Он затряс головой, пытаясь отогнать от себя грустные мысли. Чего разнюнился? Так недолго и до беды. Болт ныл, ныл и допросился. Помоложе его будет, а вот помирать собрался. Или уже помер, последнюю неделю, говорили, в сознание не приходил, безразлично подумал Тихарь, и его губы сжались. Он всегда недолюбливал Болта. Положенец… Да в прежние времена его бы… Ладно, шут с ним, он остановил себя. Сейчас о собственном положении время подумать. Будет тяжелый разговор с Артемом. Теперь этого не избежать.
Он был готов к нему с тех пор, как Болт загремел в больницу, и понимал Артема. За свою жизнь Тихарь много чего насмотрелся. Авторитета ему хватает, он был уверен, что Артем все сделает по справедливости. Он в свое время помог ему подняться и занять лидирующее положение.
Немного тревожило то, что уехал из Москвы никому не сказав ни слова. Не успел. Тихарь глубоко вздохнул, успокаивая себя: ненадолго уехал, завтра рано утром будет дома.
Автобус тряхнуло, и острая боль под левой лопаткой пронзила его насквозь.
Тихарь, стиснув зубы, лишь побледнел и не издал ни звука. Он привык терпеть боль и посильнее. Еще плотнее прижался к спинке старого сиденья. Стало немного легче. Он перевел дух. Рядом, не закрывая ни на минуту рот, стояли и болтали две подруги-школьницы.
В этот момент автобус опять сильно тряхнуло на выбоине. Одна из болтливых девчонок смешно подпрыгнула и, проглотив часть слова, прикусила язык.
А Тихаря при этом толчке будто чем-то тяжелым ударило в грудь. Он, открыв рот, с искаженным от боли лицом стал валиться на впереди сидящую пожилую женщину. Он клонился до тех пор, пока не ткнулся головой ей в затылок.
Женщина повернулась в раздражении: совсем, дескать, охамели, напьются, как грязь, и ничего не чувствуют. Но, увидев смертельно бледное лицо Тихаря, взвизгнула на весь салон:
Заверещали девчонки-болтушки.
И это было последнее, что, теряя сознание, услышал Тихарь. Его тело падало в бездну. Там, из пустоты, навстречу выплыла фигура в белом. Она молча манила его к себе.
Это была его мать.
Глава 10
Лена Калинина радовалась жизни. Сегодня ей наконец-то повезло: удастся выполнить задание редакции.
Скоро месяц исполнится, как она безуспешно пытается отловить начальника отдела Регионального управления по борьбе с организованной преступностью Крылова, чтобы написать о нем, а в основном, о работе отдела, который он возглавляет, добротный очерк.
Главный редактор еженедельника, где она работала, так и сказал в напутствие:
— Как хочешь, но материал чтоб был. Кто у нас криминалом занимается? Ты. Вот и действуй. Журналы для домохозяек больше остросюжетных репортажей дают, чем мы. За последнее время ни одной кровавой истории, утонули в мелочевке. Можно подумать, что живем в самой благополучной стране. Наркотики, оружие… А где это все у нас? Крутись, как умеешь, но принеси что-нибудь эдакое, взрывное, с подробностями. Может, скандальчик криминальный надыбаешь. Чтобы обыватель вздрогнул.
И побежал, сломя голову, покупать нашу замечательную газету, хотелось нахамить Лене, но она смолчала. Ничего себе «мелочевка»! Недавно такую статью про «отморозков» принесла. Редактор только указания давать умеет. Его самого прихватили бы бандиты в подъезде, или машину перевернули…
О, Господи, о чем она думает, одернула себя молодая женщина. Скоро станет кровожадной, как ее главный. У него так: если с утра никого не убили, не взорвали, не захватили в заложники, значит, день прошел впустую.
Раскопай криминальный скандальчик с разоблачением… Редактор уже достал ее с этими скандальчиками. Ну, нет, нет у нее мировой славы известной журналистки! И имени тоже нет. Никто перед ней в МВД двери настежь не распахивает. Не имеет она доступа к высочайшей секретной информации. А сама она эти скандальчики не организовывает.
Лена Калинина в свои двадцать восемь лет вполне реально смотрела на вещи. Неплохой репортер, бойкий, языком владеет. Но таких, как она, журналистов средних способностей, в Москве много.
Пробиться с ее профессией нелегко. Она прекрасно отдавала себе в этом отчет. Уже не раз приходила в голову мысль, что надо бы заняться в жизни чем-то другим. Может, успешнее дело бы пошло. Высшее образование, журжак МГУ… Ерунда все это. Нет поддержки, так и будет прозябать.
Вот Лерка Стрелецкая, ее подруга, консерваторию закончила, голос удивительный, а что толку? Сколько времени, бедняга, пороги обивает, и ничего не получается. Никому не нужна. Ни работы, ни денег. Устроилась в один кабак, потянули в койку, в другой — то же самое. Пришлось уволиться. Противно, когда к тебе, как к скотине относятся. Совсем дошла, руки опустила. А ей еще ребенка кормить надо, девчонке скоро девять лет. Обидно за нее, была бы безголосой, как большинство этих певичек, что с утра до ночи в телевизоре скачут, а здесь — такой талант у человека, а реализовать не может. Сейчас в ресторан при казино «Белый жасмин» устроилась. Хоть деньги платят нормальные и с предложениями насчет бесплатных интимных услуг никто не пристает.
У Лены Калининой ребенка нет, мужа тоже, развелась, лишь о собственнной персоне заботиться приходится. Красоткой она себя никогда не считала, но и страшненькой не была. Оденется, причешется, выспится нормально — и вполне товарный вид имеет. Мужики начинают за пазуху заглядывать.
Бывая в РУОПе, Лена недостатка в мужском внимании не испытывала. Имелся другой, более серьезный недостаток — отсутствие стоящей информации. Те сведения, которыми удавалось разжиться, не тянули ни на громкий репортаж, ни, тем более, на скандальную статью с разоблачением.
Скоро с работы погонят, скорбно думала Лена, продолжая безуспешно окучивать региональное управление.
Начальник отдела, которого она месяц отлавливала, чтобы взять интервью, был неуловим, а заместитель делал значительное лицо и говорил, что не уполномочен, порядок есть порядок, существует соответствующее распоряжение. При этом был очень любезен и приветливо улыбался, то есть показывал, что не прочь за ней приударить.
Лена глупо моргала, с трудом удерживаясь от язвительного замечания. На кой черт он ей нужен! Она делала вид, что не понимает прозрачные намеки и вздыхала. Нельзя, так нельзя. У всех своя работа: у нее — нарыть чего-нибудь сенсационного, у них — не пущать и запрещать.
И вот сегодня ей, наконец, повезло.
Приехав к вечеру на Шаболовку, где находилось здание управления, она к большому удивлению застала начальника отдела Крылова на месте. Вид у него был озабоченный.
Опять вежливо погонит, упало сердце у журналистки, но она ошиблась.
— Вот что, мадам Калинина, поскольку я у вас, получается, в долгу, обещал, а не сделал, времени на беседу никак не выкрою сегодня тоже ничего не выходит… — Он сделал многообещающую паузу. Приглашаю вас принять участие в операции. С разрешения начальства, конечно, — добавил он. — Как вы на это смотрите?
