в общем, что ты прыгнешь.
Иона молчала. Если Моргед ожидал прощения, то он его неполучил.
Он глубоко вздохнул и продолжил:
– Это был поганый день, да? Почему бы тебе просто незабыть обо всем? Ты не успеешь опомниться, как уже будешь дома.
Джез почувствовала, как поток сознания Моргеда потянулся кмозгу ребенка, осторожно касаясь его своей Силой.
Взгляд Ионы изменился, сейчас она растерянно смотрела наДжез.
– Все в порядке, – шепнула ей Джез. – Это небудет больно.
Она не отрывала взгляда от глаз Ионы, стараясь успокоить ее,в то время как Моргед внушал девочке:
– Ты должна все забыть… – Голос его звучалмонотонно и мягко. – Почему бы тебе не заснуть? Ты можешь немного поспать…а когда проснешься, будешь уже дома.
У Ионы опустились веки. В последний миг она едва заметноулыбнулась Джез сонной улыбкой… почти незаметно, но это мимолетное изменение вее лице сняло тяжесть с груди Джез. А затем ресницы Ионы тяжело опустились, идыхание ее стало ровным и спокойным.
Джез приподнялась и осторожно положила спящую девочку натротуар. Она поправила ее косичку и пару минут наблюдала, как поднимается иопускается маленькая детская грудь.
