Книга Арпонис - Дмитрий Таланов

Потом они пили чай с бутербродами и опять катались, и учили присоединившегося к ним Мишку Сыромятникова поворотам и торможению. А потом стало быстро темнеть, на трассах зажглись фонари, и это было особенно красиво — спускаться по сверкающему снегу, освещенному светом этих фонарей.

Когда вконец взмокшие и уставшие ребята гурьбой ввалились в коттедж, Пал Палыч уже ждал их, скомандовав отнести вещи в сушилку тем, кто хочет продолжать кататься завтра. Андрей после завалился в сауну, Сашка отправился в бассейн. А потом было много еще всего: и обильный ужин, и дискотека, и барбекю на костре под звездами. И только потом те, кто выдержал это, отправились спать.

А утром всё началось сначала. Однако после обеда накопившаяся усталость дала себя знать. Поэтому около трех часов дня Сашка решил проехаться еще пару раз, а затем пойти поплавать в бассейне. К тому же вчерашний день, проведенный без очков на ярком солнце, привел к тому, что у него перед глазами время от времени пробегали маленькие черные пятнышки, что начинало его раздражать.

Вот и сейчас, летя в очередной раз с горы, он краем глаза приметил одно такое пятнышко, надоедливо мелькавшее среди деревьев. Оно отвлекло его внимание буквально на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы неизвестно откуда выруливший Мишка Сыромятников едва не столкнулся с Сашкой, потеряв равновесие и покатившись ему под ноги.

Сашка настолько перепугался, что время для него почти остановилось. Носки его лыж должны были угодить в середину Мишкиной спины. Тогда, почти упав боком на трассу, Сашка заложил дикий, немыслимый вираж, пытаясь во что бы то ни стало избежать столкновения.

Это ему удалось — упавший Мишка остался позади живой и невредимый. А Сашка не то что не упал — он даже умудрился сохранить равновесие и летел теперь поперек трассы к ее ограждению, судорожно соображая, куда бы свернуть.

Он заметил в ограждении дыру, ведущую на просеку, дыру узкую и явно используемую для каких-то местных целей, очевидно, не предназначенную для того, чтобы сквозь нее пролетали на дикой скорости разные новички. Но выбора у Сашки не было — еще раз валиться на трассу ему не хотелось.

Чудом не зацепившись за края, он на всем ходу проскочил в дыру и полетел по просеке, прорубленной в сросшихся от старости седых елях. Видневшиеся тут и там следы снегоходов покрывал рыхлый снег. Сашка уже хотел повернуть назад, когда заметил впереди себя нечто, заставившее его пригнуться и толкнуться сильнее палками.

В нескольких шагах от просеки, мелькая среди деревьев, по глубокому снегу бежала собака. Сашка готов был поклясться, что это была та самая собака. Один раз он с ней уже встречался, но, будучи сильно испуган, не рассмотрел как следует. И сейчас он решил воспользоваться представившейся возможностью.

Огромный пес удалялся, так что Сашка приналег на палки. Мягкий снег не позволял быстро развить скорость, но уклон у дороги был, и уклон неплохой. А значит, оставался шанс догнать животное — ведь не может же оно бежать быстрее лыжника на склоне!

Однако имелась одна проблема: чем выше становилась скорость, тем тяжелее было одновременно следить и за собакой, и за дорогой. Сашка уже ощутил пару раз жесткий щелчок ветки по левой палке, свидетельствующий, что он слишком близко подошел к обочине. Опять мелькнула мысль, не повернуть ли назад, но любопытство всё же победило.

«Лапы тяжелые, точно как на том слепке», — думал Сашка, следя за размеренным бегом животного, с видимой легкостью преодолевавшего кусты и снежные завалы на своем пути. «Бугристая голова… шеи практически нет… уши как у медведя», — продолжал наблюдать он, не обращая внимания на растущую скорость.

А ветер уже выл в ушах. Деревья стремительно пролетали мимо, шуршание снега под лыжами сменилось свистом. И снова Сашка не заметил помехи — только лыжная палка, рванувшись назад, задрожала от столкновения с очередной веткой.

Впереди показался поворот, который он чуть не прозевал, пролетев неприятно близко от стены деревьев. Но в последнюю секунду, вспомнив, чему его учили, выжал лыжу, выпрямляя дрожащее от напряжения колено, фиксируя угол резания, Сашка всё-таки прошел поворот, подняв за собой фонтан снежной пыли. Испугавшись не на шутку, он понял, что слишком многим рискует.

И тут собака выскочила перед ним на дорогу. Сашка сначала обрадовался, что его внимание не будет теперь раздваиваться. Но прямо перед собакой, за поворотом, он увидел лежавшее на дороге дерево. Старая ель, упавшая кроной на просеку, ощетинилась сухими и острыми, как копья, ветками, закаменевшими на холоде, которые, казалось, поджидали Сашку.

Скорость была такая, что на раздумья не было времени — требовалось, рискуя поломать ноги, уходить в сторону, в кусты, в целину. Словно почуяв его замешательство, собака на бегу оглянулась, пронзив Сашку взглядом огненных глаз, и прыгнула, ломая телом ветки, вырывая их с корнем, срезая когтями лап, словно ножом.

Сашка даже не понял, что произошло. Он только увидел возникший перед ним в кроне дерева огромный проем да успел заметить перед самой елью небольшой бугор, дававший хоть какую-то возможность для прыжка. У него не оставалось времени испугаться.

Толчок! Сашка вложил в него всё. Его пронесло сквозь дыру в кроне, и только пара веток хлестнула его по ногам. Уже в воздухе Сашка услышал крик, но удержался от желания оглянуться, через секунду ощутив удар приземления, неумело тормозя на узкой полосе дороги.

Его снесло к обочине, где он вспахал целину, запутался в кустах и уже безопасно упал на бок в снег. Лыжи мешали повернуться, тогда Сашка вывернул, сколько мог, голову: собака исчезла, будто провалилась сквозь землю. А сверху, практически на него, уже летел Андрей.

Сашка заметил, как неловко подвернулась при приземлении его нога и как, потеряв от боли контроль, Андрей дернулся. Его бросило в сторону через обочину, прокатило кубарем, и, потеряв по пути лыжи, он замер в нескольких метрах от обалдевшего Сашки.

Когда осели последние снежинки, тот поднялся, отстегнул лыжи и, увязая в глубоком снегу, добрался до неподвижно лежавшего Андрея. На его запорошенном лице пламенела глубокая царапина.

Сашка опустился рядом на корточки и хриплым голосом позвал:

— Андрюха, ты как? Можешь встать?

— Ногу потянул, — шипя от боли, отозвался он, скрючившись в снегу и вцепившись в левую лодыжку. — Больно, черт!

— Как же ты умудрился в этих колодках? — испытав невероятное облегчение от звука его голоса, удивился Сашка. Он склонился над Андреем, заметив, что два верхних замка на его ботинке расстегнуты. — Ты сейчас их расстегнул? — озадаченно спросил он.

— Нет, — произнес Андрей сквозь зубы. — Когда летел через дерево, сдернуло ветками.

— Я продирался через те же ветки, у меня все замки закрыты, — резонно заметил Сашка. — Регулировать надо нормально, а не быстрей-быстрей, — сердито добавил он.